Луиза Розетт - Больше никаких признаний (ЛП)

• Название: Больше никаких признаний (ЛП)
• Автор: Луиза Розетт
• Жанр: Современные любовные романы

Роуз Царелли перестала делать признания, потому что они для тех, кто сделал что-то плохое. А я не делала ничего плохого. И я это докажу.

1) После того, как моей маме позвонили, я «одолжила» ее машину (ведь нельзя же угнать машину своей мамы, правда?). Я совсем не помню, как ехала через центр города, зато помню…

2)…как прошла мимо вышибалы в Dizzy's (вообще-то их работа заключается в том, чтобы распознавать фальшивые удостоверения, так что я тут ни при чём)…

3)…а потом сказала маме правду про бар, но соврала о том, как туда попала (правда полностью отменяет ложь, ведь так?)И все же какая ирония судьбы: неужели отыскать Джейми Форта — единственное, что не даст тебе потерять остатки разума? Видите? Отличное начало одиннадцатого класса!

---

Джейми и мама проходят за нами в крохотное пространство за сценой, где пол подозрительно липкий. Мама желает мне ни пуха ни пера, Джейми подмигивает, а потом мы с Анджело и Стеф внезапно оказываемся перед зрителями. Я успела только мельком взглянуть на них прежде, чем включились прожекторы, и я стала видеть только на полтора метра перед собой. Но теперь зрители кажутся мне чудовищными, словно хотят сожрать нас, крича друг на друга и глотая свои напитки. Я несколько раз моргаю, пытаясь привыкнуть к ослепительно белому свету. Парень, отвечающий за звук, объявляет нас в громкоговоритель, и после обратного отсчета Анджело мы начинаем. Я не должна ничего говорить публике, пока мы не закончим — у нас всего три песни, чтобы произвести впечатление.}

Сейчас что-то идет не так. Со сцены на меня смотрят мониторы, но я не слышу в них себя — только бас-гитару Энджело и свою гитару. Почему-то от ударных Стеф меня бросает в дрожь. Вся моя энергия уходит на старания поддерживать ритм, и я лажаю на гитарных партиях больше раз, чем могу сосчитать. Я даже не двигаюсь на сцене как обычно, потому что из-за танцев еще труднее слушать, что я делаю. Я знаю, что смотрюсь скучно — Энджело выставляет вперед подбородок каждый раз, когда я на него смотрю, как бы говоря мне шевелить задницей, но я, в основном, стою неподвижно. Между второй и третьей песней он кричит звуковому парню за сценой, чтобы он включил меня на мониторах — мне надо было раньше об этом думать — но насколько я могу сказать, ничего не меняется.}

Мы в середине нашей последней песни, когда я совсем теряюсь. Энджело называет несколько аккордов, чтобы привести меня в чувство, и я вижу смертельный ужас в его глазах. Потом я понимаю, что вижу еще и публику — прожекторы больше меня не слепят. Я смущенно оглядываюсь и вижу Стеф, которая поет во весь голос и играет на ударных, как профи. Человек, управляющий освещением, убрал свет с солистки и перевел его на бэк-вокалистку, потому что она реально выступает, в отличие от потерянной солистки. Стеф ловит мой взгляд и хмурит брови в недоумении — она понятия не имеет, что происходит. Я снова поворачиваюсь к микрофону.}

Все расплывается, и вот мы уже в гримерке, а я понимаю, что забыла сказать свои слова в конце выступления. Люди из других групп ждут чтобы поздравить нас, но я знаю, что Энджело хочет схватить }меня за горло и придушить. Вместо этого он берет меня за плечи и говорит, с трудом стараясь сохранять спокойствие: — Какого хрена, Свитер?}

}Мама в другом конце комнаты вздрагивает.}

}— Энджело, — говорит Джейми.}

}Энджело смотрит на Джейми, который движением головы указывает на маму, стоящую рядом с ним. Энджело краснеет.}

}— Извините, миссис Це, — говорит он, а потом поворачивается ко мне. — Но какого Х?}

}— Я себя не слышала! — звучит так, словно я защищаюсь, но это правда — я не слышала себя.}

}— Ну, блин, зато я уверен, что меня слышала. Почему ты не шевелилась? И ты забыла аккорды на проигрыше, ты хоть занималась? Ты обещала, что будешь заниматься!}

}— Я все время занималась, — лгу я. — Но если я не слышу себя, я не могу держать ритм. А если я не держу ритм, как я должна играть и делать все остальное?}

}— Если ты не слышишь себя, ты должна еще больше танцевать!}

}Ты должна скрыть эту фиготень!}

}— Откуда мне это знать, Энджело? Это мое второе выступление!}

}Энджело злится так, что начинает брызгать слюной и махать руками.}

}— Как… ты… если бы ты занималась, Свитер, как я тебя просил…

Джейми в ту же секунду оказывается рядом с нами.

— Полегче, чувак.

Энджело уже готов начать выяснять отношения с Джейми, когда в комнату входит парень из студии звукозаписи. Он высокий, с идеально растрепанными волосами, одет в пиджак, винтажную футболку и темные джинсы без единой складки. Энджело неожиданно расплывается в улыбке.

— Чувак, спасибо, что пришел. Рад тебя видеть, чувак.

— Да, чувак, да. Звук здесь отстойный, как всегда в таких местах, — он оглядывает комнату, будто боится к чему-нибудь прикоснуться. Мне нравятся твои песни, чувак. Ты хороший автор. Привет, я Дэн, говорит он Стеф и тянется через меня, чтобы пожать ей руку, а его взгляд скользит по всей длине ее стройного тела.

Я смотрю на Энджело — замечает ли он, но после комплимента от этого парня он просто вне себя от радости и не понимает, что происходит.

— Хорошая работа на ударных.

— Спасибо, — по-деловому говорит Стеф. — Это Рози, — добавляет она.

Дэн не жмет мне руку, едва кивая мне, а потом поворачивается к Энджело. Меня тошнит, я могу целый сценарий написать о том, что происходит. Думаю, и Энджело тоже.

Я чувствую на себе взгляд Джейми, но не могу сейчас посмотреть на него, даже если мне за это заплатят.

— Так, слушай, чувак, я думаю, нам стоит вместе поработать. И мы сможем достать денег на демо-запись, если вы кое-что поменяете.

Энджело бледнеет. В прошлый раз он проходил через это в позиции проигравшего.

— Поменяем, — осторожно повторяет он.

Дэн поворачивается ко мне:

— Слушай, кис, тебе сколько лет? Пятнадцать? Шестнадцать?

— В мае будет семнадцать, — отвечаю я.

— Да ты еще молодая. Все у тебя сложится отлично. Могу сказать, что петь ты умеешь, но ты не гитаристка. Этот проект не для тебя.

На сцене начинается выступление следующей группы, их музыка грохочет из мониторов в гримерке. Дэн раздраженно на них смотрит, а потом тянется к мониторам и выключает их.

— Рози — моя солистка, — настаивает Энджело. — Мы можем взять другого гитариста.

Взгляд Дэна устремляется к Стеф, охватывая ее всю, от рыжих волос до длинных ног — у меня такое ощущение, что стоит сказать ее маме. Его улыбка становится практически хищной, когда он говорит:

— Чувак, твой счастливый билет — ваша местная «Florence + TheMachine».

— Но… но… — запинается Стеф.

— У нее есть свой образ. Она поет и играет на ударных. Она привлечет к вам намного больше внимания, чем эта, больше внимания, чем вы сможете выдержать.

Он говорит так, будто мы — собственность Энджело, и он может поступать с нами, как пожелает.

Мне не хочется сдаваться, но, судя по моему сегодняшнему выступлению, этот тупой парень прав. Из Стеф получится артистка лучше, чем из меня. Она яркая и харизматичная. Людям хочется на нее смотреть.

Мне тут нечего делать.

Я чувствую теплую и знакомую руку Джейми в своей, его голос напоминает мне, что я все еще существую, хоть тупица меня и не замечает.

— Идем.

Мама подает мое пальто Джейми, и говорит мне: «Увидимся дома», а потом Джейми уводит меня от всего этого. Мы выходим на стоянку через заднюю дверь. Февральский ветер бьет мне в лицо — ледяной, обжигающий — и наполняет мои легкие истинным духом Дня Святого Валентина. Джейми набрасывает пальто мне на плечи и как обычно открывает мне дверь машины. А потом мы просто уезжаем.

Глава 13

— Ты в порядке?

Мы в машине Джейми, едем на поле для гольфа. Луна светит так ярко, что можно разглядеть примятую траву на поле. В последний раз мы с Джейми были здесь в День Святого Валентина два года назад, и тогда все было покрыто снегом. На этот раз просто чертовски холодно.

Не отвечаю ему. Я одновременно и понимаю и не понимаю, что сегодня произошло. Я провалилась, и меня выгнали. Я это заслужила. Изо всех сил стараюсь не заплакать. Хочу реагировать стойко, как профессионал.

У меня в миллионный раз звонит телефон. Мне даже не нужно смотреть, кто звонит — это Энджело. Я игнорирую его звонки.

— Не хочешь с ним поговорить? — спрашивает Джейми.

— Не о чем говорить. Он злится на меня за то, чего я не могу контролировать. Я не слышала себя, а если ты себя не слышишь, ты косячишь. То же самое, как подпевать радио с затычками в ушах. Это невозможно.

Все, что я говорю — правда, но я упускаю один очень важный факт: я не готовилась. Просто не готовилась. И до сих пор не понимаю, почему.

— Это не твоя вина.

— Этот как-там-его так не думает.

Кого волнует, что думает этот придурок? — презрительно говорит Джеими.

— Ты не можешь решить за меня, — наконец отзывается он.

Его враждебность направлена на меня, словно я сделала что-то не так. У меня не то настроение, чтобы это терпеть — только не сегодня, не после событий последних недель.

— Тогда сдавай экзамены и сам решай свои проблемы, — говорю

я.

Я уже готова добавить, что не люблю поражения сильнее, чем он, когда он открывает фляжку и пьет. При том, что он должен отвезти меня домой. При том, что он обещал не подвергать меня опасности.

Мне потребовалось много времени, чтобы признать, что у моего брата проблемы. Неужели я делаю ту же ошибку с Джейми? И если в моей жизни целых два человека — два человека, которых я люблю — с зависимостями, говорит ли это что-то обо мне?

— Джейми, убери эту штуку.

Он выигрывает время, делая глоток, потом закрывает фляжку, бросает ее в бардачок и слишком громко хлопает его дверцей.