Дмитрий Филимонов - Самый счастливый человек года

• Название: Самый счастливый человек года
• Автор: Дмитрий Филимонов
• Издательство: Журнал "Аврора"
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1992

---

Дмитрий Филимонов Самый счастливый человек года

Часть 1-я

I

Проснувшись, Павел долго не мог сообразить, почему солнце светит ему прямо в глаза. В квартире с окнами на запад оно являлось обычно только вечером.

— Идиотизм какой-то, — подумал он, — и так глаза не открыть, а тут еще эта дура светит.

Почему собственно, дура, когда солнце всегда в среднем роде, Павел разбираться не стал, скинул с себя одеяло, резко сел на край дивана и тряхнул головой.

Постепенно в сознании проявлялись картинки прошлого дня: товарищ какой-то случайный, дешевый ресторанчик на набережной, водка, закуски, пьяные поцелуи и клятвы в дружбе до гроба на протяжении всей ночи.

— А-а! — восторженно хлопнув себя по лбу, сообразил Павел. — Спать-то я утром лег, ишак безмозглый! А сейчас вечер, вот и солнце палит. Скотина я с ранними признаками склероза!

Он засунул ноги в тапочки и, набросив халат, запрыгал по комнате, размахивая руками.

— Я маленькая тучка, я вовсе не медведь… — напевал он песенку из популярного мультфильма, пытаясь повыше подпрыгнуть и нанести невидимому противнику один из ударов каратэ.

При этом маленькая тучка зацепилась соскочившим тапком за поручень дивана и с малоцензурным, да что там, просто матерным воплем рухнула на палас во весь рост.

Потирая ушибленное бедро и проклиная тот день, когда он дал себе слово по утрам делать гимнастику, Павел отправился в ванную, где под ледяным душем пришел наконец к полной ясности и вполне бодрому самочувствию.

Оставалось только побриться и позавтракать, то есть поужинать, впрочем, неважно, главное — чтобы в желудке не урчало.

Павел поставил кофе и включил телевизор. Когда кто-то треплется рядом, пусть не с тобой даже, все не так одиноко.

По телевизору шла воскресная развлекательная программа с участием знаменитого ведущего, придумавшего в свое время гениальную новинку. Суть этой новинки была следующей: суперкомпьютер, одному ему известным пасьянсом, так раскладывал всех живущих на земле людей, предварительно заложенных в его электронную память, что раз в году один человек становился центром всего пасьянса и, соответственно, объявлялся Самым Счастливым Человеком Года.

Эта телепередача велась на всех языках мира, имела аудиторию в несколько миллиардов человек и пользовалась невероятной популярностью.

Павел включил телевизор как раз в тот самый момент, когда на экране шла расшифровка уже выявленного обладателя сногсшибательного титула.

«А ведь какому-нибудь козлу сейчас крупно повезет», — подумал Павел, с ненавистью глядя на мерцающие буквы.

Он так и не успел дать себе отчет в том, почему, собственно, он глядел в этот раз на экран с ненавистью. Раньше подобного он за собой не замечал, а не успел по той простой причине, что на экране появилось знакомое до боли слово:

— Россия.

Это было неожиданно. До сих пор на родине Павла не было еще ни одного Самого Счастливого Человека.

«Мало того что козлу повезет, — продолжал размышлять он, — так этот козел вдобавок наш, отечественный».

— Москва, — засветилось на экране.

Павел крякнул:

— Ну уж это совсем. Козел отечественный, да еще и односельчанин.

На экране вспухло сияющее лицо ведущего и, прошевелив губами какую-то ерунду, вероятно, о невероятной торжественности момента, растаяло в золотом дыме, из которого, медленно нарастая, становясь все крупнее и крупнее, выползали два слова, пока наконец не заполнили весь экран:

— Павел Бабиков!

— Мать твою… — прошептал Павел. — Да это ж я…

Он тупо смотрел на собственные инициалы, беззвучно улыбался вновь появившемуся на экране ведущему, а на плите, шипя и скворча, словно сердясь на своего непутевого хозяина, пенился давным-давно убежавший кофе.

II

— Вот это да! — Павел, как был, в халате, расхаживал по квартире, размахивая руками, изредка останавливаясь у зеркала, чтобы улыбнуться точно такому же типу в халате, с таким же улыбающимся лицом. — Вот это да! Я, Павел Бабиков, — Самый Счастливый Человек Года. Вот это да!

Неизвестно сколько еще продолжалось бы это хождение, сопровождаемое весьма однообразными, надо сказать, восклицаниями, если бы не затрезвонил дверной звонок.

— Кто там? — спросил Павел, пытаясь разглядеть незваного гостя сквозь тусклый глазок, заляпанный розовой краской еще в прошлом году, во время косметического ремонта дома.

— Здесь проживает Павел Бабиков? — вопросил за дверью приятный баритон, в котором одновременно слышались бесконечная самоуверенность и беспредельное уважение к незримому абоненту.

— Да, здесь. А кто его спрашивает?

— Телевидение, дорогой Павел, телевидение! — внушительно продолжил голос. — Народы мира желают лицезреть Самого Счастливого Человека Года.

Павел открыл дверь и в коридоре возник популярный московский тележурналист, вслед за которым вошли еще несколько человек с камерами, осветительными приборами и сияющими физиономиями.

— Господа, я не брит, — опомнился Павел. — Да и переодеться надо.

— Ничего не надо, — оборвал телевизионщик. — Вся прелесть именно в том и заключается, что вы нас не ждали. Это здорово! Вы еще не отошли от шока, вас переполняют незнакомые доселе чувства, и народы мира будут счастливы вместе с вами, увидев, что вы, обычный рядовой труженик нашей страны, стали Самым Счастливым Человеком Года. Это гениально!

Он достал платок и, удовлетворенный произнесенной абракадаброй, шумно высморкался.

Павел хотел было скинуть с дивана неубранную после сна постель, но махнул рукой, плюхнулся в кресло и стал наблюдать, как расставляют осветительные лампы, настраивают камеры и проверяют микрофон.

Все вошедшие, как по команде, закурили и комната наполнилась ажурным сизым дымом.

— Итак, дорогие телезрители, — профессионально загундосил тележурналист, — перед вами Павел Бабиков, Самый Счастливый Человек Года. Вы видите, какой беспорядок вокруг, но мне думается, что в душе Павла еще большая неразбериха. Впрочем, сейчас он сам нам расскажет обо всем этом.

Черный микрофон застыл перед носом Бабикова, объектив камеры, не мигая, уставился ему в рот, и Павлу показалось, что из этой круглой синеватой сферы глядят на него миллиарды людей; людей, радующихся его удаче, завидующих, ненавидящих…

— Спасибо всем, — неожиданно для самого себя выпалил он. — Я постараюсь оправдать оказанное мне доверие и буду целый год Самым Счастливым Человеком.

Сказав это, Павел вспотел от напряжения и, вытирая лоб рукавом халата, обругал себя последним идиотом, но тут же и оправдал — уж больно ситуация необычная, хорошо, что хоть такая чушь в голову пришла.

— Скажите нам, Павел, — пришел на помощь журналист — вы уже ощущаете это новое необыкновенное чувство, столь нежданно привалившее к вам?

— Нет пока, — честно ответил Бабиков. — В данный момент я ощущаю только чувство голода.

— Ну и хорошо, — радостно бухнул телевизионщик. — Тогда мы вас покидаем. Отдыхайте. Готовьтесь. Приятного аппетита.

Вся компания поднялась, потушила сигареты в цветочной вазе и хлопнула дверью.

Павел облегченно выдохнул.

III

Сформировавшаяся было в мечте Бабикова яичница из трех яиц рухнула вместе со сковородкой, а заодно и самой мечтой при новом звонке в только что успокоившуюся дверь. Звонок был непродолжительным, но каким-то настойчивым, вкрадчивым и, как показалось Павлу, вопросительным.

«Кто бы это мог быть?» — подумал он, открывая дверь.

Следующее мгновение обрушило на бедного Бабикова тонну воспоминаний, несбывшихся надежд, безуспешных ожиданий у молчащего телефона и горьких, почти трагических разочарований.

На пороге стояла Лера. Да-да, Лера! И зря Бабиков, зажмурив глаза, пытался отогнать это реальное явление. В черной кожаной мини-юбке и розовой кофточке с белым зайцем на левой груди, с пышными золотистыми волосами, слегка прихваченными заколками-невидимками, смущенно улыбаясь, спрятав руки за спину, как влюбленная школьница перед учителем физики, на пороге стояла та самая Лера, в которую Павел влюбился еще в восьмом классе и целых семь лет пытался добиться ее расположения.

Тогда Лера была непреклонна. Она не обращала на юного Бабикова никакого внимания: не отвечала на его страстные послания в поэтической форме, не благодарила за пышные букеты цветов к каждому празднику. Да что букеты?! Она даже не здоровалась с ним при встрече. Словом, не замечала и все тут. Не существовало для нее никаких Бабиковых в природе, тем более что последняя изобиловала разнообразными Кириллами, Владиками, Антонами и бог еще знает кем, кого только не облагодетельствовала нежными ласками ее щедрая девичья натура.