Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3

• Название: Человек рождается дважды. Книга 3
• Автор: Виктор Вяткин
• Жанр: Проза
• Год: 1989

Третья книга романа рассказывает о Колыме в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, вплоть до смерти Сталина и последовавшего за ней крушения Дальстроя. Будучи написана в середине 60-х годов, заключительная часть трилогии тогда не была издана, публикуется впервые.

---

— А ну, братва! Все сюда! Позавтракаем — и за уборку.

— Медвежье?

— Парни поймали в петлю.

— Врёшь! Парни поймали, а ты Ешь. Теперь так не бывает. — Гиреев положил кусочек на хлеб, посыпая солью. — Вещь.

— Почему не бывает? Неужели бы ты не дал?

— Нет. Ну их всех…

Вскоре Краснов был назначен бригадиром штрафной бригады. Бригада работала в самом конце разреза. Дальше шли нетронутые площади. Там бурильщики готовили новые контуры для взрыва. К вечеру дым костров и туман заволакивали распадок, людей, отвалы, и только вспыхивающие огни костров/ как бы подсвечивали матовую завесу.

Краснов надвинул плотней шапку, подтянул ремень и снова взялся за кувалду. Гиреев и Сашка-бог работали на откатке. Отвал вырос, и теперь трудно было выкатывать по тропам гружёные тачки. Где-то над головами промелькнула тень глухаря, и Его характерное «ф-р-рр» пронеслось над забоем и стихло. Но тут же совсем близко послышалась тихая возня, шорох веток, взмахи крыльев.

— Рядом сел, тварина? — осклабился Гиреев.

На отвале маячил конвоир. У зарядной камеры раздались голоса, торопливые шаги, скрип упряжки.

— Но, милаха! Трогай!

Заскрежетали полозья саней. Раздался выстрел, в снова «ф-р-рр» протарахтело в небе.

— Не попал! — обрадовался Краснов, но тут же Его внимание привлёк крик человека:

— Тпр-р-рру! Стой, стой! Эй там, в забое! Держите коня! Там заря-ды-ыы!

Краснов не сразу понял, в чём дело, Но вот из тумана выскочила запрЯжённая в сани лошадь. Напуганная выстрелом конвоира, она рванулась и сломала оглоблю. Один конец попал между ног, второй скоблил накат дороги. Лошадь совсем обезумела.

— Братва, спасайся, взорвётся! — заорал Гиреев, когда подвода повернула в забой, и бросился в сторону. Туда же шарахнулись и остальные, освобождая Ей путь.

Испугаешься, когда в санях заряды для взрыва. На прииске «Нечаянный» только недавно взлетела на воздух зарядная камера вместе с подрывниками. Об этом зачитывали приказ на разводе. Даже конвоир подхватил винтовку и спрятался за отвалом. Забой опустел, один Краснов продолжал стоять на дороге. Он ждал, ведь дальше по разрезу сотни людей, костры, канавы.

— Бригадир, сюда! Подорвёшься!

Краснов бросился навстречу лошади, схватил Её под уздцы, свалившись на бок, повернул прочь от забоя, в снег. Подскочили Гиреев и Сашка-бог. Краснов отдал поводья и снова взялся за работу.

Прибежал перепуганный взрывник. Из-за отвала выглянул конвоир. Почти сразу же появился начальник буровзрывных работ и напустился на взрывника. Парень виновато топтался и шмыгал носом. Оглоблю кое-как скрепили, и подвода ушла. В конце смены снова пришёл взрывник и сообщил, что пропало десять зарядов. Если не найдутся, придётся заявить уполномоченному.

Краснов собрал бригаду и сказал о пропаже. Он хотел уладить всё без лишнего шума.

— Чужих не было, не найдём — спросят с бригады. Будут неприятности для всех. Вы понимаете это?

Кто-то заметил — Пусть скажет Сашка. Он видел, как Гиреев шарил в санях.

— Кто шарил? — выскочил Гиреев. — Вот, тварь, куда косит! Ты видел, что я не брал? — повернулся он к Сашке. — Подтверди! Кому нужна эта чалка!

Сашка что-то невнятно сказал.

— Тогда кто же? — спокойно спросил Краснов.

Гиреев почувствовал недоверие, раскричался. Конвоир услышал скандал и направился к ним.

— Будем считать, никто не брал. Значит, чужой. Пока нет основания обвинять вас, Гиреев, но Если подозрение подтвердится… — Краснов не договорил: подошёл конвоир.

На следующий день, как всегда, бригада пришла в забой, когда Ещё не серел рассвет. Конвой разжигал костры, рабочие разбирали инструменты. Краснов ходил по выработке с рулеткой, замеряя объемы, приглядываясь ко всем уголкам. Гиреев сразу же взял лопату и занялся планировкой отвала и перекладкой трапов. Он старательно засыпал выглядывающий из земли угол старой, выброшенной тачки. Краснов заметил это, подбежал к тачке, заглянул в неё и ушёл. По растерянному виду Гиреева нетрудно было всё понять. Он забеспокоился, пошептался с Сашкой, а потом спустился к бригаде.

— Пошёл стучать, тварь. Да разве бы нашли? Вот они, бывшие начальнички! — жаловался он.

В бригаде шушукались. Не одобряли Гиреева и осуждали Краснова. Молчал бы, и всё, раз уж так получилось.

Краснов вернулся с оперативником, прорабом и взрывником.

— Да, нашёл Ещё вчера, вон там в снегу, вывалились, видно. Было поздно, и пришлось спрятать, — Передав заряды, Краснов ушёл.

Заключённые повеселели. Бригадиру, как видно, удалось всё уладить. Теперь уже косо поглядывали на Гиреева.

Краснов пришёл только к обеду. До конца смены о происшествии не было сказано ни слова. Когда кончили работу и охрана ушла для оцепления всего развода, Краснов собрал бригаду.

— Мы заключённые, но и у нас Есть понятие о товариществе. Никто не имеет права подводить бригаду. Обман одного может дорого стоить всем. Да и для чего Гирееву нужны эти заряды?

Гиреев молчал, Сашка-бог посмотрел на него долгим тяжелым взглядом и бросил сквозь зубы:

— Контра.

— Сегодня же пойдёте в учётно-распределительную часть и переведётесь в другую бригаду, — приказал Гирееву Краснов. — Правильно я говорю?

— Пусть катится, падло! — И несколько кулаков мелькнуло у Гиреева перед носом.

Из разреза донёсся сердитый голос конвоира.

— Бригада Краснова, становись!

На сером отвале, запорошённом снегом, стоял высокий человек без шапки, в короткой меховой куртке и широких шароварах, подпоясанных куском материи.

Неужели Шулин? Только он один из всех старых горняков, кого помнил Краснов, щеголял в традиционном старательском наряде. Но откуда он мог тут поЯвиться? Краснов знал, что Владимир Викторович всё Ещё работал техноруком на южных приисках. Его постоянно ругали, перебрасывали с одного прииска на другой, но ценили. Где бы он ни работал, золото всегда намывали и с планом было хорошо. Потому и прощалось Ему многое.

Вечерело. Где-то за сопками огненный свет Ещё красил небо, но туман и ночь как бы выползали из-под снега и серой мглой затягивали долину. Туман скрыл человека.

Когда заключённых увели с работы, Краснов пошёл в контору участка. В этот день закрывали декадные наряды. Его бригада стала лучшей на участке; Её перевели на общий режим, а Краснову дали маленькую отдельную комнату в бараке лагеря и неофициальное право бесконвойного хождения по участку.

В коридоре конторы толпились бригадиры. Под скамейкой рядом с узелком лежал огромный пёс и грыз конец ремня.

— Откуда ты появился, пёс? Бежал бы ты, брат, подальше, пока не попал штрафникам в котелок, — усмехнулся Краснов.

Пёс зарычал.

В нарядной представительный мужчина с орлиным носом и окладистой чёрной бородой разбирал какие-то ведомости, почёсывая висок длинным ногтем мизинца. Краснов передал наряды и, пока тот считал, мучительно думал, где он встречался с этим человеком.

— Отлично. Может быть, часть объёмов придержите или отдадите другим? У вас максимальная прогрессивка, — не поднимая головы, предложил мужчина.

— Не понимаю, — сощурился Краснов.

— Всё просто. Отдайте другой бригаде. Начислят, премиальные, и вы поделите. Так выгодно обеим сторонам.

— Значит, поделить? — вспыхнул Краснов. — Чужого не надо и своего не продаём.

— Как хотите… Хотел для вас же сделать лучше. Да, чуть не забыл. Начальник участка просит передать вам, чтобы вы к нему зашли.

Краснов Ещё раз взглянул на мужчину. Нет, так и не вспомнил. В кабинете начальника участка громко разговаривали. Краснов постучал. Дверь распахнулась, и на пороге показался Шулин.

— Мишка! — закричал Шулин. — Ну, здравствуй! Всё такой же молодец. Добро, старик, добро! Ну, давай почеломкаемся! — Они трижды поцеловались, — Вы, кажется, были знакомы? — кивнул он на начальника участка Зубкова и тут же махнул рукой — Да ну Его к чёрту. Какой это знакомый, Если ни разу не вызвал, не помог и даже не поговорил. Так, червяк.

Зубков прикрыл дверь и захлопнул форточку. Он был красный от смущения. Шулина он побаивался, но возобновлять знакомство с Красновым было страшней. Шулин, не обращая на него внимания, продолжал:

— Узнал в Сусумане, что ты здесь, и махнул.

— Удивил ты меня, друг, удивил. Видел на отвале человека, похожего на тебя, да разве можно было предположить? Ну, какими судьбами?

— Выгнал меня Никишов. Приехал на прииск, раскричался, да ведь у меня тоже глотка лужёная. «Посажу, — кричит. — Лотошником поставлю!» Ну, я Ему: «Сажай! А то всё, говорю, только собираешься. Седьмой десяток. Возьму вот да помру. Пробел у тебя может получиться!» Думал, лопнет от злости комиссар. Власть! Все взгляда боятся да непристойное место лижут. Привык. А мне-то что? Одна голова не бедна, а беда — так одна. Кроме пса, у меня никого на свете. Ну, собрал манатки и двинул на Индигирку. Разведка там большая, золота много. Скоро прииска откроют. Да вот узнал о тебе — и сюда. — Он снова поглЯдел на