Дэвид Алмонд - Небоглазка

• Название: Небоглазка
• Автор: Дэвид Алмонд
• Издательство: Азбука
• Жанр: Детская проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-03453-2

Дэвид Алмонд пишет о детях и для детей. Пишет просто о самом сложном. О том, что так важно понять человеку в десять-двенадцать лет, о вопросах, которые бередят душу и на которые не знают ответа взрослые: правда ли, что лопатки нужны для того, чтобы к ним крепились крылья? Могут ли ожить глиняные фигурки, если очень постараться, когда их лепишь? Помогает ли от болезней любовь? И почему вернуться иногда важнее, чем уйти? Алмонд пишет так, что его читают дети и взрослые по всему миру — его книги переведены более чем на два десятка языков. В 2010 году он стал лауреатом премии имени X. К. Андерсена — высшей награды в мире детской литературы.

Девочку звали Эрин Ло, а ее друзей — Январь Карр и Мыш Галлейн. Каждый из них мог поведать невеселую историю, ведь все трое жили в приюте и именовались «детьми с трудной судьбой». Вместе они уплыли на самодельном плоту искать свободы, а нашли что-то совсем другое. Точнее, кого-то — в заброшенной типографии на берегу реки жила удивительная девочка Небоглазка со своим Дедулей. Их история оказалась и вовсе загадочной: там были сокровища, привидения, Черная Грязь и тайна. И когда в этой истории появились Эрин, Январь и Мыш, мир Небоглазки сделался совсем-совсем другим…

---

— Ммм… Вкуснее вкусного!

Посмотрела на коробку у наших ног.

— Надо все спрятать! А то Дедуля рассердится.

— Куда ж мы это спрячем? — говорит Ян.

Она показала на самый большой печатный станок.

— Может быть, вон в ту темноту внизу. Там Дедуля глазом не увидит!

Ян побежал с коробкой к станку. Нагнулся, запихнул ее в темноту. Стоит ухмыляется.

— Хорошо придумано, Небоглазка!

Небоглазка прикусила губу и прижалась ко мне:

— Я становлюсь плохая!

— Нет, не становишься, — говорю.

Ян подмигнул ей. Она посмотрела на меня искоса и покраснела.

18

Ночь. Лунный свет. С далекой Нортонской набережной доносится музыка. Мы лежим рядом на прогнившем причале и смотрим вниз, на Черную Грязь. Мыш и Дедуля дружно шлепают по илу. Мыш скользит и спотыкается в новых сапогах. Тяжелое ведро и лопату он волочит за собой.

— Ты, конечно, очень гордишься своим другом Мышем, что он Дедулин Помощничек.

— Да, Небоглазка.

Достаю из кармана овсяное печенье, протягиваю ей.

— Здорово! — говорит и смеется.

Мы наблюдали за черными блестящими силуэтами на фоне черной блестящей Грязи. До нас донесся голос Дедули:

— Помощничек!

— Да, Дедуля?

— Не запамятуй, ты должен показывать мне все, что найдешь.

— Хорошо, Дедуля!

— Отлично, Помощничек! Давай обнови лопату!

Послышались шлепанье и хлюпанье: они начали копать. Я обняла Небоглазку. Она была такая маленькая, настоящая младшая сестренка. Небо над Нортоном пылало. Воздух полнился журчанием реки, шумом машин на шоссе, непрерывным низким гулом города. Мыш подошел к Дедуле с чем-то выкопанным из ила. Дедуля рассмотрел находку на лунный свет и зашвырнул далеко в реку. Мыш вернулся к своей лопате.

— Небоглазка, — говорю, — а тебе не приходило в голову, что никаких сокровищ нет?

— Ой, Эрин! Все такие вопросы ты задаешь!

— Тебе не приходило в голову, что там ничего нет?

— Так ведь он каждую ночь что-то да выкапывает.

— Да, но это не сокровища, Небоглазка.

— Нет, Эрин.

— Ты об этом думаешь. Ты иногда думаешь, что никаких сокровищ не будет.

— Да, Эрин, — прошептала она. — В сонных мыслях я так думаю.

Мыш нашел еще что-то и отнес Дедуле. Дедуля бросил находку в реку. Мыш продолжал копать. Роет все глубже и глубже. Гора ила перед ним растет. Видно, как он опускается в яму. Сперва она была ему по пояс, потом стала по грудь.

— Мыш копает отличней отличного! — говорит Небоглазка.

— Да. Мыш, ты там поосторожнее! — кричу.

— Не бойся! Дедуля присмотрит, чтобы с его Помощничком ничего не случилось.

Я тихонько погладила ее по плечу:

— Расскажи о своих сонных мыслях, Небоглазка. Расскажи, что ты там видишь.

— Ах, Эрин, эти мысли тайнее тайного.

— А ты мне на ухо.

— Эти мысли сердят Дедулю. Он делается бешеный.

— Шепни мне на ухо, Небоглазка. Мы ведь сестры.

— Ты никому не скажешь?

— Я никому не скажу.

Она подняла ладони к луне. Вдохнула поглубже.

— В сонных мыслях я как привидение, — шепчет. — Я с ними, значит я как привидение.

— С кем — с ними, Небоглазка?

— Этого не сказать словами, Эрин. Они рядом со мной. Держат меня, трогают меня. Шепчут мне всякое хорошее. Трогают мои пальцы и шепчут чудесное-чудесное.

— А лица их ты видишь?

— Счастливые лица. Веселые, добрые.

— Как они выглядят, Небоглазка?

— У самой чудесной волосы как солнце и глаза как текучая вода. На шее у нее блестящее серебро, а на теле — цветы.

— А остальные?

— Там есть еще один, подальше. Только глазами его толком не разглядеть. Он как будто в темноте, как под печатным станком. И есть еще другие, иногда большие, иногда маленькие. Их тоже не разглядеть глазами. Совсем маленькие фигурки, как привидения по ту сторону текучей воды. Но они смеются и улыбаются.

Она всхлипнула и откусила овсяного печенья.

— Только не говори никому!

— Я никому не скажу.

Она вздохнула. Сидим смотрим, как Мыш все копает.

— Самая чудесная — такая чудесная, Эрин! От нее я иногда плачу во сне.

— Что она шепчет тебе, Небоглазка?

— Словечки, шепотки. Она говорит мне, что я чудесная.

— Она зовет тебя Небоглазкой?

— Нет, Эрин.

— А как она тебя зовет?

Ее голос стал еще тише, превратился в чуть слышный шелест.

— Никому не говори.

— Никому!

— Она шепчет: Анна, Анна, маленькая моя Анна.

— Анна? Тебя так зовут?

— Меня зовут Небоглазка. Анна меня зовут в сонное время. Анна — это мое имя в сказках и придумках. Анна — это имя, которое никому никогда нельзя говорить, особенно Дедуле!

И как схватит меня за руку.

— Не рассказывай ему про это, Эрин!

— А ты ему рассказывала?

— Один раз, давно. Давно-давно. Он сказал, что это все неправильности и неправда. Он стал бешеный, Эрин. Бешенее бешеного. Ничего ему не рассказывай. Ничего.

— Ничего, — обещала я шепотом.

Обняла ее покрепче. Сижу думаю обо всех вопросах, которые хочется ей задать. Луна светит. Дедуля и Мыш копают, мерцая в лунном свете. Ил хлюпает, всплескивает.

— Небоглазка…

— Не спрашивай ничего больше, Эрин!

— Небоглазка, но…

Я бы непременно спросила еще, но тут снизу раздался вопль. Мыш, скользя и спотыкаясь, выкарабкался из своей ямы. Мчится по Черной Грязи. На бегу выкрикивает мое имя, снова и снова. Орет, не закрывая рта. Пронесся по плоту, взлетел вверх по лестнице. Вскарабкался на причал. Весь трясется, задыхается, и раз за разом — мое имя, в голос. Брызги и ил так и летят во все стороны.

— Эрин! Эрин!

Я вскочила и бросилась к нему:

— Мыш! Что случилось, Мыш?

Рот у него разинут, глаза бешеные.

— Покойник! — орет. — Эрин, там в Грязи покойник!

Трясется, плачет.

Дедуля внизу оперся на лопату и смотрит на нас сквозь лунный свет.

19

— Убийство! — сказал Январь.

Мы сбились в кучку на причале. Перепуганная Небоглазка стоит рядом с нами.

— Убийство!

Он достал нож и зажал в кулаке.

— Убийство! Вот он, его секрет! Убийство, на фиг!

Мы посмотрели вниз, на Черную Грязь. Дедуля стоит над ямой, выкопанной Мышем. Потом шагнул в нее, и его черный силуэт пропал в черноте болота.

— А он там, вообще, какой? — спрашивает Январь.

Мыш лепечет, задыхаясь:

— Покойник. Труп. Я его нащупал. Подумал, там что-то есть. Сунул руку в ил. Нащупал пальцы. Руку нащупал — она торчит. Увидел, как она блестит в лунном свете. Как будто тянется ко мне, но холодная как лед и не движется.

— Недвижней недвижного, — прошептала я.

— Недвижней недвижного, Эрин.

— А дальше? — спросил Январь. — Лицо у него было какое?

Мыш вытаращился на него:

— Лицо? Ну уж в лицо я ему смотреть не стал. Ну уж…

— Идет! — прошипела я.

Глядим вниз. Дедуля шлепает по Черной Грязи, волоча оба ведра и лопаты.

Январь вдруг как вытянет руку, как схватит Небоглазку за горло.

— Убийство! — выпалил он ей в лицо. — Убийство! Кого убил Дедуля, а, Небоглазка?

Она — в слезы. Протянула ко мне руки:

— Эрин! Эрин!

Я вырвала ее у Января.

— Топор! — говорит Январь. — Топор возле стола! Побежали!

Мы помчались по кромешно-темным улицами к типографии. Небоглазка все плачет и плачет:

— Ты не так думаешь! Эрин, скажи Янви Карру, что Янви Карр думает не так!

Мы пронеслись мимо распростертых крыльев в комнату охраны. Я увидела следы кроссовок Января на стеллаже. То, что раньше стояло на полках, теперь валялось на полу. Январь схватил топор. Я взяла его нож. Мыш и Небоглазка ревут в голос. Стоим, ждем.

— Он, наверное, закопал там до фига детей, которые сюда попали, как мы! — говорит Январь.

И как зыркнет на Небоглазку.

— А ну, колись! — говорит. — Сколько детей убрал Дедуля? Сколько он убил?

Она спряталась за мою спину.

Январь выругался, сплюнул. Уставился на меня. И вдруг как ахнет.

— Ее семья! Что случилось с ее семьей?

Я крепче сжала нож.

— Без понятия. Я не знаю.

Таращимся друг на друга.

— Этого не может быть, — шепчу.

— Точно не может?

Он полез в карман. Достал фотографию. Мятую, потрескавшуюся. Со снимка нам улыбалась семья: мать, отец, дети. У матери — светлые волосы и голубые глаза, одета в яркое летнее платье с цветами. На руках держит младенца. У меня язык отнялся. Сердце колотится как бешеное, в голове гул. Я поднесла фотографию к глазам. Попыталась рассмотреть пальчики ребенка. И тут рядом со мной оказалась Небоглазка. Схватилась перепончатыми ручками за край фотографии.

— Эрин, — шепчет. — Эрин, это же мои сонные мысли! Эрин!

Я уступила ей фотографию. Она села на пол и уставилась на нее в изумлении.