Джал Халгаев - Книга Мертвых

• Название: Книга Мертвых
• Автор: Джал Халгаев
• Жанр: Фэнтези

В мире все просто: если есть монстры, есть и охотники на них. Нет, не каждый способен стать проводником, ведь для этого нужно обладать даром — настоящим даром богов. Все монстры в мире — в прошлом люди, и за каждое их убийство душа человека очерняется злобой и ненавистью, но что если будет просто нечему пятнаться? Пожалуй, единственный минус охотника на чудовищ — отсутствие ответственности. Без нее порой границы между человеком и монстром размываются.

Продолжение истории Ледяной Пустоши.

---

Надо найти ближайшее поселение и переодеться. Для начала смыть с себя кровь.

Но далеко я уйти не успел. Меня нагнали. Так и знал, что массового убийцу не будут сопровождать только два латника и старик-священник.

Всадники стремительно приближались ко мне. От копыт их огромных вороных коней сотрясалась земля, воздух погряз в дорожной пыли, и начищенные серебряные латы сияли в свете солнца. Глупо. Легко узнать, кто и зачем приближается.

Еще более идиотской затеей было слезть с коней.

Шестеро, все в латах и с большими двуручниками. На рукоятях находилось изображение Четвертого Креста, знака отличия личной гвардии Церкви. Безжалостные убийцы, искусные воины на служении у богов. Говорят, им отрезают языки еще в детстве, чтобы они не промолвили ни слова на службе. Что может быть глупее?

Напали они без лишних слов - уважаю.

Первый сделал сокрушительный выпад. Любой другой на моем месте уже бы оказался нанизан на его клинок, такова была невообразимая скорость атаки. Но я все равно быстрее.

Я прокрутил вольт. Резко выбросил правую руку вперед, и острие Кейнекена едва задело его глаз. Этого оказалось достаточно, чтобы вывести его на несколько секунд из битвы.

Не дожидаясь, пока подоспеют его товарищи, я совершил пируэт и рубанул сверху вниз. Лязгнула сталь, мой меч едва прочертил на нагруднике косую линию.

- Любопытно.

Я отбил слишком смазанный удар сбоку и прыжком сократил разделяющее нас расстояние. Схватив его за оперение на шлеме, я дернул на себя. Нижняя челюсть сама наткнулась на меч, и латник свалился, дергаясь в агонии.

Пятеро насторожились. Если раньше они были уверены в себе, то сейчас смерть заставила их задуматься. Она всегда заставляет задуматься.

Однако для меня время раздумий уже прошло.

Я тряхнул Кейнекеном, невидимое лезвие кровожадно звякнуло и перешло в щелчок кнута. Я еще раз взмахнул рукоятью, и правый латник с криком отступил. На его подбородке прямо под шлемом красовалась глубокая рана, сквозь которую проступали очертания кости.

Я мрачно усмехнулся. Впервые за долгое время на моих губах играла улыбка.

Быстро переставляя ноги, чтобы меня не достали, я вновь и вновь взмахивал кнутом и проливал кровь. Пусть малую, пусть по чуть-чуть, но со временем они устанут, истекут кровью и сами умрут. В мучениях.

Один рискнул подойти ближе. Легко убивать мечом, кнут же - искусство, которым я овладел лишь недавно. Он рискнул и поплатился своей головой, прокрутившейся вокруг плеч на полный круг.

Четыре.

Краем глаза я заметил арбалет в руках латника. Хитрец припрятал небольшую игрушку за поясом и теперь целился в меня маленькой стрелкой. Такая не причинит мне неудобств. Значит, яд.

Тетива тренькнула. Я едва успел отскочить в сторону. В отместку одним точным движением намотал кнут на его запястье. Дернул, раздался хруст.

На латников у меня ушло намного больше времени. Не будь я таким быстрым, уже бы лежал на дороге в луже своей крови. Но погибать там я не собирался.

Первый погиб по чистой случайности: со шлема слетел ремешок, придерживающий его на голове. Кнутом я стряхнул с него железяку и довершил дело клинком. Обезглавленный труп с грохотом рухнул на землю.

- Есть шанс сбежать, - сказал я уставшим латникам: таскать на себе несколько десятков килограммов брони не так-то просто особенно при такой жаркой погоде.

Обагренные кровью своих соплеменников, они с яростью бросились вперед. Видимо поняли, что всех троих я сразу убить не смогу. Так и получилось.

Одного я успел подцепить Кейнекеном, сунув клинок между плохо наложенными друг на друга пластинами металла, вторые же два навалились на меня всем своим весом, прижали к земле, мутузя здоровыми кулаками, закованными в кольчужные перчатки.

Больно. Боли стало еще больше, когда началось обращение.

Волков боятся не только люди. Монстры, животные тоже бегут от Волков как от смерти, потому что они живут в трех мирах одновременно. Это и есть основное проклятие Проводницы: жизнь на грани.

Первая грань - грань людей, разумного мира. Незрелый Волк - особенно в часы полнолуния - едва ли может удержать себя надолго в этой грани.

Вторая грань - грань животных. Это то, чего требует наша кровь. Наша плоть изменяется, она деформируется и становится звериной. Появляется необычайное чутье, зрение, слух. Все меняется, даже разум. Пусть тело и выглядит намного больше обычного волчьего, зверь есть зверь. Необычайная мощь, которая требует крови и смертей.

Существует и третья грань, до которой редко кто доходит из моего племени. Грань сверхъестественного, грань безумства. Оборотень - нечто среднее между зверем и человеком, оружие великой силы, дарующее своему обладателю больше страданий, чем власти.

Оборотень-Волк намного сильнее и намного больше обычной шавки, что появилась на свет из-за укуса богомерзкой твари. Омерзительное создание. Хуже существ не бывает.

Я ненавидел эту форму всеми силами своей души, потому что именно из-за нее меня подвергли в детстве жестокому испытанию вживлением в плоть серебра. Я проклинал ее, как проклинал своих родителей и других существ своего чертова рода.

Из-за своей ненависти к оборотню я всегда выбирал Волка. На этот раз тело отказалось меня слушать. Теперь его раздирало на части, ребра расширялись, сердце едва успевало за стремительным ростом, нутро горело.

Я отшвырнул левого одной лапой. Развернулся, схватил второго. Легкого усилия хватило, чтобы разорвать латника на две части. С омерзением я отшвырнул труп в сторону.

Я поднялся на ноги. Последний убегать отказывался.

Он с криком ужаса ринулся на меня со своей зубочисткой. Пришлось заткнуть. Легкий удар по голове, когти, обхватившие его хлипкую тонкую шею, и зубы, глубоко вонзенные в металл.

Шлемы чем-то напоминают скорлупу от ореха. Стоит крепко сжать и...

Кровь и мозги хлынули на землю вперемешку с осколками черепа, сочившимися сквозь деформированный кусок железа.

И снова боль, теперь уже от возвращения человеческого тела.

Я пошатнулся. Застыл, не понимая, что происходит. В низу живота стало тепло, даже горячо. Я опустил руку на живот. На ладони остались следы крови - теперь уже моей.

Я холодно хмыкнул. Достал-таки. Из левого бока торчал огромный двуручник.

Я выдернул меч из поврежденной печени, рассеченной почки и бесконечно изорванных кишок, желудка. С болью, но она несравнима с муками обращения.

Со временем заживет.

Так дальше идти опасно, надо скрыться.

С опаской я позволил своему телу стать другим. К счастью, Волк снова стал Волком. Я стиснул меч между зубов и потрусил в лес, выискивая укромный уголок. Залечь на дно. Дней на десять. И разобраться.

Спячка - весьма полезно. Во время спячки ты не нуждаешься в пище. Вода для тебя является пустым звуком, время - жалкой мошкой. Спячка для Волка значит многое, но в моем случае она лишь помогает переждать бурю, залечить раны. Своего рода медитация, вблизи - пародия.

И снова треть месяца попросту пропала из памяти.

Оправился я тогда, когда начались заморозки. Снег слегка припорашивал землю, опадающие листья. В Северной Голиции снег шел редко. Холода проходили быстро и почти не чувствовались. О зиме предупреждали только лысые деревья, жухлая трава и мутное серое небо, потерявшее свой цвет.

Даже солнце светило по-прежнему ярко.

Я выбрался из своей норы. Та насквозь пропахла вонючими лисицами. Ютится приходилось в невероятно маленьком месте, пришлось сожрать его прежних жителей.

Впервые за долгое время я вдохнул запах свежего воздуха и расправил лапы. Нудящая боль во всем теле вновь пробудилась. Пришлось пробежаться, чтобы выгнать из мышц усталость от сна.

Я остановился у знакомого пруда. Не знаю, почему, а именно он стал для меня своеобразным якорем памяти. Надо возвращаться сюда вновь и вновь, смотреть на свое отражение. Думать. О том, что со мной произошло, что происходит.

Надо найти ответы. На что? Забыл. Теперь не плевать. Уже нет.

Я отыскал припрятанный меч, вытащил его к воде и вошел в нее сам, возвращая себе свое настоящее тело. Холодная вода жгла давние раны. Я позволил себе напиться и окунуться в пруд с головой, погружаясь в размышления.

Мысли. Все, что у меня осталось, кроме меча и смертей.

Меня вновь отвлекли. На этот раз крики. Чьи? Сначала мужчина, потом женщина - все хриплые, будто их горло вскрыто ударом клинка или топора. Потом кто-то помоложе. Девочка?

Какая мне разница. Плевать.

Но крики не прерывались. Женщина и мужчина скончались быстро - точно перерезанное горло. Девочка не затихала. Если это разбойники с дороги, то вполне ясно почему. Бандиты берут то, что хотят. Больше золота они хотят обычно женщин. Им плевать на возраст.

Я попробовал отстраниться. Вызывал в памяти лица знакомых и силился приписать к ним знакомые имена. Часть получалась, другая же все еще была покрыта завесой.