Варвара Мадоши - Жертвы Северной войны

• Название: Жертвы Северной войны
• Автор: Варвара Мадоши
• Жанр: Фанфик

2006–2007 гг. Фэндом: Full Metal Alchemist (TV-1 + Шамбала).

AU. Братья Элрики остались в Аместрис, Альфонс Хайдерих выжил, женился на двойнике Уинри, и они с двойником Эда открыли мастерскую.

Прошло 17 лет. В Аместрис, в окрестностях небольшого городка Маринбурга, при загадочных обстоятельствах стали пропадать дети. На расследование отправили инспектора Альфонса Элрика… однако только ли с детективной историей ему придется иметь дело? Как все это связано с «параллельным миром»?

---

Варвара Мадоши Жертвы Северной войны

Небольшое предисловие от автора (2011 г.)

Для тех, кто случайно наткнулся на этот текст на СИ из-за его объема: это фанфик. По аниме-сериалу Full Metal Alchemist. Здесь нет яоя, хентая, флаффа и прочего, есть сюжет и приключения, но все-таки это фанфик. Он вторичен. Большая часть героев позаимствована у Хирому Аракава и студии Bones, никакой коммерческой выгоды из этого не извлекаю и не стремлюсь.

Для всех остальных — то есть для ФМА-фэндома.

Этот фанфик написан в 2006–2007 гг и, по-хорошему, так и не доведен до ума. До сего дня, однако, в доступе был только вариант, в котором я даже не прогнала проверку орфографии и не порезала самые сомнительные шутки. Что уже немного несолидно. А тут еще и повод подвернулся… Так что выкладываю это все в слегка отформатированном виде. Да здравствуют ошибки, на которых мы учимся!

Спасибо Ольге, Линочке Элрик и еще ряду товарищей с diary.ru, которые это героически бетили во время оно… а также самоотверженно подсказывавшему мне медицинские кунштюки Серому Крысу, без которого не было бы фееричной сцены с бормашиной, и моему брату, в обсуждении с которым оттачивались сюжетные ходы.

Кстати, при прочтении учитывайте!

1) В 2006 м году большинство свдений из манги об окружающих странах еще не было.

2) Фанфик написан по сериалу и мувику и продолжает другой мой фанфик, «Завоеватель Шамбалы Reconstruction», написанный до мувика. Посему многие события в этом варианте вселенной развивались иначе.

3) Бонусы к главам — это не что иное, как переиначенные омейки. Они рождались, в основном, из моих препирательств с бетами (или рождались у бет из препирательств со мной).

Часть I. Человек из МЧС

Глава 1. Серьезное дельце

День уже клонился к закату. Нет, было вполне еще светло и солнечно, как всегда летом в это время суток, но вечер уже отчетливо чувствовался в перегретом, пропыленном воздухе. Усталые лучи солнца скользили по крыше зеленого, мирно потрюхивающего по дороге грузовичка; по дощатым бортам кузова, в углу которого валялось несколько пустых мешков; по побитой грунтовке, петляющей через холмы.

Шофер катал во рту длинную зубочистку, и что-то неразборчиво насвистывал. Сидевший рядом с ним человек доброжелательно спросил:

— Курить бросаешь, шеф?

— Да не, — шофер ухмыльнулся во весь свой сверкающий железом рот — Уж два года как бросил. А вертеть что-то во рту так и тянет… Я знаешь когда курить начал? В армии, во время войны. Ты, тогда, небось, совсем пацаном был…

— Да, пацаном и был, — улыбнулся его спутник. — Семнадцать лет. Совершеннолетие тогда, если помнишь, с шестнадцати считали. Так что и мне повоевать довелось.

Водитель недоверчиво посмотрел на него.

— Молодо выглядишь, — заметил он. — Больше двадцати пяти никак бы не дал. А ты, выходит, почти мой ровесник.

— Знаю, мне говорили. А ты, стало быть, воевал? В пехоте или на флоте?

— На флоте, — он фыркнул, выплюнул зубочистку в раскрытое окно. — Год отрубил. Война уж закончилась, а мы еще два месяца на базе жарились. Сухой закон, единственная женщина — майорша, начальник базы… сука старая. Офицеры сволочи, конечно… Тогда за курево и принялся. Все как-то время занять.

— Ну, нам тоже только через восемь месяцев удалось демобилизоваться, — рассудительно заметил его попутчик, поглаживая пальцами короткую светлую бородку.

— Это как же вас так? — присвистнул шофер с сочувствием. — Рядовых положено максимум три месяца задерживать.

— Так я офицером был.

Шофер посмотрел на него с нескрываемым уважением.

— Ого! Дослужился, стало быть?.. В семнадцать лет?

— Просто повезло, — отмахнулся попутчик. — Я ж начало войны пропустил, в самую мясорубку не попал уже. А потом не так уж все это и сложно было, когда генерал Мустанг добился перевесов на фронтах…

— Ага, фюрер у нас что надо, — охотно кивнул шофер. — Хотя тогда он, конечно, еще фюрером не был… Тогда кто там был… не помнишь?

— Халкроу.

— Ага… Как там: «Когда нас в бой пошлет великий фюрер, и генерал Мустанг нас поведет…»

— Еще бы! — попутчик засмеялся. — Я даже знаю того, кто эту песню сочинил… Из нашего полка паренек. Мальчишка совсем, но талант… Он откуда-то с востока был, таскался все с таким смешным инструментом, вроде мехов. Гармонь называется. Его уже под самый конец войны убило. Грег Михайлов звали.

— Мир их праху, — и шофер, и попутчик разом посерьезнели.

Потом шофер вздохнул, и продолжил:

— Вот ты знаешь, я с детства военных от души ненавидел. Ну, ты, наверное, и не помнишь уже те времена, когда у нас парламента-то не было…

— Отчего же, прекрасно помню, — не согласился попутчик.

— Ну да, ну да… Тем более. А вот после войны как изменилось во мне что-то. Вот даже хоть офицеров взять, — он покосился на своего спутника. — Ты на свой счет не принимай… В большинстве своем, конечно, сволочи… Но если так подумаешь, они ж по службе сволочи, а не по жизни. И собой рисковали не меньше нашего брата. И погибали так же часто. А то был у нас такой мичман Хамато, так он… Он нас пятерых спас тогда, а сам взорвался… Да и вообще. Вот по этим местам северяне не прошли, под этими холмами, — он кивнул в окно, — трупы не лежат. А все почему?.. Потому что где-нибудь в окрестностях Лиора что не лесок — то братская могила… Вот и думаешь о тех, кто погибли за то, чтобы мы жили…

— Да, — человек с бородкой кивнул. — Так оно и бывает. Кто-то умирает в надежде, что другие смогут жить. Важно это правило не делать абсолютом.

— Чего? — не понял шофер.

— Я о том, говорю, что лучше бы вообще людям не приходилось за чью-то жизнь умирать.

— Это, конечно, да… А ты говоришь, как ученый. Профессор, что ли?

— Да нет. Ну… лекции читать доводилось. И то скорее практика всякая.

— А… практика. Уважаю.

Грузовичок подбросило на особенно высоком ухабе, водитель матернулся сквозь зубы. Дорога вильнула, и прямо перед ними, все еще вдалеке, но уже вполне различимые, открылись черепичные крыши небольшого городка, каких полным-полно на просторах Аместрис.

— Ну, вот и Маринбург, — с удовольствием заметил водитель. — На час раньше, чем в обход. А все потому, что ты то бревно с дороги убрал. Кстати, я так и не понял, чего это за фокус был?

— Просто ловкость рук, — улыбнулся попутчик. — Не берите в голову. В армии чему только не научишься.

— В том числе и бревна ворочать?

— И бревна.

Они посмеялись, хотя никто ничего особенно смешного не сказал. Установилась между ними некая духовная близость, которая возможно только между доселе не встречавшимися людьми, проведшими два или три часа в замкнутом пространстве. А еще эту близость усиливает общность воспоминаний.

— А зачем вам к нам надо? — спросил вдруг шофер. — По делу или в гости к кому?

— Скорее, по делу… — попутчик вновь погладил бородку. — Я материал собираю для своих исследований.

— Исследователь, значит?

— И это тоже. У вас тут, говорят, дети пропадают в округе?

— Да, что-то вроде того, — шофер замкнулся, помрачнел. — Это их Хромой Ганс уводит.

— Что еще за Хромой Ганс?

— А черт его знает. В лесу живет. Давно уже. Говорят, он государственным алхимиком был когда-то, во время войны во Втором Специальном служил, да с ума сошел. И из государственных алхимиков его вышибли, и из армии. Он там один живет, в лесу. Говорят, он Грету и похитил. А потом и Петера с Михаэлем следом.

— Значит, всего троих…

— Что значит «всего»? — шофер аж ощетинился. — Мало, по-твоему?

— Да нет, я просто суммирую, привычка, — торопливо поправился спутник. — Ужасно, конечно. А почему решили, что этот Ганс их похитил? Причины-то хоть были? А то, может, вы на человека зря наговариваете.

— Как же, — шофер фыркнул. — Ну, эта Грета — она, знаете, младшая. Родители у нее умерли, жила с дядей и теткой, а у них еще пяток ребятишек своих. Девчонку дома не обижали, уж тут будь спокоен — вся деревня приглядывала. Но, конечно, и не следили особо… Она и убегала иногда в лес на целые дни… ну и к Гансу повадилась ходить. Запрещали, запирали — без толку. Чуть что, сразу к нему убегала. Приворожил он ее, что ли?.. А девчонке десять лет всего. Ну, однажды она на ночь домой не вернулась. Мы, значит, мужики собрались и пошли к Гансу. Дверь ему чуть не вышибли, входим — а у него там одна комната — пусто. И под полом пусто, и на чердаке. А сам он стоит, молчит, только щекой дергает. Мы ему: где Грета?! — молчит. А потом еще Петер пропал. А у него брат-близнец есть, Курт. Они вместе всегда были, не разлей вода. К нему, конечно, с расспросами, а он молчит. Вообще молчит. Сидит и молчит. Как из леса один вернулся, так больше ни слова и не произнес. А потом еще Михаэль, приятель близнецов, пропал. И в соседней деревне, Старых Корягах, двое мальчишек с реки не вернулись. Утонули вроде как. Вот наш староста заявление в Столицу написал и телеграфом отбил. И участковый наш тоже позвонил. Потому что сам ничего сделать не мог, только руками развел… Мы к Гансу, конечно, еще ходили, и дверь все-таки выбили… ну, обыскали все, чуть ли не вверх дном перевернули, и самого отметелили будь здоров… нет у него никого, ни следочка. А только долго ли ребенка в лес отвести и что-то недоброе там сотворить? Не может быть такого совпадения, чтобы пятеро ребятишек разом пропало. Только до сих пор из Столицы к нам так никто и не приехал. А уже три дня прошло.