Джордж Макдональд - Донал Грант

• Название: Донал Грант
• Автор: Джордж Макдональд
• Издательство: Агапе
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5–88930–031–8

Другие названия: The Shepherd's Castle.

В этом романе шотландского писателя Джорджа Макдональда пойдет речь о верном друге, пастухе, поэте и учителе Донале Гранте. Расставшись с мечтами о своей первой любви, Донал идет в мир в поисках работы и своего призвания. Его ждут новые места, новые ученики, новые друзья и недруги, множество самых разных событий и приключений, новые стихи, новые откровения и мысли о Боге и Его истине и, конечно, новая любовь. В этой книге есть и неспешные разговоры, и страшные тайны древнего замка, и старинные легенды, и яростные перепалки — что называется, «жизнь, смерть и духовный смысл».

---

Глава 24

Стивен Кеннеди

Кроме утешений незримого мира, в котором постоянно жила душа Донала, — вечного мира, чьи двери открыты для тех, кто молится, — у него были и другие радости: общество дорогих ему книг, возможность слагать свои помышления в стройные звуки стихов в возвышенном уединении своей башни, и частые беседы с сапожником и его женой. Пока Донал ничего не говорил старикам о том, что происходило в замке, потому что крепко усвоил урок, преподанный ему этим мудрым философом колодки и голенища. Но каждый раз он уносил из скромного домика новые, ещё более драгоценные уроки. Человек, понявший что — то благодаря своим усилиям, обретает свободу в мире человеческого труда. Если у кого — то нет собственного опыта, то и опыт другого человека останется для него закрытой книгой. Неясные и туманные убеждения, подымавшиеся в душе Донала, быстро обретали вескость и форму, когда он обнаруживал, что его новый друг думает точно так же.

Постепенно он начал проводить всё больше и больше времени с Дейви, и вскоре они так сблизились и подружились, что иногда Донал позволял мальчику сидеть у себя в комнате даже тогда, когда писал стихи. Когда же настало время запасать на зиму топливо, он сказал своему ученику:

— Знаешь, Дейви, когда настанет зима, тут наверху нам с тобой понадобится хороший огонь. Ночи будут длинные, тёмные, а зимой тьма ничуть не легче холода. Симмонс сказал, что я могу взять себе сколько угодно угля и дров. Ты поможешь мне притащить всё это наверх?

Дейви тут же вскочил на ноги, готовый хоть сейчас побежать вниз по лестнице.

— И потом, я не смогу учиться, если буду мёрзнуть, — добавил Донал, который уже не так хорошо переносил холод, как в прежние времена, когда ему постоянно приходилось бывать на открытом воздухе.

— А вы что, тоже учитесь, мистер Грант? — полюбопытствовал Дейви.

— Конечно, — ответил Донал. — Если хочешь что — то понять, надо терпеливо над этим сидеть, раздумывать, вынашивать — как наседка сидит на своих яйцах! Слова — это как скорлупа, облекающая мысли — яйца, из которых потом вылупляются истины, и чтобы как следует их высидеть, мне иногда приходится заучивать кое — что наизусть. Например, я решил, что попробую за зиму выучить Евангелие от Иоанна по — гречески.

— Оно же такое длинное! — воскликнул Дейви.

— А ты только представь себе, каким я стану богачом, когда уложу его у себя в голове! — сказал Донал, и Дейви задумался.

Они начали таскать наверх топливо. Донал носил уголь, Дейви — дрова. Но вскоре Донал решил, что это занимает у них слишком много времени, и начал раздумывать, как бы сделать всё побыстрее. Поэтому уже в следующую субботу, когда уроков не было, он направился в ближайшую рыбацкую деревушку, мили за три от замка, и приобрёл там прочный деревянный брус, железный блок и большой моток каната. Брус он просунул в отверстие в каменном парапете башни, как следует закрепив его на крыше, насадил блок на конец, торчащий снаружи, продел в него канат. Прикрепив к канату крюк, он спустил его вниз, окликнул Дейви, и ещё через минуту ведро с углём, медленно поползло наверх. Эта сторона крыши находилась как раз над тем углом двора, где высилась угольная куча, и Дейви мог легко наполнять из неё спущенное вниз ведро. «Осторожнее, Дейви!» — непременно предупреждал Донал, и под восторженные возгласы мальчика ведро плавно поднималось на самую крышу. Там Донал опустошал его и тут же снова опускал вниз, готовое для нового груза. Когда ему показалось, что угля уже достаточно, они принялись за дрова.

Так они провели не один прохладный осенний вечер. Дейви всё это ужасно нравилось. К тому же, ему, воспитанному в неге и холе, было очень полезно и важно избавиться от привычного чувства, что всё и всегда за него должен делать кто — то другой. Увидев огромную кучу угля, со временем скопившуюся на крыше, он поразился, как много можно сделать, если работать понемножку каждый день. В знак благодарности Донал пообещал, что если Дейви будет хорошо заниматься в течение недели, то вечером в субботу ему будет позволено приходить в комнату к своему учителю, сидеть вместе с ним у огня (ведь Дейви так много сделал, чтобы в башне было тепло), и они вместе будут делать что — нибудь интересное.

После своего первого визита в деревню Донал довольно часто начал туда наведываться. Он познакомился с некоторыми её жителями, и они пришлись ему по душе. Среди них был один молодой человек, вид которого, несмотря на его внешнюю мрачность, привлёк внимание бывшего пастуха, и Донал не раз пытался втянуть его в разговор, но тот угрюмо отмалчивался и, казалось, даже злился на эти дружелюбные попытки завязать знакомство. Однако как — то раз, когда Донал уже шёл домой, Стивен Кеннеди неожиданно нагнал его, буркнул что — то невнятное о том, что им по дороге, и зашагал рядом. Донал обрадовался, потому что вообще любил людей, а особенно тех, кто не чурался тяжкого труда. Стивен Кеннеди был среднего роста и ходил слегка ссутулившись, но голова его была довольно благородной формы и ловко сидела на сильных плечах. Он весь был бронзовым от солнца и солёного морского ветра. У него было приятное лицо, пронзительно синие глаза и тёмные волосы. Сейчас он угрюмо шёл вперёд, засунув руки в карманы с видом человека, которому вообще не хочется никуда идти, но при этом ни на шаг не отставал от Донала, шагавшего вольной, размашистой и довольно быстрой походкой, оставшейся от пастушеской жизни. Поздоровавшись, они оба замолчали и прошли почти полпути до замка, не сказав ни слова, как вдруг рыбак заговорил: — Там в замке есть девушка, сэр, — сказал он. — Эппи Комен.

— Есть такая, — откликнулся Донал.

— А вы её знаете, сэр? Ну, то есть, вы с ней разговариваете или как?

— Конечно, — ответил Донал. — Я хорошо знаю её деда с бабкой.

— Хорошие люди, — сказал Стивен.

— Это точно, — подхватил Донал. — Лучше не бывает.

— Хотите оказать им добрую услугу, сэр?

— Конечно, хочу!

— Ну тогда вот что, сэр. Сдаётся мне, что у Эппи в замке не всё ладно.

С этими словами он отвернулся и проговорил что — то ещё, но так тихо и невнятно, что Донал ничего не мог понять.

— Если вы хотите, чтобы я что — нибудь смог для неё сделать, — сказал он, — вам придётся объясниться поподробнее.

— Я вам всё объясню, сэр, — проговорил Стивен и снова замолчал с видом человека, который не скажет больше ни единого слова.

Донал молча ждал. Наконец рыбак решился:

— Вы должны знать, сэр, что эта девушка мне уже давно нравится. Сами, поди, видели, какая она красавица. Хоть кого очарует.

Донал ничего не ответил. Он был вполне готов признать, что Эппи хороша собой, но особого очарования в ней не чувствовал.

— Ну так вот, — продолжал Стивен. — Мы с ней, почитай, два года вместе, и всё у нас было хорошо, полюбовно. А весной она вдруг переменилась: одна ветреность на уме, и нос стала задирать. Я уж её спрашивал, спрашивал, что с ней такое стряслось. Сам я вроде ничего дурного не делал, да и она ничего против меня не говорит. И ведь знает, что кроме неё я вообще ни одной девчонке и слова ласкового не сказал, а только то и дело норовит меня с кем — нибудь свести, то с одной, то с другой. Я никак понять не мог, что с ней такое приключилось. Но тут недавно сообразил: это она просто ищет, как бы со мной развязаться. Эх, и горько же мне было, сэр! Ведь она что хочет? Сделать всё так, как будто это я виноват, а на самом деле это ведь не я, а она… Другого себе нашла!

— А вы в этом уверены? — спросил Донал.

— Ещё как уверен, сэр. Только уж простите, не могу вам сказать, как я обо всём этом узнал. Вы не думайте, сэр, я ведь не стану девушку удерживать, если сердечко её от меня отвернулось. Я бы вообще ничего не стал об этом говорить, терпел бы эту муку молча, как и полагается. Ведь от гнева и ярости толку нет: невод с ними не починишь, рыбы не наловишь. Но видит Бог, сэр, боюсь я за неё! Говорят, уж так она в него влюбилась, что кроме него и думать ни о чём не может. А ведь он — молодой граф, а не простой рыбак вроде меня. Вот отчего мне не по себе!

Донал почувствовал, что внутри у него поднимаются великая жалость и великий страх, но ничего не сказал.

— И потом, — продолжал Стивен, — может, с рыбаком — то ей и надёжнее было бы, чем с его светлостью. Потому что, если правду люди говорят, рано или поздно молодому графу придётся самому на хлеб зарабатывать. Земля — то не его, и замка ему не видать как своих ушей, разве только на хозяйке женится. Ведь за Эппи он ухаживает вовсе не затем, чтобы жениться! Разве такие, как он, женятся на простых девчонках?

— Постойте, постойте! — озадаченно перебил его Донал. — Вы что же, намекаете, что между Эппи и лордом Форгом что — то есть? Это какой же надо быть легкомысленной вертушкой, чтобы такое взбрело в голову!

— Да уж лучше бы и впрямь взбрело, чтоб она подумала хорошенько! Тогда, может, и из сердца было бы полегче выкинуть эти глупости… Ох, сэр, тяжко мне и горько, а только не ради себя я с вами заговорил. Ведь если всё это правда, между нами уже и быть ничего не может. Жалко мне её, сэр! И раскрасавица она, и хорошая, а ведь он на ней не женится! Эти благородные такое порой творят, что страшно становится. Недаром бедный люд потерпит — потерпит, а потом как взбунтуется да поднимется, чтобы их скинуть — вот, как в той же Франции!