Луиза Розетт - Больше никаких признаний

• Название: Больше никаких признаний
• Автор: Луиза Розетт
• Жанр: Современные любовные романы

Роуз Царелли перестала делать признания, потому что они для тех, кто сделал что-то плохое. А я не делала ничего плохого. И я это докажу.

1) После того, как моей маме позвонили, я «одолжила» ее машину (ведь нельзя же угнать машину своей мамы, правда?). Я совсем не помню, как ехала через центр города, зато помню…

2) …как прошла мимо вышибалы в Dizzy's (вообще-то их работа заключается в том, чтобы распознавать фальшивые удостоверения, так что я тут ни при чём)…

3) …а потом сказала маме правду про бар, но соврала о том, как туда попала (правда полностью отменяет ложь, ведь так?)И все же какая ирония судьбы: неужели отыскать Джейми Форта — единственное, что не даст тебе потерять остатки разума? Видите? Отличное начало одиннадцатого класса!

---

— Слышал, ты часто видишься с Джейми. Ну, прямо часто-часто.

— От кого ты это слышал? — спрашиваю я, хотя в этом нет необходимости.

— От моей любимой стервы-сестры. Она говорит, что Джейми превращается в алкоголика.

Мое первое побуждение — заступиться за Джейми, все отрицая.

— Не то чтобы у нас в семье кто-то удивился. Мы несколько лет любовались пьяными психозами его папы.

Точно. Деладдо и Форта живут по соседству, поэтому нет смысла что-либо отрицать.

— Джейми пьет в баре и едет домой за рулем, — признаюсь я, хотя чувствую себя предательницей.

Говорить это Конраду и полной комнате незнакомцев — совсем разные вещи.

— У него есть фляжка…

— Вижу, у тебя до сих пор твой комплекс спасителя.

Чувствую, что краснею. Как я могла забыть, как хорошо Деладдо умеют находить твои слабые места?

— Джейми сам разберется. Он никому не позволит что-то делать за него. Мы с сестрой столько раз пытались спасти его от этого саморазрушительного дерьма, но… ну, сама знаешь. Ты видела, как он ушел от копов после драки и знаешь, что было дальше.

— Он злился на меня… это была моя вина, — говорю я.

— Ой, да ладно тебе. Он точно знает, что делает — ты его просто оправдываешь. Джейми делает только то, что хочет Джейми.

И снова мне хочется сказать Конраду, что он не прав. Но я не могу.

Время. Возвращаемся, кричит Карлос, идя рядом с Клифтоном, который обнимает Конрада за плечи и выдыхает сигаретный дым в лицо Конраду.

Конрад устраивает целый спектакль, уворачиваясь и убегая от Клифтона.

— Какой ты гадкий. Позвони потом, — говорит Конрад.

Пару секунд он разглядывает меня от макушки до пяток, а потом уходит.

— Знаешь что? Роуз, тебе неплохо в рокерском прикиде, — кричит он, обернувшись.

У меня кружится голова, и причин для этого не сосчитать.

Прямо перед тем, как войти в класс Карлоса, у меня звонит телефон. Это Вики. Вдобавок ко всем моим ощущениям меня накрывает волна раскаяния — я так и не перезвонила ей после того, как она прислала сообщение про Габриэля Ортиза, когда я была в Нью-Йорке. Выходные были безумными, и мне было проще проигнорировать Вики и решить, что она — часть моих проблем, чем поддержать ее.

— Привет, — пристыжено отвечаю я.

— Розалита? Это ты?

— Это я. Вик, мне, правда, стыдно…

Она перебивает меня, не давая закончить извиняться.

— Зай, помнишь, я тебе говорила, что Гейба арестовала военная полиция, а он разгромил бар и пытался всех избить? — она говорит так, словно пытается собраться с мыслями, и я начинаю нервничать.

— Мм, я думала, ты сказала, что он…

— Прошлой ночью он пытался покончить с собой. Он сейчас в больнице для ветеранов.

Только когда Вики начинает плакать, я понимаю, насколько для нее важен Гейб. Ну, конечно, он для нее важен, ведь он единственная ниточка, соединяющая с Тревисом, которая у нее осталась. Мне нужно было добрее отнестись к ее желанию присматривать за ним. Мне нужно было ко всему отнестись добрее.

— Ой, Вик, мне так жаль.

— За день до этого я его навещала и наорала на него, не знаю, что на меня нашло. Я знала, что ему нехорошо, но все равно пришла и наорала.

— Вик, тебе можно злиться. Я тоже злюсь.

— Мне нельзя злиться таким образом, — хлюпает носом она. — Я тебе скажу, что это поступок, недостойный хорошей христианки — срывать злобу на бедном мальчике, который любил моего Тревиса, как брата, и лишился рассудка на войне.

— Может, если бы мы узнали, зачем он это сделал, нам стало бы легче, — говорю я.

Как только эти слова срываются с моих губ, у меня появляется идея — безумная, но идея.

Синие Волосы, — зовет Карлос, стоя в дверях. Пора встретиться с музыкой.

— Мм, ладно… сейчас, — говорю я Карлосу. — Вик, у меня сейчас урок, мне пора — извини. Но я тебе потом перезвоню. Хочу кое-что спросить про Гейба, ладно?

Когда я возвращаюсь в класс, остальные ученики пялятся в чистые листы бумаги, зачеркивают написанное и начинают заново. Но мне везет, первая строчка рождается в ту же секунду, когда я беру Ручку.

«Он независим, как ни старайся,
Разобьет тебе сердце — сама разбирайся…»

Глава 15

Я смотрю в окно на ровную, пыльную, знаменитую Трассу 66. Мы с мамой в Западном Техасе, в машине Вики, которая направляется из крошечного городка, где она живет, в город под названием Амарилло, где в специальной больнице для ветеранов лежит Габриэль Ортиз.

Мама планировала во время весенних каникул проехаться со мной по колледжам в Бостоне. Когда я спросила ее, сможем ли мы сначала съездить к Вики в Техас, чтобы я пообщалась с Габриэлем Ортизом для творческого проекта Кэмбера, она неожиданно быстро согласилась. Честно говоря, я вообще не ожидала, что она согласится. Но она сказала, что поговорит с лечащим врачом Гейба и узнает, как она отнесется к этой идее.

Мама изложила наши необычные обстоятельства врачу, которая затем захотела пообщаться со мной. Я рассказала ей о проекте, заменив интервью с «человеком, который отрицательно на меня повлиял» на «человека, который глубоко на меня повлиял». Я подумала, что это увеличит мои шансы на согласие доктора. Она ответила, что обсудит это с Гейбом.

На следующий день мы получили от нее письмо, в котором она попросила выслать список вопросов для согласования. Она также передала нам сообщение от Гейба, который сказал, что хотел бы встретиться со мной, потому что «Ал был отличным парнем».

Такого я не мама тоже. После всего этого дурдома с видео, мне кажется, мы обе решили, что Гейб — ужасный человек. Ни одна из нас даже не потрудилась поинтересоваться, насколько близко он был знаком с папой и как к нему относился.

Она купила нам билеты тем же вечером.

Когда Вики встречала нас в аэропорту в Амарилло, я сразу же узнала ее и ее пышную прическу — уверена, в честь моего приезда она сделала начес на пару сантиметров пышнее, чем обычно. Я начала махать ей, и как только она меня увидела, она залилась слезами.

— Слезы радости, девчонки, это слезы радости, — закричала она через зону выдачи багажа. — Наконец-то мы встретились, я аж дрожу от волнения!

Она обмахивает лицо руками, бросается к нам и обнимает нас двоих сразу. Я совсем не удивлена, что Вики любительница обнимашек.

— Ой, Кэтлин, какая ж ты хорошенькая, как тортик на ужин, бурно восторгается она, вцепляясь в нас надолго.

Мы переночевали в ее маленьком домике, она приготовила нам нечто под названием «зажаренный в кляре стейк со сливочным соусом» и пирог с орехами пекан на десерт. Не думаю, что мама ела что-нибудь жареное после моего рождения, но она сказала Вики, что раньше любила такое — мне кажется, не соврала. Вики настаивала, чтобы мы с мамой легли спать в ее спальне, от чего мама пришла в ужас. Но потом Вики рассказала нам о техасской гостеприимности и о том, как мы ее оскорбим, если не согласимся, и мама, наконец, сдалась.

Вики показала нам фотографии Тревиса и рассказала историю — как он с Гейбом дотемна играл во дворе с пластмассовыми солдатиками, а потом они утащили из дома фонарики, чтобы играть в темноте. Прошло уже почти три года, а Вики до сих пор иногда говорит о Тревисе в настожцем времени, ловит себя на этом и переходит на прошедшее.

Сегодня мы проснулись и сразу же поехали в госпиталь в Амарилло, чтобы встретиться с Гейбом с утра пораньше.

— Смотрите в окно, девчонки, — говорит Вики с водительского места. — Это Ранчо Кадиллак. Вы про такое слышали на своем севере? Кто-то сделал его в 70-е. Вы должны понаделать там фото и отправить твоему парню, Розалита. Могу поспорить, ему понравится.

За окном я вижу ряд настоящих кадиллаков, выкрашенных в безумные цвета. Их носы закопаны в землю, а сами они стоят вертикально — похоже на Стоунхендж из автомобилей. Я делаю фото и отправляю Джейми с подписью: «Привет из дальних стран. Скучаю по тебе».

Хочется сказать больше, но не говорю.

Я жду ответа от Джейми — поедет ли он с нами в Бостон на несколько дней смотреть Школу при Музее. Я сказала маме, что хочу, чтобы он поехал, потому что это может ему помочь передумать насчет экзаменов. Ей понравилась идея, и я позвала его с нами. Он сказал, что подумает.

Мы подъезжаем к Амарилло, и дорожное движение становится интенсивнее. Чувствуется, что мы снова в городе, а не посреди плоской засушливой равнины на Трассе 66. Такая местность по-своему красива — это грустная красота, но всё же красота. Я слышала, как многие говорят о Великих Равнинах в центре страны, что там не на что смотреть. Но я не согласна. Поразительное зрелище — смотреть на бесконечную землю, пока она не сольется с небом, и ты уже перестаешь понимать, что ты видишь. Это абсолютно открытое пространство, полное возможностей или опасностей, или и того, и другого сразу. Возникает ощущение, будто я могу вдохнуть столько воздуха, сколько захочу.