Луиза Розетт - Больше никаких признаний (ЛП)

• Название: Больше никаких признаний (ЛП)
• Автор: Луиза Розетт
• Жанр: Современные любовные романы

Роуз Царелли перестала делать признания, потому что они для тех, кто сделал что-то плохое. А я не делала ничего плохого. И я это докажу.

1) После того, как моей маме позвонили, я «одолжила» ее машину (ведь нельзя же угнать машину своей мамы, правда?). Я совсем не помню, как ехала через центр города, зато помню…

2)…как прошла мимо вышибалы в Dizzy's (вообще-то их работа заключается в том, чтобы распознавать фальшивые удостоверения, так что я тут ни при чём)…

3)…а потом сказала маме правду про бар, но соврала о том, как туда попала (правда полностью отменяет ложь, ведь так?)И все же какая ирония судьбы: неужели отыскать Джейми Форта — единственное, что не даст тебе потерять остатки разума? Видите? Отличное начало одиннадцатого класса!

---

Его мощная грудь приглушает ее голос.

— Нормально, мэм, спасибо, — мягко говорит он.

Его слова звучат ненатурально, как будто его недавно научили так говорить, и он повторяет заученное.

— Всегда рад вас видеть.

— Хочу познакомить тебя с моими друзьями. Это Кэтлин и Роуз Царелли, семья Альфонсо.

Пристальный взгляд Гейба переключается на нас, и его глаза мгновенно наполняются слезами. Я делаю шаг назад, борясь с желанием спрятаться за маминой спиной и пугаясь неприкрытой боли, которая исходит от него. Это слишком… Слишком мне знакомо.

Доктор Корнинг тут же берет все в свои руки.

— Гейб? Все поймут, если ты не захочешь сегодня говорить.

— Нет, мэм, я в порядке, мэм, — успокаивает он доктора.

Он неуклюже подходит к нам и жмет руку маме.

— Приятно познакомиться, мэм, и с вами тоже, мисс, — говорит он мягким голосом, совсем не сочетающимся с его внешним видом.

— Он был офигенным парнем… простите за бедность речи… и мне очень жаль, что он погиб. Не знаю, почему Бог забрал такого человека… с семьеи, такого умного и все такое… и оставил меня, — он трясет головой, будто пытается от чего-то избавиться. — Извините. У меня пара лампочек в голове перегорела, и я просто говорю всякую хрень… извините… которая приходит на ум.

— Мы понимаем, — говорит мама, все еще сжимая его руку.

Могу сказать, что ее растрогал этот огромный, похожий на плюшевого мишку, сломленный человек, который говорит такие хорошие слова о моем отце. Ей всегда хотелось защитить меня от воспоминаний незнакомцев о папе, но на самом деле, просто потрясающе слышать, как незнакомый нам человек рассказывает о нем — это возвращает его к нам.

Мы очень рады с тобой познакомиться, Габриэль, — мама искренне ему улыбается и гладит его руку, прежде чем отпустить, мы можем начинать? — спрашивает она у доктора Корнинг.

Доктор Корнинг в последний раз вопросительно смотрит на Габриэля, и он кивает. Мы все садимся за стол, за исключением охранника, который так и стоит рядом с Габриэлем. Похоже, мы должны притвориться, что не замечаем его.

— Давайте, мисс. Я готов к вашим вопросам, — говорит Гейб, скрещивает руки и опускает взгляд, словно готовится к наказанию.

Я смотрю на свой лист бумаги, и слова начинают расплываться. Зачем я это делаю? Мои боль и скорбь реальны, но они — лишь крошечная часть войны. Человек, сидящий напротив меня, был там, он был в грузовике, который взорвался, и видел своими глазами такое, о чем никогда не сможет говорить. И я явилась требовать ответов о видео, которое он выложил в интернете?

Какого черта я о себе возомнила?

Я смотрю в его большие карие глаза такие серьезные и дружелюбные.

— Я прошу прощения, надеюсь, я не потратила ничье время, но я не собираюсь задавать эти вопросы. Вы… Вы не заслужили, чтобы вас допрашивали.

Гейб смотрит на Вики и на доктора, а потом переводит взгляд на меня.

Ну, это хороший поступок и все такое, но у меня есть объяснение для того, что я сделал, и я как бы хочу рассказать, если вы не возражаете.

— Вы не должны ничего…

Мама перебивает:

— Роуз, пусть Габриэль скажет то, что он хочет сказать.

Гейб бросает взгляд на доктора Корнинг, которая смотрит на меня.

Я киваю.

— Да. Извините.

Гейб ерзает на стуле, на котором едва помещается, пытаясь устроиться поудобнее.

— Я тогда был как бы не в своем уме, но не знал об этом. Я снимал на видео все — я вроде как помешался, так они это называли. Когда я приехал домой, мне снились эти видео, играли у меня в голове каждую чертову ночь… извините… и мне нужно было их остановить. Я выложил их в интернете, потому что подумал, что это может помочь, ну, знаете, отправить их во внешний мир и все такое.

Он наклоняется вперед, откидывается назад и снова наклоняется вперед. Я слушаю так внимательно, что почти не дышу.

— Я хочу сказать вам и вашей маме, что я совсем не подумал о вас и теперь жалею об этом. Очень-очень жалею. Не знаю, как эти люди из телевизора узнали о видео, и не знаю, где они нашли мое имя, но я, блин, уверен… извините… что я им его не отправлял. В любом случае надеюсь, что вы сможете меня простить, и что, когда я отсюда выйду, я отплачу и вам, и мисс Вики.

Мы с мамой слишком ошеломлены, чтобы отвечать. К счастью, Вики перехватывает инициативу:

— Конечно, мы прощаем тебя, милый, и ты не должен делать ни единой вещи, чтобы нам отплатить — только приходи в себя и выбирайся из этого места. Без обид, доктор Корнинг.

— Я тоже хочу именно этого, — кивает доктор.

— В те дни я грустил, или злился, или что-то среднее. Не знаю, зачем я разгромил бар и подрался с теми ребятами. Мой док по

мозгам говорит, что иногда я принимаю плохие решения, потому что чувствую, что всегда должен грустить или злиться, и все из-за этого.

— Я знаю это чувство, — говорю я. — Это отстойно.

Все, включая охранника, смотрят на меня.

Гейб ухмыляется.

— Вы правы, мисс. Это совершенно точно отстойно.

Доктор Корнинг смотрит на часы.

— Еще что-то хочешь сказать, Гейб?

Гейб встает и берет меня за руку. Думаю, он собирался пожать ее, но он просто ее держит.

— Ваш папа был хорошим человеком и смешным тоже — всех смешил. И он по-настоящему гордился вами и вашим братом. Он показывал ваши фото всем, кому не лень. Говорил, что вы оба очень умные. И что вы далеко пойдете. Очень далеко.

Не могу ответить — боюсь заплакать, а это может плохо повлиять на Гейба. Я киваю и изо всех сил выдавливаю улыбку. Чувствую, что мама рядом со мной тоже старается сдержаться. Вики снова приходит на помощь.

— Спасибо, что поговорил с нами, Габриэль, — говорит Вики.

Вернусь к тебе завтра, хорошо, коть?

Гейб прощается, а охранник и доктор Корнинг выводят его из комнаты.

— Получила, что нужно для твоего проекта, Розалита? — тихо спрашивает Вики, когда они уходят.

Я наклоняюсь, опускаю голову на стол и плачу за всех нас.

***

Вечером дома у Вики, когда мама ложится спать, Вики делает мне прическу в своей гостиной. Она ждала этого с того момента, когда впервые отправила мне картинку с пышной техасской прической, а я сказала, что из моих волос такое не сделать. Она тогда ответила, что сделает мне укладку за долю секунды.

Свет в комнате выключен, горят только несколько гирлянд в виде пластиковых перчиков халапеньо, которые Тревис однажды повесил на Рождество. Из кухни доносятся звуки радио: женщина объясняет, как готовить идеально прожаренную окру.

— Гейб оказался не таким, как ты думала, да? — спрашивает она, расчесывая мои волосы и готовя их к олд-скульному начесу.

— Вообще не таким, — отвечаю я.

— Мальчик сделал тебе больно. Тревис любил его, как брата.

Я сбилась со счета, сколько раз она мне это говорила, объясняя, почему для нее так важно помогать Гейбу. Мне хочется спросить о его попытке суицида, но я этого не делаю. Думаю, нам и так достаточно }печали для одного дня.

}— Как твое пение, зай?

}Нормально, — говорю я. — Хожу на занятия по написанию песен, и думаю, как написать свою собственную. С группой ничего не вышло, поэтому сейчас я пою для себя.

}Думаю, Вики чувствует, что мне не хочется ничего объяснять. Она просто кивает, проводя расческой по волосам и поднимая флакон с чем-то под названием «Клейкий спрей. Фиксируй что угодно». Может, стоит зажать нос и рот?

}Знаешь, Розалита, ты как-то подозрительно молчишь про своего парня.

}— Джейми? Он хороший. Правда, хороший, — я сама слышу, что стараюсь говорить как можно позитивнее. — Я думаю, он может поехать со мной и мамой в наше турне по колледжам.

}Вики не попадается на эту удочку. Она выливает мне на волосы пол флакона липучки, а потом спрашивает:

}— Ты спишь с этим мальчиком?

}Я смеюсь.

}— Вот, значит, как ты обращаешься с клиентками в салоне?

}Она ставит флакон, берет прядь волос и начинает начесывать.

}— Ой, нет, милая. Будь ты в моем кресле в салоне, я бы уже знала ответ на этот вопрос.

— Ты смешная, Вик, — я надеюсь, что отвлеку ее, но она просто ждет ответа.

Наконец, я говорю:

— Нет, я с ним не сплю.

— Но хочешь.

Я хочу, она права. Я думаю об этом со Дня Святого Валентина. Не могу ничего с собой поделать — мне интересно, как это будет.

— Ну, если бы я не хотела с ним спать, тогда мне бы вообще не стоило с ним встречаться, так ведь? — говорю я.

— Так что тебе мешает?

— Мы просто не… пока не готовы.

— Зай, ты себя имеешь в виду? Потому что я догадываюсь, что не его. Покажи мне парня, который не хочет секса, а я тебе покажу чили с фасолью и помидорами.

— Постой… в чили же добавляют фасоль и помидоры.

— Но не здесь, здесь не добавляют! Лучше запомни сейчас — тебя выгонят из штата, если такое скажешь, — ворчит она. — Так ты мне говоришь, что этот твой Джейми не хочет секса?

Я думаю о том, как целомудренно Джейми старается вести себя после Дня Валентина.