Николай Фигуровский - Очерк общей истории химии. От древнейших времен до начала XIX в.

• Название: Очерк общей истории химии. От древнейших времен до начала XIX в.
• Автор: Николай Фигуровский
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1969

Книга представляет исторический обзор развития химии от ее зарождения в глубокой древности и до начала XIX столетия. Фактический материал книги иллюстрирует главнейшие черты процесса накопления химических знаний в древности, в эпоху алхимии и в период возникновения технической химии и иатрохимии. Основная часть книги посвящена зарождению и развитию экспериментальной химии в XVIII в. в эпоху теории флогистона и важнейшим экспериментальным и теоретическим достижениям химической революции конца XVIII в.

---

В 1778 г. Макёр, не называя имени Бюффона, резко раскритиковал его воззрения во 2-м издании своего «Химического словаря». В статье «Флогистон» Макёр, возражая противникам флогистона, писал: «Должно признаться, что теория горючего существа (флогистона. — Н. Ф.) у незнающих подвержена поруганию по той причине, что они ни ее не могут понимать, ни иметь малейшее понятие об опытах, на которых она основывается. Существо, которое почитается материальным, но которого нельзя в склянице представить свободным и чистым…, им кажется существом химерическим и сложным, которое существует токмо в воображении химиков и изобретено для объяснения многих явлений, не меньше обольщающих, как и темных» (68).

Пытаясь устранить противоречия теории флогистона и, в частности, рационально объяснить «отрицательный вес» флогистона, Макёр с восторгом принял следующее «объяснение» Гитона де Морво: «Приведем в равновесие на весах под водой два свинцовых шара приблизительно одного веса; затем к одной чашке весов подвесим кусок пробки, предмет более легкий, чем вода; тогда эта чашка со свинцовым шаром подымется вверх и будет казаться более легкой, несмотря на то, что вес ее, очевидно, увеличился. Подобное же происходит при горении, только здесь взвешивание происходит в воздухе; металл, соединение металлической извести с флогистоном, кажется легче извести, так как удельный вес флогистона, точно так же, как и пробка, легче среды, в которой мы производим взвешивание» (69).

Макёр считал это объяснение «достойным удивления». Он оставался убежденным флогистиком до самой смерти, даже после того как эта теория пала.

Старшим современником Макёра был Гийом Франсуа Руэль (1703–1770). Он изучал аптечное дело и успешно занимался химией. В 1742 г. Руэль был назначен профессором-демонстратором в Ботанический сад (Jardin des plantes). B том же году он был избран адъюнктом Парижской академии наук, а в 1752 г. стал членом этой академии. В 1768 г. Руэль оставил профессуру по болезни (70).

Как исследователь Руэль был мало продуктивен. Он опубликовал всего пять сообщений о своих работах. В первой работе (1744 г.) он предложил классификацию нейтральных солей, основанную на форме их кристаллов, на содержании в них кристаллизационной воды и на температуре, при которой начинается кристаллизация солей при выпаривании растворов. В следующем году он опубликовал сообщение о кристаллизации «морской» (поваренной) соли. Третье сообщение (1747 г.) было посвящено явлению воспламеняемости эфирных масел, в частности скипидара, при действии дымящей азотной кислоты. Четвертое сообщение касалось метода бальзамирования трупов, применявшегося в Древнем Египте. Наконец, в 1754 г. Руэль представил свое последнее сообщение в Академию наук, в котором утверждал, что кислые соли отличаются от нейтральных. Эта идея Руэля была подвергнута критике, в частности Бомэ, в дальнейшем одним из упорных противников кислородной теории Лавуазье.

Однако имя Руэля стало широко известным в связи с его блестящими лекциями в Ботаническом саду. Благодаря живости и темпераментности изложения, лекции Руэля привлекали множество слушателей, среди которых было много крупных ученых и общественных деятелей Франции, в том числе Макёр, Лавуазье, Пруст и Леблан, а также Дидро, Ж. Ж. Руссо и другие видные ученые и писатели.

Сохранилось несколько довольно полных записей лекций Руэля. Его теоретические воззрения, положенные им в основу курса, никак нельзя признать прогрессивными. Руэль считал, что учение о четырех элементах Аристотеля — начале воспламеняемости, или «связанном огне» (флогистоне), земле, воздухе и воделучше объясняет свойства веществ и химические явления, чем три начала Василия Валентина и Парацельса.

В курсе Руэля освещались, впрочем, и некоторые его собственные точки зрения. Так, он указывал, что нейтральные соли представляют собой сочетание кислот и оснований, причем свойства этих последних в солях сохраняются. Такие соли не вскипают при действии кислот и щелочей (71). Руэль также подробно касался в своих лекциях проблем технической химии и описывал химические производства, в особенности много внимания он уделял вопросам медицины и фармации.

Из химиков этого периода назовем здесь видного шведского ученого Торберна Улафа Бергмана (1735–1784) (72). В юности Бергман изучал математику и естественные науки. В 1761 г. он получил профессуру по математике в Упсальском университете. С 1767 г. он стал профессором химии этого же университета и приобрел широкую известность своими химическими исследованиями. Конец жизни Бергмана был омрачен болезнями.

Бергман был весьма трудолюбивым и разносторонним химиком. Главная его заслуга состоит в разработке методов качественного химического анализа мокрым путем. Он ввел в употребление многие реактивы[27] и основал учение о реактивах и систематическом качественном анализе. Пользуясь ограниченным набором реактивов, он провел множество анализов солей и минералов. Бергман пользовался настойками индикаторов, в частности настойками лакмуса и бразильского дерева, для определения кислот и щелочей, описал характерные реакции для ряда металлов и кислот. Предложенные им реакции определения меди, извести, барита, сероводорода и ряда кислот применяются и до сих пор.

Бергман указал на целесообразность применения едких и углекислых щелочей для осаждения окислов металлов (и основных солей) из соответствующих растворов. Он ввел также средства для отделения осадков и выпавших кристаллов из раствора. Бергман разработал метод анализа силикатов, которые он переводил в раствор сплавлением с поташом. Вообще он дал полное руководство к испытанию минералов и руд, вначале переводя их в раствор действием соляной или азотной кислоты или путем сплавления с щелочами.

Бергман разработал некоторые методы весового количественного анализа в растворах и определил состав многих солей и минералов. Помимо методов качественного и количественного анализов солей и минералов, Бергман значительно усовершенствовал методы химического исследования минеральных вод. Он определил также содержание углерода в обычном ковком железе, стали и чугуне и нашел, что из них наиболее чистым является ковкое железо. Он объяснил также хладоломкость железа присутствием в нем фосфора. Вопреки мнению Руэля, который считал, что в состав купоросов входит металл и кислота, Бергман указал, что купоросы получаются из окислов металлов (металлических оснований) и серной кислоты. Исследуя минеральные воды, Бергман довольно точно определил растворимость углекислого газа в воде.

Однако отдельные взгляды Бергмана были ошибочными. Прочно придерживаясь теории флогистона, он активно выступал против новых представлений Лавуазье. Несмотря на достижения в химико-аналитическом исследовании веществ Бергман иногда делал совершенно неправильные выводы об их составе. Так, он утверждал, что нерастворимый остаток, получаемый после растворения хладоломкого железа в соляной кислоте, представляет собой некий новый металл, который он называл «сидерум» (в действительности же это фосфид железа).

Важной областью деятельности Бергмана являются его исследования, посвященные проблеме химического сродства. Причиной сродства Бергман считал силу притяжения между частицами реагирующих веществ. Хотя частицы эти и весьма малы, их взаимное притяжение, по его мнению, должно быть очень велико вследствие малых расстояний между ними. Поэтому Бергман полагал, что величина силы сродства действующих друг на друга веществ при одинаковых условиях постоянна и не зависит от количеств обоих веществ. О сродстве кислот и оснований Бергман судил по их количествам, насыщающим одно другое. Проведя множество опытов (недостаточно точных), он определил сродство оснований к кислотам и кислот к основаниям и пришел к неправильному заключению о величине сродства и о вытеснении из солей одних кислот другими. Бергман составил и опубликовал «большие таблицы сродства», в принципе сходные с таблицами Жоффруа. При этом он признавал невозможным установить абсолютные величины сил сродства. Впоследствии учение Бергмана об избирательном сродстве было опровергнуто Бертолле.

Таблицы сродства Бергмана приобрели в конце XVIII в. большой авторитет среди химиков. Каждый из них, открыв новое вещество, стремился прежде всего определить его место в бергмановских таблицах сродства, точно так же, как впоследствии стремились определять молекулярный вес и другие константы вновь открываемых веществ.

Другой шведский химик этого же периода Аксель Фредрик Кронштедт (1722–1765) получил известность также благодаря своим химико-аналитическим исследованиям. Кронштедт учился в Упсальском университете, изучал там математику и минералогию. В 1742 г. он поступил в Горную академию и некоторое время работал по обследованию горных приисков в Швеции. В 1753 г. он перешел на службу в Стокгольмскую академию наук. В 1758 г. он выпустил книгу «Система минералогии», которая получила широкое распространение в Европе.