Варвара Мадоши - Древесная магия партикуляристов

• Название: Древесная магия партикуляристов
• Автор: Варвара Мадоши
• Жанр: Фэнтези

Часть 1:

Он прибыл из провинции, чтобы вырезать сердца ненавистного семейства Марофиллов. Он — последний выживший из своего рода, он должен отомстить за свою общину и своего учителя, он должен спасти мир и помочь в государственном перевороте — у Матиаса Бартока очень развитое чувство долга!

…Но совершенно отсутствует чувство юмора.

Часть 2:

Он прошел тухлую воду, рояль-в-кустах и торт-людоед, алкая мести. Но настал горестный для отчизны час, когда даже верному Партикуляристу приходится отложить дело правосудия и встать плечом к плечу с кровными врагами, дабы защитить малолетнего короля-императора от Регента-Узурпатора…

Главным образом, это повесть о Большом Квесте Лиги Ехидных Героев и прочих катастрофах общегородского масштаба.

---

Впрочем, прежде чем обратиться к текущему местопребыванию герцога Марофилла, нам следует соблюсти все канонические нормы и сказать, что бой протекал с переменным успехом, и неизвестно, чем он мог бы закончиться, если бы…

Если бы удивленный и раздосадованный, на пороге не возник Рютгер Марофилл собственной персоной. Сопровождали его рыцарь-маг Аристайл Подгарский, которого кокетливо поддерживала под руку его очаровательная невеста. Все трое пораженно замерли.

— Ах! — воскликнула леди Алиса, узрев целую толпу полуголых телохранителей (как вы помните, она неравнодушно относилась к мужской красоте, что отчасти объясняет ее помолвку с сэром Аристайлом). — Какая прелесть! То есть, я хотела сказать, какой стыд!

— О! — воскликнул Рютгер в тон леди Алисе. — Вон тот милый юноша в черном никак и есть наш несостоявшийся убийца?.. Что ж, не сумели отличиться в королевском дворце, покажем себя хоть тут.

Сэр Аристайл, сам обрадованный возможностью взять реванш, послушно выхватил из ножен заколдованный меч…

А вот тут, прежде чем обратиться к решающему поединку и завершить сие печальное повествование об игре человеческих страстей, полезно все же поведать о том, что случилось во дворце.

Глава 17. Одинокие души

Отсюда можно заключить, что добрые советы, кто бы их ни давал, родятся из мудрости государей, а не мудрость государей родится из мудрых советов.

Т. Марофилл. О долге правителя

Вернемся же к тому моменту, когда Рютгер Марофилл последовал за посланником, позвавшим его с кухни. Нахмудилос привел герцога в Секретную гостиную, чьи стены были обиты сатиновыми обоями с узорами из птиц и бабочек. Обои эти сами по себе представляли собой истинное произведение искусства, но ценность их меркла по сравнению с изящным шахматным столиком на гнутых ножках, выполненным из палисандра и редчайшего горного ореха; сам же столик мерк перед зелеными диванами и креслами рытого бархата, с инкрустированными самоцветами подлокотниками (перед теми, кто задумывал эту мебель, в большей степени стоял вопрос демонстрации великолепия, нежели удобства сидящих в них), а те меркли перед лепниной высокого потолка и изяществом письменных приборов на воздушного сложения письменном столе. Иными словами, на освещении здесь сэкономили.

Убранство гостиной было под стать ее важности: здесь решали обычно самые тайные и мрачные дела имперского королевства Гвинаны. Впрочем, назвали комнату Секретной изначально вовсе не из-за высоких государственных материй: здесь обитала и тихо скончалась на пятнадцатом году жизни любимая болонка императрицы Моники (муж и три любовника императрицы правили около ста лет назад). Собачонка прозывалась Секретом.

Сейчас за столом под занимавшим всю стену портрету болонки собрались несколько самых важных сановников королевства — Регент, военный министр, министр финансов и старший виночерпий — чтобы присутствовать при демонстрации, обещанной сэром Аристайлом Подгарским.

Рютгер появился последним; спутник его только бросил взгляд на блестящую компанию и тут же вышел, оттягивая пальцами тугой воротник модного в этом сезоне камзола и приговаривая: «Что-то шея чешется. Не к добру». Казнь через повешение издревле считалась в Гвинане одной из самых благородных, к ней без колебаний приговаривали даже представителей высшей аристократии — их, правда, вздергивали на шелковой веревке.

Рютгер остался в комнате с остальными столпами государственной власти, по-солдафонски молчаливым в их присутствии сэром Аристайлом и еще одним субъектом, который был столь незаметен, что, не будь внимание Рютгера столь тренированным, он ни за что бы не засек его в первые секунды.

На лицах всех присутствующих кроме Аристайла и того самого незаметного субъекта с появлением Рютгера отразилась такая гримаса, как будто с ними одновременно приключилась желудочная колика.

Рютгер, ничуть не стесняясь этим, одарил всех присутствующих лучезарной улыбкой.

— О, — воскликнул он, обращаясь к министру финансов, — очаровательная брошь! Правда, эта ваша лошадь в галопе больше напоминает брыкливого осленка, но… Все равно работа ювелира ошеломляет! Признайтесь, это не Бенвечелли делал?..

Министр финансов побледнел, затем резко покраснел, но ничего не сказал. Брошь в виде лошади была подарком его любовницы, которая в определенных кругах носила прозвище «Брыкливый осленок».

— Да, и вас, лорд Трункард, тоже очень приятно видеть! Ммм… — Рютгер прищурился с видом полнейшего удовольствия на лице. — Вот прямо как вижу вас, каждый раз вспоминаю чудесный облик нашей прекрасной Армонской провинции… ах, какой там океан! Безумно красивые места, безумно… Кажется, вы оттуда родом, не так ли?.. — Трункард вынужден был кивнуть, хотя в лице он изменился. Дело было не только в том, что Трункард действительно происходил из упомянутой провинции — это секретом не являлось — а еще и в том, что именно через принадлежащий Трункарду участок побережья два месяца назад был проложен контрабандный маршрут с Островов. — Ну что ж, — Рютгер грациозно опустился в одно из оббитых бархатом кресел, — вижу, вы все тут только и ждали, пока я осчастливлю вашу компанию миродержцев своим божественным присутствием. О, генерал Варкрафт, надеюсь, вы поправились?.. В вашем возрасте пренебрегать здоровьем совершенно излишне! — Варкрафт жеманно поморщился: проблемы со здоровьем включали в себя геморрой с простатитом. — Ну, в общем, вы дождались, господа. Теперь почему бы не посвятить меня в суть дела?

— Суть! — Регент скривился, как будто съел что-то кислое. — Суть, Марофилл, весьма проста: ваш любимец опять притащил в дом какую-то гадость. А нам теперь, подобно прозевавшим это лакеям, выметать последствия!

Рютгер заметил, что кулаки сэра Аристайла стиснулись: бедняга оставался нем и недвижим явно из последних сил.

— Ну, ну, — примирительно произнес Рютгер. — Зачем вы так хлестко, ваше превосходительство? Знаете же, что я никогда не мог противостоять вашему всесокрушающему юмору. Особенно, когда вы изволите сравнивать себя с лакеем, — он помедлил, но не настолько, чтобы Регент успел осознать сказанное. — А наш дражайший сэр Подгарский если в чем и виноват, то только в чрезмерной преданности делу.

— Вот именно — чрезмерной! — резко ответил Регент, сжимая и разжимая пальцы. — Вы только посмотрите, кого, — точнее, что, — он нам приволок. И преподнес это как панацею от всех бед, да еще и предложил допустить к Его Величеству!

Получив, наконец, высочайшее разрешение, Рютгер обратил взгляд на единственного не принадлежащего к самым родовитым семьям Гвинаны человека в комнате. Некоторое время он просто пристально рассматривал «приобретение» Аристайла, ибо зрелище, безусловно, того стоило.

Данное создание пришлось бы где-нибудь очень к месту под мостом через реку, причем в виде прибитого волнами к берегу трупа. В королевском дворце тоже нашлось бы немало помещений, вполне ему подходящих: возле колод для рубки дров, например, или в пыточных подвалах. Но Секретная гостиная явно в эту категорию не входила.

Существо, столь надежно приковавшее внимание Рютгера, не отличалось великанским сложением. На лилипута оно тоже не тянуло. Видимо, в компенсацию за столь непримечательный рост, волосы существа, косматые и лохматые, с запутавшимися там листиками и веточками, свисали до середины туловища. На эти впечатляющие космы была нахлобучена невероятно высокая шляпа с такими широкими полями, что они вполне послужили бы укрытием от дождя стайке детишек. Огромное количество заплат отнюдь не делало этот предмет гардероба более привлекательным, хотя, безусловно, много говорило о его нелегкой жизни. Видным же из-под него оставался только длинный, тощий и костлявый подбородок, неровно заросший щетиной. Почему создание предпочитало бриться, а не стричься, суждено было остаться в потемках истории.

Остальная одежда существа ничего примечательного из себя не представляла. Так, широченные шаровары, заправленные в заплатанные сапоги, да не менее широченная туника, похоже, сооруженная на скорую руку из холщового мешка. Одеяние это оставляло открытыми худые и мускулистые, загорелые до черноты руки. Рютгер мог бы даже назвать их привлекательными, если бы они не находились в столь ужасающей диспропорции с телом, свисая гораздо ниже, чем положено порядочным рукам. Да и вся фигура в целом была сутула, нескладна, и странным образом перекошена.

— Что это? — спросил Рютгер, закончив изучение.

— Это — мыслечтец-вещник, — произнес сэр Аристайл, и в голосе его слышались не столько гордость за находку, сколько оправдания. — Он читает мысли вещей.

— Откуда ты его откопал? — спросил Рютгер.

— Сегодня — из ямы на заднем дворе, куда дровосеки ветки сбрасывают. А вообще мы его в лесу поймали, когда партикуляристов высматривали. Он сам-то, правда, явно не из них.