Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 27. Август 1915 — июнь 1916

• Название: Полное собрание сочинений. Том 27. Август 1915 — июнь 1916
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

В двадцать седьмой том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные с августа 1915 по июнь 1916 года, в разгар империалистической войны 1914–1918 годов.

---

Барбони жалеет об «отсутствии истинного и настоящего революционного духа» в германской социал-демократии (совсем как Плеханов); он горячо приветствует Карла Либкнехта (как приветствуют его французские социал-шовинисты, не видящие бревна в своем глазу); но он решительно заявляет, что «не может быть и речи о банкротстве Интернационала» (стр. 92), что немцы «не изменили духу Интернационала» (стр. 111), поскольку они действовали в «добросовестном» убеждении, что защищают отечество. И Барбони в том же елейном духе, как и Каутский, только с романским краснобайством заявляет, что Интернационал готов (после победы над Германией…) «простить немцам, как Христос простил Петру, минуту недоверия, залечить забвением глубокие раны, нанесенные милитаристским империализмом, и протянуть руку для достойного и братского мира» (стр. 113).

Умилительная картина: Барбони и Каутский – не без участия, вероятно, наших Косовского и Аксельрода – прощают друг друга!!

Вполне довольный Каутским и Гедом, Плехановым и Кропоткиным, Барбони недоволен своей социалистической, рабочей, партией в Италии. В этой партии, которая имела счастье еще до войны избавиться от реформистов Биссолати и Ко, создана, видите ли, такая «атмосфера, что нельзя дышать» (стр. 7) тем, кто (подобно Барбони) не разделяет лозунга «абсолютной нейтральности» (т. е. решительной борьбы с защитой вмешательства в войну со стороны Италии). Бедный Барбони горько плачется, что людей, подобных ему, называют в итальянской социалистической рабочей партии «интеллигентами», «людьми, потерявшими контакт с массами, выходцами из буржуазии», «людьми, сбившимися с прямого пути социализма и интернационализма» (стр. 7). Наша партия – возмущается Барбони – «более фанатизирует, чем воспитывает массы» (стр. 4).

Старый мотив! Итальянский вариант знакомого напева русских ликвидаторов и оппортунистов против «демагогии» злых большевиков, «натравливающих» массы на прекрасных социалистов из «Нашей Зари»{7}, OK{8} и фракции Чхеидзе{9}! Но какое ценное признание итальянского социал-шовиниста, что в единственной стране, где можно было несколько месяцев свободно обсуждать платформы социал-шовинистов и революционеров-интернационалистов, именно рабочие массы, именно сознательный пролетариат встал на сторону последних, а мелкобуржуазные интеллигенты и оппортунисты на сторону первых.

Нейтральность есть узкий эгоизм, непонимание международной ситуации, есть подлость по отношению к Бельгии, есть «отсутствие» – а «отсутствующие всегда неправы», рассуждает Барбони вполне в духе Плеханова и Аксельрода. Но, так как в Италии две открытые партии, реформистская и социал-демократическая рабочая, так как в этой стране нельзя надувать публику, прикрывая наготу гг. Потресовых, Череваниных, Левицких и Ко фиговым листком фракции Чхеидзе или OK, то Барбони признается откровенно:

«С этой точки зрения я вижу больше революционности в действиях социалистов-реформистов, которые быстро поняли, какое громадное значение имело бы для будущей антикапиталистической борьбы это обновление политической обстановки» (вследствие победы над германским милитаризмом) «и вполне последовательно встали на сторону тройственного согласия, чем в тактике официальных революционных социалистов, которые спрятались, точно черепаха, под щит абсолютной нейтральности» (стр. 81).

По поводу этого ценного признания нам остается лишь выразить пожелание, чтобы кто-либо из товарищей, знакомых с итальянским движением, собрал и систематически обработал громадный и интереснейший материал, данный двумя партиями Италии, по вопросу о том, какие общественные слои, какие элементы, при чьей помощи, какими аргументами защищали революционную политику итальянского пролетариата, с одной стороны, и лакейство перед итальянской империалистской буржуазией, с другой. Чем больше будет собрано такого материала в разных странах, тем яснее выступит перед сознательными рабочими истина о причинах и значении краха II Интернационала.

Заметим в заключение, что Барбони, имея перед собой рабочую партию, старается софистически подделаться под революционные инстинкты рабочих. Он изображает социалистов-интернационалистов в Италии, враждебных войне, которая на деле ведется ради империалистских интересов итальянской буржуазии, сторонниками трусливого воздержания, эгоистического желания спрятаться от ужасов войны. «Народ, воспитанный в страхе перед ужасами войны, вероятно, испугается также и ужасов революции» (стр. 83). И рядом с этой омерзительной попыткой подыграться под революционеров – грубо-деляческая ссылка на «ясные» слова министра Саландры: «порядок будет охранен во что бы то ни стало» – попытка всеобщей стачки против мобилизации приведет лишь к «бесполезной бойне»; «мы не могли помешать войне ливийской (триполитанской), еще менее сможем помешать войне с Австрией» (стр. 82). Барбони, подобно Каутскому, Кунову и всем оппортунистам, сознательно, с самым подлым расчетом надуть кое-кого из массы, приписывает революционерам глупенький план «сразу» «сорвать войну» и дать себя перестрелять в наиболее удобный для буржуазии момент, – желая отговориться от ясно поставленной, в Штутгарте и Базеле, задачи: использовать революционный кризис для систематической революционной пропаганды и подготовки революционных действий масс. А что Европа переживает революционный момент, это Барбони видит совершенно ясно:

«…Есть пункт, на котором я считаю необходимым настаивать, даже рискуя надоесть читателю, ибо нельзя правильно оценить теперешней политической ситуации, не выяснив этого пункта: период, который мы переживаем, есть период катастрофический, период действия, когда дело идет не о выяснении идей, не о составлении программ, не об определении линии политического поведения для будущего, а о применении живой и активной силы для достижения результата на протяжении месяцев, а может быть даже только недель. При таких условиях речь идет не о том, чтобы философствовать о будущем пролетарского движения, а о том, чтобы закрепить точку зрения пролетариата перед лицом текущего момента» (стр. 87–88).

Еще один софизм с подделкой под революционность! 44 года после Коммуны, переживший почти полвека собирания и подготовки массовых сил, революционный класс Европы должен думать, в момент, когда она переживает катастрофический период, о том, как бы поскорее стать лакеем своей национальной буржуазии, помочь ей грабить, насиловать, разорять, покорять чужие народы, а не о том, чтобы развернуть в массовых размерах непосредственно революционную пропаганду и подготовку революционных действий.

«Коммунист» № 1–2, 1915 г. Подпись: Η. Ленин

Печатается по тексту журнала «Коммунист»

Спасибо за откровенность

«…Пустопорожняя мысль о необходимости составить Интернационал из «социал-демократов-интернационалистов»»… (из) «оппозиционных элементов, понадерганных из всех социалистических партий… Интернационал можно восстановить только из тех же элементов, из которых он до сих пор состоял… Восстановленный Интернационал будет не «третьим» по счету, в котором нуждается только кучка сектантов и раскольных дел мастеров, а тем же вторым, который не умер, а лишь временно парализован мировой катастрофой…»

Так пишет г. Вл. Косовский в № 8 «Информационного Листка» Бунда{10}. От души благодарим за откровенность этого, не самого умного, бундовца. Он не первый уже раз защищает оппортунизм с прямотой, неприятной для дипломатов бундовцев. Он поможет и теперь борьбе с оппортунизмом, разъясняя рабочим, как безнадежно далек Бунд от пролетарского социализма. Г-н Вл. Косовский не видит связи оппортунизма с социал-шовинизмом. Чтобы увидеть ее, надо уметь подумать: каковы основные идеи того и другого течения? каково развитие оппортунизма в Европе за последние десятилетия? каково отношение к социал-шовинизму оппортунистического и революционного крыла в целом ряде европейских стран, например, в России, Германии, Бельгии, Франции, Англии, Италии, Швеции, Швейцарии, Голландии, Болгарии?

Думал ли об этом г. Вл. Косовский? Если бы он попробовал ответить хотя бы на первый вопрос, он увидал бы быстро свою ошибку.

Кстати. В № 7 «Информационного Листка» г. Вл. Косовский обнаружил германофильский шовинизм, ибо он, обвиняя французских социал-демократов, защищал голосование за кредиты немецких социал-демократов. Некий W. (стр. 11–12 в № 8), защищая г. Вл. Косовского от «обвинения» в шовинизме, пишет, что германофильского шовинизма у организации, работающей в России, быть не может. Не объяснит ли г. Вл. Косовский г-ну W., почему украинский или польский буржуа в России, датский или эльзасский во Франции, ирландский в Англии обнаруживают часто шовинизм, враждебный угнетающим их нациям?