Гали Еникеев - Великая Орда: друзья, враги и наследники

• Название: Великая Орда: друзья, враги и наследники
• Автор: Гали Еникеев
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-4320-0017-0

Уже не новость, что официальная история России, примерно с XVII века, со времени установления «романо-германского ига» (князь Н. С. Трубецкой), сочинялась наподобие некоей сказки-страшилки, «черной легенды» (Л. Н. Гумилев).

Известно, что сей курс истории, сконструированный в основном иностранными историками-сочинителями, описывает предков большинства современных россиян и граждан стран СНГ – особенно русских и татар – как правило, в крайне неприглядном виде, а представителей западноевропейских стран изображает в основном как «положительных героев».

Понятно, почему получилась у нас, россиян, подобная «история»: ведь ее, по сути, сочиняли продолжатели дела средневековых католических миссионеров – чужестранных политических агентов – для удобства осуществления своеобразной колонизации территорий Евразии, «которая до XVIII века в трудах европейских географов называлась Татарией» (Л. Н. Гумилев)…

Но, как увидим в этой книге, очень многое выдает авторов Черной легенды – далеко не все удалось им сокрыть и «вычистить» из истории нашего Отечества…

---

Несомненно, существовали и в тот период как город Тюмень в Сибири, так и область вокруг нее, также бывшая ранее «военно-административным округом» Улуса Джучи, ответственным за формирование и снабжение «тумени» – конного войскового соединения в 10 000 сабель. Область эта была подвластна в рассматриваемое время (XV–XVI века) потомкам Чынгыз-хана Шейбанидам (о них ниже). Вполне, в принципе, допустимо, что и эту область иностранцы могли называть «Тюменским царством» наряду с Тюменским царством (Страной Тумен) – Мещерским Юртом – но вряд ли так обширны были географические познания западноевропейцев в указанный период. К тому же определенные территории Сибири (в современном понимании) являлись объектом спора между ногайцами («ногайскими» татарами) и теми из татар-шейбанидов, которые правили в Средней Азии, изгнав оттуда детей Хромого Тимура (знаменитого завоевателя Аксак Тимура). Как мы видели, как «ногайских» татар, так и татар-шейбанидов западноевропейцы прекрасно знали – чему подтверждения будут и ниже – ногайских татар они в основном так и называли «ногайцами» и «ногайскими татарами». А среднеазиатских татар-шейбанидов и их ближайших соплеменников западноевропейцы называли по-разному – и «сибирскими», и «чагатайскими» татарами. Притом, как увидим ниже, могли быть разные варианты названия у разных авторов – как в названиях «тех или иных» татар, в зависимости от мест их проживания, так и в названиях татарских государств-орд.

Здесь мы пока рассматриваем именно Мещеро-Поволжское «Тюменское царство», с центром в г. Наровчате. Позднее руководство этим юртом было сосредоточено в городах Касимове (резиденция Мещерских и Астраханских ханов) и Темникове (по-татарски Төмән каласы, то есть «город Тумен»). В Темникове было место основного расположения туменских биев (мурз), и на обширных территориях вокруг нее была расселена основная часть отменного народа-войска. Какие еще территории были подконтрольны этому государству, пока точно не установлено, но можно обоснованно полагать, что на юге они соприкасались с территориями, подконтрольными «Крымскому ханству» (подлинное название – Перекопская Орда или Крымский Тумен – см. выше), и включали Астрахань. Вспомним, что татарские ханы, возглавлявшие Мещерский Юрт, помимо титула «цари (ханы) Казанские», носили также и титул «Мещерские и Астраханские ханы». И один из эпизодов межордынских столкновений в споре за владение этим торговым городом было представлено в романовской историографии как «покорение Астрахани русскими в 1556 году».

На востоке мещерские («касимовские») ханы и туменские мурзы (князья) вполне обоснованно считали подвластными себе некоторые земли вплоть до Урала, включая Казань и прилегающие к ней территории. Дело в том, что заволжскоордынцы[35] (татары-ордынцы Мещерского Юрта) являлись единомышленниками и продолжателями дела хана Великой Орды Улу Мухаммада, убитого заговорщиками во главе с Махмутеком, который осел в Казани, как и позже – его последователи (42). Поэтому и русские летописцы часто называли «касимовских ханов» «царями и царевичами Казанскими» (59, с. 357), (41, с. 413). Казань поэтому была уже к концу XV – началу XVI века подчинена Московской Орде – как и свидетельствует поляк Меховский в докладе своему королю (1517 год): «Казанцы, или «Козанская орда» – «данники князя Московии и зависят от воли его и в мирной жизни, и на войне, и в деле избрания себе вождей. Поэтому к ним можно будет отнести то, что будет сказано о государе москов (московитов. – Г.Е.)» (73). (Выделено мной. – Г.Е.).

Необходимо здесь, полагаю, упомянуть следующие факты – весьма малоизвестные, но имеющие большое значение по рассматриваемой теме: в (41) и (42) приводились серьезные сведения о том, что Мещерский Юрт являлся со времен Золотой Орды значительным культурным, политическим и экономическим центром этой Северной державы татар – так Золотую Орду называли, например, арабы (106). Еще при хане Узбеке в Наровчате был монетный двор, здесь чеканились золотоордынские деньги – непременный атрибут, обязательный признак любого независимого государства. То есть, наличие собственной финансовой системы, суть которой, во-первых, в праве государства выпускать собственные деньги и, во-вторых, в обязанности государства перед своими подданными поддерживать их платежеспособность – это непременный существенный признак любого суверенного государства, поскольку без нее не может быть и полноценного государства как такового.

Считается, что последним золотоордынским ханом, чеканившим монеты, был Улу Мухаммад, правивший в 1419–1445 гг., и сумевший восстановить единство Улуса Джучи (Золотой Орды) (42). После гибели хана Улу Мухаммада, как известно, Золотая Орда раскололась, утратив свое единство, и после этого самая значительная часть татар-ордынцев была сосредоточена в Московии и Мещерском Юрте (см. выше).

Притом, заметим, никогда «ни Казанское, ни Астраханское ханство не чеканили монет. В монетном же деле Руси господствовала позаимствованная еще у татар проволочная серебряная монета» (8, с. 190).

При этом вспомним, что в Московии, начиная с первых денег Московского княжества, чеканились и имели хождение деньги (монеты) с надписями на двух языках – на русском и татарском – как признают нумизматы, включая и период Ивана Грозного (80, с.142–145), (118). Эти деньги имели хождение и на территории Мещерского Юрта, и Казанского ханства – причем, и в определенные периоды независимости последнего от Мещерского Юрта и Московии.

То есть с момента раскола Золотой Орды, и до официального присоединения к Московии Казанского ханства, на ее территории пользовалось московской монетой, и на протяжении всего этого времени «Казанское ханство было в зависимости от финансовой системы» Московии и Мещерского Юрта (8, с. 159).

В связи с этим приведем кое-что интересное. Имеются малоизвестные факты, позволяющие сделать вывод о том, что помимо финансовой (денежной) системы Московии (по мнению историков-западников, «исключительно русского государства»), со времен Золотой Орды и вплоть до XVIII в. существовала еще одна финансовая система. Эта система имела собственные монеты – а возможно, в нее входили также и монеты, приписываемые ныне Московскому, «исключительно русскому» государству. Финансовая система эта, насколько известно ныне, охватывала территории не только Московии, но и Предуралья, а также Верхнего, Среднего и Нижнего Поволжья (включая, таким образом, и территории Астраханского ханства).

Но по порядку. Рассмотрим одну «историческую загадку». Как мы уже знаем, то, что не поддается объяснению в рамках прозападнической и прокитайской историографии, вернее, ее Черной легенды о наших, россиян, предках, профессиональные историки спешат объявить «загадкой», и особо не торопятся никак отгадывать оную – а зачем? «Загадка» – да и все. Поскольку прояснение сей загадки – если даже это не представляет великой сложности – может опровергнуть устоявшиеся догмы «академической истории», кое-кому столь привычные и уже переписанные в тысячах «научных трудов».

Рассматриваемая здесь загадка, которую избегали решать профессиональные историки как романовской, так и партократической эпохи, состоит в «непонятном происхождении» неких денег (монет), которые имели хождение в указанных чуть выше регионах – на территориях Руси и Золотой Орды в XV–XVIII вв., а возможно, и ранее этого периода. К тому же территории, указанные выше – это пока еще известный ареал оборота «загадочных» монет, вполне вероятно, что они имели хождение и на других территориях Центральной Евразии[36]. Монеты эти, на многих из которых имеются «нечитаемые татарские надписи» (45), являются «еще не оцененным нумизматическим памятником XVI–XVIII столетий» (8, с. 223). Притом название, которое им дали историки и нумизматы – «мордовки» – «обманывает – мордовки практически не встречаются на мордовских территориях, но сопровождают места компактного проживания поздних тюрок. Другое заблуждение связано с тем, что мордовки якобы являются украшениями. Советские нумизматы еще в середине XX века доказали, что это не так» (8, с. 223). (Выделено мной. – Г.Е.).

Далее: монеты эти имели хождение преимущественно у тюркского (татарского) населения Поволжья, Предуралья и Нижней Волги, «в том числе у нижегородских татар (а вовсе не у мордвы) до XVIII века» (8). Представляют собой эти деньги «мелкие серебряные монеты в форме русских копеек (а у русских, не забудем, была «позаимствованная еще у татар проволочная серебряная монета» – там же, с. 190), с изображениями, чаще всего подражающими сюжетам на русских монетах. Однако встречаются и оригинальные сюжеты, и даже арабские надписи, еще не систематизированные и не опубликованные. Вероятно, судя по штемпелям, мордовки изготавливались в крупных ремесленных центрах, настоящих монетных дворах, очень большими партиями. Места дислокации монетных дворов еще не установлены, но это наверняка юго-восток нижегородской области[37]…Наиболее ранние образцы этой монеты можно датировать XV веком и доживают они до XVIII века» (8, с. 223–224). (Выделено мной. – Г.Е.).