Биляна Срблянович - Семейные истории [=МамаПапаСынСобака]

• Название: Семейные истории [=МамаПапаСынСобака]
• Автор: Биляна Срблянович
• Жанр: Драма
• Год: 1997

«Клево! Потому что жизнь сурова». Так поют дети, которых играют взрослые актрисы. И играют клево, и жизнь, в которую они играют - сурова. Хотя, что перед нами дети, понимаешь не сразу. Подумаешь, детская площадка. Ну, игрушками забавляются. Едят кашу из песка. Мало ли куда заведет театральная условность! Может, это все должно обозначить проблему всеобщего инфантилизма.

---

Биляна Срблянович Семейные истории

Биљана Србљановић: Породичне приче (1997)

Перевод с сербского Сергея Гирина

Пьеса в одиннадцати картинах

Действующие лица:

Надежда (11 лет) — ребенок с нервным тиком

Воин (12 лет) — отец, брат Милены

Милена (11 лет) — мать, сестра Воина

Андрия (10 лет) — сын, по необходимости дочь

Все действующие лица этой пьесы — дети. Однако старшие становятся моложе согласно требованиям пьесы, а иногда и изменяют пол. Это не должно удивлять.

Актеры же, наоборот, — не дети. Они — взрослые люди, которые по пьесе играют детей, которые, в свою очередь, играют взрослых. Это также не должно удивлять.

Будет достаточно много других вещей, которые удивят.

I

Детская игровая площадка в одном из белградских жилых районов. Постсоцреалистическая архитектура, потрескавшийся асфальт, сломанные урны, перерытые газоны, все это — между двумя многоэтажками. Фасады поразительно запущены, исписаны бессмысленными графити.

Контейнеры и старые вещи, различные бытовые отходы, все это отражает не социальный статус, а уже основное положение среднего класса в посткоммунистической эре.

Дети в этой пьесе — не сироты, ни по характерам, ни в повседневной жизни. Они — граждане разрушенной страны.

Посередине песочница, песок грязный, непросеянный.

Большую часть сцены занимает заброшенный автофургон-прицеп для викендов.

На сцену выбегает НАДЕЖДА, двенадцатилетняя девочка в бриджах, в лакированных туфельках, в ситцевом платьице. Надежда — ребенок с нервным тиком. Точнее, с множеством различных неконтролируемых движений, которые искажают ее лицо и деформируют тело.

Надежда прибегает возбужденная, по сути взволнованная, спотыкаясь, падает в песок и дрожит. Не выговаривает, но говорит, ее трясет от возбуждения и волнения. Слюна стекает с ее подбородка, глаза моргают сами по себе, часто и неритмично, верхняя губа косит влево. Ноздри раздуваются, руки изворачиваются, живот трясется.

Любой взгляд на нее вызывает физическое отвращение и мучительное чувство.

Надежда молча сидит, не двигаясь, насколько ей позволяет ее тело. Она сидит и долго молчит.

Вдруг внешняя стена прицепа-фургона поднимается. Открывается вид миниатюрной квартирки, похожей на квартирку в летнем лагере на адриатическом побережье в прошлом, и в то же время на «квартирку», какие обычно строят дети, играя в «дочки-матери».

Надежда быстро убегает и скрывается за контейнером. Наблюдает.

В прицепе собраны вещи довольно реалистичные, чтобы выглядеть достаточно убедительно.

Обеденный стол, кухонный уголок, мамина и папина комната на одной и детская комната на другой стороне.

Мы застаем «семью» перед завтраком.

ВОИН, мальчик двенадцати лет, нарочито одет как отец семьи, он читает газету, перед ним пустая тарелка. Он в мужских брюках, очень большого размера, которые держатся на подтяжках, а также в когда-то белой, а теперь замусоленной мужской сорочке марки «Ключ», с одним карманом. На шее висит развязанный галстук.

МИЛЕНА, девочка одиннадцати лет, одета как мать семейства: цветной домашний халат выцветших красок, из-под которого видна юбка и блузка, на ногах нейлоновые чулки в затяжках и туфли на каблуке.

Милена хозяйничает на кухне. Что-то дымится в кастрюле, что-то, что воняет и выглядит отвратительно.

Милена и Воин — очень похожи. Их внешнее сходство относится к той категории, от которой бросает в дрожь.

Десятилетний АНДРИЯ — сын своего отца Воина и матери Милицы. Он одет в нечто, что напоминает гардероб настоящего XL-инфанта. На нем джинсовые пластиковые сандалии для бассейна или больницы, майка с изображением американского баскетболиста с бритой головой.

Андрия сидит за столом, ждет завтрак и стучит возле себя о пол баскетбольным мячом.

Воин окликает сына, не глядя на него.

Воин: Андрия, прекрати.

Андрия продолжает стучать.

Милена: Андрия, сынок, ты слышишь, что говорит тебе папа? Иди, помой руки, сейчас будет завтрак.

Андрия не реагирует и продолжает стучать.

Воин (читая газету) Говорят, что уровень производства вырос на 6–8 процентов, и цены медленно, но ощутимо падают.

Милена: Врут. Ворюги, мать их!

Воин (не отрывая взгляд от газеты, упрекает жену) Милена. Думай, что говоришь. Здесь и стены имеют уши.

Милена: Подумаешь! Я никого не боюсь.

Воин продолжает говорить, не отрываясь от газеты, он спокоен и решителен.

Воин: Милена!

Милена замолкает. Воин читает газету. Андрия стучит мячом. Милена приносит кастрюлю, ставит ее на стол. Накладывает в тарелки горячую темную массу. Достает морковь с корнем, еще грязным от земли, и кладет каждому по одной вместо хлеба. Андрия недовольно смотрит в тарелку, переставая на мгновение стучать мячом. Водит ложкой по дымящейся массе.

Андрия: Что это?

Милена: Суп и говяжий бульон. Иди вымой руки.

Андрия: Я это есть не буду.

Андрия продолжает стучать мячом, Воин не сворачивает газету. Милена кричит.

Милена: Андрия, немедленно оставил этот мяч, вымыл руки и сел за стол, прежде чем отец взорвется!!!

Андрия: Не хочу.

Милена: Стыдно должно быть, засранец неблагодарный, это еще отцу спасибо, что хлебом тебя кормит!

Андрия: Не хочу, и что ты мне можешь сделать!

Андрия встает из-за стола, стучит мячом и попадает в тарелку на столе. Тарелка разбивается. Андрия пугается. Милена раздраженно кричит.

Милена: Андрия!!!

Воин только сейчас, на звук разбившейся тарелки, отрывает взгляд от газеты. Медленно снимает очки, складывает газету, отодвигает ее в сторону.

Воин: Пусть ест.

Андрия молча садится за стол, испуганный, но все равно протестующий.

Милена: Он не вымыл руки…

Воин: Я сказал, пусть ест!

Милена проворно ставит Андрие другую тарелку, накладывает ему, берет ложку, Андрия тоже берет ложку, возит ею по тарелке. Воин начинает есть. За ним Милена. Они грызут морковь и едят жижу.

Воин: Газеты пишут, что черная экономика процветает из-за инфляции, но новый пакет мер расставит все на свои места.

Милена: Все врут. Воры, мать их!

Воин: Милена, я тебе кое-что сказал.

Милена: Хорошо, Воин. Я имею право сказать то, что думаю.

Воин: Ты и думаешь? Лучше бы ты думала, когда солила суп!

Милена: Почему? Что-то не так?

Воин: Не так, Милена! Все не так. У меня холестерин — тысяча, а должно быть шестьсот, у меня красных кровяных шариков меньше, чем белых, геморрой не дает мне нормально посрать, а ты убиваешь меня этим супом!!!

Андрия, услышав глагол «посрать», пырскает со смеху.

Воин: Тебе это смешно?

Андрия встает и, продолжая хихикать, показывает пальцем на Милену.

Милена: Андрия, ешь, не зли папу!

Андрия: Я не буду есть! Суп недосоленный.

Воин: Не недосоленный, а пересоленный, убийца!

Милена: Сядь, сынок.

Андрия испуганно садится. Мямлит.

Андрия: Ненавижу суп.

Воин демонстративно опускает ложку. Милена, почти плача, дает Андрие затрещину.

Милена: Стыдно, сынок!

Воин: Что ты сказал?

Милена: Спасибо папе, что от себя отрывает…

Воин (Милене) Закрой рот! (Андрие) Что ты сказал?

Воин встает из-за стола, хочет снять ремень с брюк.

Милена: Он ничего не сказал, Воин, садись, успокойся…

Воин дает Милене затрещину.

Воин: Я сказал тебе, замолчи! (Андрие) Повтори, что ты сказал.

Андрия испуганно, но упрямо повторяет, почти сквозь слезы.

Андрия: Я ненавижу суп.