Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка

• Название: Мерзкий старикашка
• Автор: Алексей Герасимов
• Жанр: Фэнтези

Один киноперсонаж как-то сказал, что «Смерть — это только начало». А если это действительно так? Если тебе дают новый шанс, возможность дополнительно покоптить белый свет? Стоит ли отказываться от такого подарка высших сил? Разумеется, нет! Особенно если учесть, что характером ты не так уж сильно отличаешься от того самого персонажа из кино…

---

Первый десятник сказал «Непорядок» (нет, на самом деле он высказался несколько развернутее и чуть менее цензурно, но смысл был именно таков) и принялся гонять стремянного, почти уже царского, лично. В хвост и в гриву, без перерыва на отдохнуть, с комментариями о том, сколько Тумил с той и или иной раной, условно ему только что нанесенной, протянет. Сроки, как правило, оказывались недолгими.

Я сидел на сваленных кучей тюках с чем-то мягким, поглаживал кошененка в коробчонке, и с благодушным видом кивал — ученье, мол, свет, ну или, как минимум, целые конечности и кишки в животе, а не на палубе. Дуэли среди воинско-аристократического сословия тут распространены, пусть, изрядно меньше чем во Франции времен всяких там Луев, но случаются, а Тумил — парень хоть и не глупый, но молодой и горячий, так что пущай обучается. Не пригодится — очень хорошо. А случись что — сможет за себя постоять, благодаря десятниковой науке. Это сейчас синяки от палок по всему телу ему радости доставляют небогато, а потом, глядишь, еще и «спасибо» скажет.

Ну и я за эту заботу скажу тоже. Касец, он вообще мужик-то, похоже, правильный, вояка знатный, был бы князем, даже самым размелкопоместным, уже и в сотники выбился бы не иначе. Надо будет ему, как на трон сяду, какой-никакой феод подыскать.

Латмур, надо думать, с этим прицелом именно его-то и послал.

— Лодка! Лодка прямо по курсу! — раздался крик впередсмотрящего.

Все немедленно прекратили тренировку и бросились к носу. Я тоже поднялся, и пригляделся к водной глади.

Действительно, прямо по курсу наблюдался небольшой челн, отчаянно выгребающий против течения нам на встречу. Человек на веслах сидел один, по одежде так особо и не скажешь из каких — не совсем голытьба, подробнее не разглядеть. Оглядывается время от времени, кричит чего-то, но ветер слова сносит.

— Капитан, примите этого человека на борт, — распорядился я, убирая Мышкина в его коробчонку.

Кот возмущенно цеплялся коготками за одежку, не желая вновь оказаться под крышкой, но его восстание было мной проигнорировано.

— Тебя посодют, а ты не мурлычь, — пробормотал я, закрывая туесок и убирая его за пазуху.

Полчаса спустя выбившийся из сил (еще бы — грести против течения Великой Поо, это то еще удовольствие) лодководец перебрался через фальшборт и оказался, — сюрприз-сюрприз, — дружинником князя Тимариани, коего он еще от Благой Заставы в Аарту посылал.

— Беда, — выдохнул он. — Беда князь. Столичный голова учинил заговор.

— Присядь, присядь Ошмуд, отдышись, и изложи все по порядку, — князь Зулик аккуратно поддержал шатающегося от усталости витязя. — Да дайте вы ему воды кто-нибудь, ироды!

Чуть пришедший в себя дружинник рассказал вот что.

От заставы их выехало двое — один, чуть пораньше, с успокоительными новостями для Скалапета, князя Ливариади, — а второй, этот самый Ошмуд из Трутнева Улья, к генералам и Железной Руке. Ехал он вторым, дабы первый про его миссию ничего не знал, и рассказать, случись с ним какая неприятность, никому не смог.

Случилось ли с ним чего, или же нет, доподлинно Ошмуду было неизвестно, однако в столичный особняк князя первый гонец не явился по сей день, зато хефе-башкент и, ко всему прочему, старый друг князя Скалапета, сегодня утром, ни с того ни с сего, взял речной и морской порты Аарты под усиленный контроль силами стражи и подчиненного ему столичного гарнизона. Притом известие о том, что царевич Лисапет из Баратура двинулся через Эшпань уже стало достоянием не только узких кругов, но и каждой рыбной торговки.

Князья Коваргини и Самватини, отнюдь не будучи уверены в верности им хотя бы половины столичных служак, — Штарпен из Когтистых Свиней их не один год прикармливал, — но обоснованно опасаясь подлянки от столичного градоначальника, вызвали Ошмуда к себе, поспрашивать, не собирался ли царевич добираться рекой.

Тот, естественно, ничего по этому поводу сказать не мог, поскольку и правда был совершенно не в курсе дела. Князья-генералы почесали в затылках, отправили гонцов в лояльные лично им части, а Зуликова дружинника послали стеречь Поо, и на каждой проходящей лодье высматривать знакомые лица. А как увидит — предупредить царевича Лисапета, что верные полки будут под стенами Аарты не ранее чем через два дня.

— Я только доехал сюда, коня оставил в корчме, да лодку у местных рыбаков купил, а тут гляжу — лодьи идут. Я тотчас на весла, и… Едва успел, вот, — закончил дружинник.

— Серьезная ситуация, — помрачнел Касец, поворачиваясь ко мне.

Князья согласно закивали.

— Ваше высочество, если позволите, то я считаю — в столицу нам плыть сейчас нельзя, — добавил первый десятник. — Блистательные отважны, но немногочисленны, нас едва достаточно для защиты Ежиного Гнезда. В случае, если князь Штарпен замыслил измену, отбить порт будет стоить большой крови.

— Да и стоит ли устраивать в столице беспорядки? — добавил все еще зеленый Арцуд Софенский. — Это, в конце концов, единственный приличный морской порт на всю Ашшорию, и такие события могут больно ударить по торговле. А противиться большой силе хефе-башкент не посмеет.

Вот ты гляди, как человек о стране переживает! Аж помирать перестал как понял, что софенские товары могут в порту погнить без спроса.

— Ваше высочество, надо принять решение, — вступил Зулик.

Я поглядел на перевалившее зенит солнышко — мы к вечеру должны были до Аарты добраться, еще засветло, — перевел взгляд на берег и усмехнулся.

— Завтра ведь Громолет-мясоед, не так ли?

Есть такой в нашем пантеоне, Громолет Охальник, третьеразрядной похабности божок, славен наставлением рогов половине Небесной Дюжины, а также тем, что сначала научил людей готовить мясо, которое до него сырым ели, а потом, под это дело, еще и пиво варить надоумил. Вот в честь него завтра праздник — этакий антивегетарианский день, — после коего Церковь в течении недели мясо есть не рекомендует. Птицу, или рыбу там — это пожалуйста. Такие вот в Ашшории посты щадящие.

— Да, ваше высочество, — ответил Шедад Хатиканский. — Но, что, все же, мы будем делать?

— Делать? Корреру, — усмехнулся я. — Капитан, причальте близ вон той деревни, что у нас по правому клюзу.

— Корреру? — удивился Касец.

— Естественно. Завтра же, говорю, Громолет-мясоед. Купим в деревне быка, да поздоровее, пир устроим… А перед тем Тумил его в лучших традициях танцовища уложит — и местным, заодно, развлечение. Вы моего стремянного не сильно избили, первый десятник? Сможет он выступать?

Бывший послушник и несостоявшийся монах, а теперь лицо, особо приближенное к царевичу, гигант корреры и отец моего невроза пострадал не сильно — Касец удары наносил хлесткие, болезненные, но не травмирующие, — так что уже через полчаса после того, как ааки ткнулись своими тупыми утиными носами в прибрежный пляж, я в обществе Тумила и пары княжеских дружинников уже въезжал в деревню.

Первый десятник, правда, настаивал на эскорте из Блистательных, но я наотрез отказался — неча раньше времени устраивать ажиотаж по поводу нашего прибытия в конкретно взятом населенном пункте.

Ну что тут можно сказать? Деревня довольно крупная, больше трех дюжин домов, да не лачуг каких-то, не мазанок, а добротных таких, частью из дерева, а частью и из глиняного сырца. Завалинки на иных, так и из кирпича обожженного. Нормально живут, не бедствуют, трактир даже свой есть, хотя и не у самого торного тракта поселились, и от реки далековато. На холме, чтобы во время весеннего разлива по дому ходить, а не плавать.

А вот храма или часовни своего тут не имеется, — куда-то к соседям на праздники ходят, не иначе, — что мне, кстати, очень на руку.

По дневному времени большая часть населения деревни, конечно, в поле — крестьянину там всегда есть чем заняться, — однако судя по звукам, долетающим из здания с надписью «Пьяная потатуйка» и изображением черно-желто-белого хохластого птаха с большой такой кружкой, отнюдь не все. Кто-то и бухает в рабочее время. Председатель этого колхоза с замами, не иначе, а как раз они-то мне и надобны.

— Заедем в трактир, — распорядился я. — Там насчет быка и спросим. Или не спросим, а увидим…

Последнюю мою фразу спровоцировал громогласный рев некоего человекообразного (надеюсь) животного, прооравшего «Пой, бродяга, за что тебе платим?!!»

— Одну минуту, добрые господа, — отозвался звонкий мальчишеский голос. — Я просто подтягивал струны.

Ну-да, ну-да, какая ж пьянка без застольных песен? «Изгиб бутылки звонкой» и все такое. Одобряю.

— Пой, давай, или без ужина останешься! Пой! — раздался тот же голос.

— До чего же противный тип, — пробормотал я, самолично привязывая Репку к коновязи (ибо конспирация!). — Он мне уже не нравится.

Из трактира послышался мелодичный перебор — явно не ситарный.