Лев Златкин - Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]

• Название: Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге]
• Автор: Лев Златкин
• Издательство: Терра
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02017-6

В сборник современного российского писателя, автора детективов Льва Борисовича Златкина вошли четыре романа: «Ликвидатор», «Убить Ликвидатора» — о жестоком убийце-зомби и «Изолятор временного содержания» и «Убийство в морге» — о современном криминальном мире России.

---

Несмотря на отсутствие трупа, в камере опять установилась могильная тишина.

Григорьев присоединился к Великанову и Кузину, рядом с которыми еще находился Кобрик. Остальные сгруппировались возле Телка и Хрусталева. Эти боялись, так их напугал Телок. Совесть была нечиста, ждали возмездия.

А Григорьев, Великанов, Кузин и Кобрик возмездия не ждали. Таких явных грехов за ними не числилось.

— Что делать? — опять завопил испуганный Хрусталев.

— И кто виноват? — ответил ему спокойно Кузин. — Два извечных вопроса русской действительности.

— Тебе насрать на себя! — заорал на него Хрусталев. — Потому что похоронил уже свою судьбу. А мне надо жить!

— Зачем? — так же спокойно спросил его Кузин. — Жить надо, чтобы пользу приносить. А ты в мир нес одно горе!

— Тем, кто хочет кольнуться, я приношу радость, — успокоился Хрусталев, почувствовав родную почву. — И таких с каждым днем становится все больше и больше.

Телок решил форсировать события и исполнить данное следователю слово.

— О чем ты говоришь? — возмутился он. — Я хоть и Телок, но не собираюсь безучастно подставлять свою голову этим мясникам. Они меня не пощадят.

— Кто тебе сказал? — насмешливо перебил его Григорьев. — Ему вы нужны? Что вы о себе мните?

— А кому мешал Баранов? — спросил Хрусталев.

— Он увидел ночью что-то из того, что видеть не должен был! — пояснил Григорьев. — Его поэтому и отравили.

— Каждый из нас мог что-нибудь узнать или услышать! — не сдавался Телок.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Григорьев.

Телок оглянулся на сгруппировавшихся вокруг него Хрусталева, Рудина, Айрапетяна, Маленького.

— Устроим бунт! Такой, чтобы волна дошла до самого высокого начальства, — заявил он гордо.

— Дурак! — коротко ответил Григорьев.

Хрусталев обрадовался возможности отомстить Григорьеву за унижение, которому тот подверг его, сбросив при всех с койки, как нашкодившего котенка.

— А что это ты всех дураками считаешь? — подскочил он к Григорьеву. — Ты считаешь себя таким крутым, что все остальные сявки?

— Хочешь подраться? — насмешливо спросил Григорьев. — Один на один?

Хрусталев оглянулся на Телка, ища поддержки.

И он ее получил.

— Я на твоей стороне! — заявил Телок злобно. — Давно пора показать разной интеллигентской сволочи, чья власть в камере и кто главный!

Айрапетян, Маленький и Рудин встали рядом с Телком и Хрусталевым.

— Бунт! Бунт! Бунт! — заорали они так, что зазвенело в ушах.

— Выбиваем дверь! — скомандовал Телок. — Хватайте скамьи. Если нам и не удастся сломать дверь, шуму мы наделаем на всю тюрьму. Пусть, крысы, побегают!

Григорьев решительно встал у бунтарей на пути.

— Я не позволю вам это сделать! Мы не хотим наматывать дополнительный срок! Сойкин — болтун с идиотскими идеями всеобщей уравниловки. Слушать его — все равно что самому себя опустить.

— Прочь с дороги! — рявкнул на него Хрусталев. — Или я за себя не отвечаю! Замочу!

Великанов бросился на подмогу Григорьеву.

— Впятером на одного? Не позволю!

Всей массой своего тела он обрушился на Рудина, тот врезался в Айрапетяна и увлек его за собой. Оба они сбили с ног Маленького, и все трое свалились на пол.

— Молодец, Великанов! — одобрил Кузин. — В принципе «домино» ты становишься профессионалом.

Троица, матерясь и чертыхаясь, поднялась с пола и бросилась на Великанова.

Драка разгоралась не на шутку.

Кобрик решил принять участие в драке на стороне Григорьева, но Кузин вцепился в него мертвой хваткой.

— Пусти! — пыхтел Кобрик.

— Не лезь! — увещевал его Кузин. — Иначе ожидание обеда растянется на пять лет!

Узкое пространство камеры не давало пятерке «бунтарей» использовать свое численное преимущество.

А Григорьев с Великановым, встав плечом к плечу, не дали себя окружить.

Постепенно драка переросла в свалку, когда численное преимущество стало сказываться. Ближний бой всегда на стороне численного преимущества.

И тут в гущу свалки неожиданно для всех бросился Поворов с яростным криком:

— Убью!

И бульдожьей мертвой хваткой вцепился в Хрусталева. Раздался дикий предсмертный крик, который заставил участников драки оцепенеть на месте, а затем отпрянуть в разные стороны.

На месте драки, на полу, остался лежать Хрусталев.

Из уголка его рта вытекала тоненькая струйка крови, а прямо из груди торчала металлическая ручка ланцета.

— Однако! — пробормотал Григорьев. — Как ловко ты его заделал!

Поворов отшатнулся от трупа после слов Григорьева и истерично завопил:

— Я не убивал его! Это не я! Не я! Клянусь, я не убивал!

— Я видел, что ты убил! — прервал его истерику Григорьев. — Правильно сделал!

— Нет! Нет! Клянусь! — дрожал Поворов.

— Чего дрожишь? — хлопнул его по плечу Телок. — Вышка тебе не грозит, а пятнашку ты уже на свой член намотал.

Поворов набросился на Телка.

— Это ты все подстроил!

Телок без разговоров сбил Поворова с ног.

— На меня повесить тебе не удастся!

Поворов повалился на пол и остался там, даже не делая попытки подняться.

Только слезы потоком хлынули у него из глаз, и он зарыдал, уже не стесняясь никого из окружающих.

Григорьев посмотрел на Великанова.

— Вертухая надо позвать! Постучи, Великанов! Только дверь не вышиби.

— Стучать не приучен! — пробормотал ошеломленный смертью Хрусталева Великанов, но покорно пошел ломиться в дверь камеры.

Телок неожиданно сказал Григорьеву, глядя на Кобрика:

— Может, это и не Поворов заделал Хрусталева?

— А кто? — хмуро спросил Григорьев, подозрительно глядя на Телка.

— Кобрик! — ухмыльнулся Телок.

Кобрик, услышав нелепое обвинение, побелел от гнева.

— Чокнулся?.. Я даже в драке не участвовал.

— А чего тебе участвовать? — продолжал издеваться Телок. — Выждал момент в чужой драке, подошел и засадил. Долго ли умеючи?

Григорьев подошел к Телку, улыбнулся и стал методично избивать его.

Застигнутый врасплох Телок не сопротивлялся, только защищал руками жизненно важные органы тела.

Отправив Телка последним ударом на койку, Григорьев нежно спросил его:

— Скажи нам еще раз, только внятно: что ты видел?

Телок, почувствовав на своей шкуре удары Григорьева, не стал испытывать судьбу:

— Пошутил я! Уж и пошутить нельзя!

— Ты лучше скажи, что ты видел? — не отставал от него Григорьев.

— Что можно видеть, когда дерешься?.. Поворов бросился в драку и засадил что-то в грудь Хрусталеву. В больничке свистнул, не иначе. Вчера, когда жопу лечил… Идея! — обрадовался он. — Взаимка!

Григорьев подумал и согласился:

— А что?.. Неплохо придумано.

Поворов неподвижно лежал на полу и слушал, как спокойно решают его судьбу на долгие годы. Но ему было уже все равно, он находился в полной прострации.

«Наказание должно неотвратимо следовать за преступлением!» — вспомнил он слова юного следователя.

И что-то сломалось в нем. Поворов почувствовал это просто почти физически.

— Григорьев, можно тебя на минуту? — позвал Кобрик.

— Говори, в чем дело?

Кобрик стал шептать ему взволнованно:

— Поворов не мог убить Хрусталева! Я ясно видел его руки, когда он вцепился ему в горло.

— Тогда кто, по-твоему? — хмуро спросил Григорьев.

— Рядом был один Телок! — мстительно проговорил Кобрик.

Григорьев горько усмехнулся, почувствовав жалость к этому наивному человеку, которого наверняка сломала бы тюрьма, останься он в ней хоть на пару месяцев.

— И подпишешься под своими словами? — спросил он. — Телок дрался за Хрусталева!

— Подпишусь! — ответил серьезно Кобрик.

— А Телок накатает на тебя телегу, что ты засадил Хрусталеву.

— Но это же ложь! — заволновался Кобрик.

— А для следователя — лишняя версия! Равноценная, заметь! Он обязан проверить все версии: как твою, так и Телка. Знаешь, сколько он может этим заниматься?

— Сколько?

— Месяца три!

— Ничего себе! — воскликнул ошеломленный Кобрик.

— Вот именно! — подтвердил его опасения Григорьев. — Ничего тебе не светит хорошего: главное, освобождения после обеда. Ты хочешь уйти домой после обеда?

— Хочу! Хорошо, я буду молчать как рыба! — сдался Кобрик.

— Молчать не получится! — заявил ему Григорьев. — Тебе придется сказать, что видел, как Поворов ударил Хрусталева в грудь.

— Но это же неправда! — взвился опять Кобрик. — Я видел…

— Ты видел, — прервал его опять Григорьев, — что ударил Поворов. Объяснить?

— Объясни! У меня голова кругом пошла…

— Этому насильнику несовершеннолетней все равно намотают по максимуму. А за убийство не казнят, потому что все подтвердят, что Хрусталев его опустил, а у него не оставалось выбора, как кровью смыть позор. Иначе в зоне он и будет ходить все время «девкой». А всю оставшуюся жизнь будет работать на проктолога.