Альберт Каганович - Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

• Название: Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917
• Автор: Альберт Каганович
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4448-0442-1

Исследование посвящено различным аспектам истории бухарских евреев в 1800–1917 годах. Жившие в Туркестане во время его завоевания Россией (1860—1880-е годы) бухарские евреи получили почти равные права с проживавшими там мусульманами, заняв уникально льготное место в дискриминировавшем евреев российском законодательстве. Такая ситуация стала, с одной стороны, результатом либерализации политики по еврейскому вопросу в последнее десятилетие правления Александра II, с другой – признанием «полезности» бухарских евреев в недавно завоеванной колонии. В последние десятилетия существования империи на статусе бухарских евреев отразилась борьба старого имперского и нового националистического подходов к еврейскому вопросу и туркестанской политике. Эта борьба показала, что, несмотря на торжество новых идеологических стереотипов во взглядах царской семьи, России того времени не чужда была некоторая гибкость, если дело касалось ее экономического развития. А. Каганович – исследователь Программы изучения иудаики (Judaic Studies Program) при Манитобском университете (Виннипег, Канада).

---

Терпимое отношение Кауфмана к бухарским евреям проявилось и при назначении в 1878 году налога с домовладельцев. Тогда на общем собрании аксакалов (старост) и их помощников в туземной части Самарканда (130 мусульман и шесть евреев) голосованием было принято взыскать с мусульман 12 546 рублей, с евреев – 3 тыс. рублей и с индусов – 800 рублей. Таким образом, на каждый мусульманский дом пришлось 3,09 рубля налога, на еврейский – 15,7 и на индусский – 8. Недовольные этим решением, евреи пожаловались русской администрации, однако исполнявший обязанности начальника Зеравшанского округа полковник Николай Корольков поддержал решение собрания. Свою позицию он мотивировал тем, что: (1) евреи имеют бо́льшие доходы, (2) в 191 еврейском доме на самом деле проживают 400 самостоятельных семейств, (3) раскладка податей на мусульман уже утверждена[341]. В ответ Кауфман продиктовал секретарю письмо, отрывок из которого позволю себе привести, поскольку в нем ярко проявился подход генерал-губернатора к бухарским евреям:

Его Высокопревосходительство не изволил усмотреть из объяснения Вашего, какие меры принимались до сих пор и какие впредь будут приняты для того, чтобы определить для евреев справедливую долю податей по сравнению с другими городскими обывателями… Следует взять во внимание, что евреи здесь, в Средней Азии не суть паразиты, они не эксплуатируют население, они сами составляют производительный класс, они трудятся. Нет никакого основания налагать на них подать в бо́льших размерах, чем на домовладельцев других национальностей.

Далее, отмечая, что на текущий год уже не может быть изменений, Кауфман указывал:

…вопрос этот необходимо подвергнуть открытому и подробному изучению, дабы быть и в этом отношении вполне справедливым, не дать повода столь много находившемуся в унижении еврейскому населению предполагать в нашей администрации пристрастие, против них направленное… Отнеситесь по этому делу внимательно, серьезно и беспристрастно…[342]

Представленный здесь взгляд Кауфмана, как будет показано ниже, стал типичным для туркестанских администраторов, толерантно относившихся к бухарским евреям. Ему противостоял другой взгляд – антиеврейский, бытовавший среди консервативных администраторов края. Ярым проводником такого взгляда и стал Корольков, отношение которого к бухарским евреям после ответа Кауфмана ничуть не смягчилось, что мы увидим далее. Если в начале «золотого периода» в крае было мало «Корольковых», то после убийства в 1881 году Александра II, которое привело в том числе к ухудшению общего отношения к евреям в империи, количество чиновников-юдофобов в Туркестане заметно увеличилось.

Глава 2 Конец «золотого периода» в отношении русской администрации к бухарским евреям

1. Бухарские евреи после выхода нового Положения об управлении Туркестанского края

После убийства в 1881 году Александра II либерально-реформистское направление в развитии России сменилось консервативным. Александр III и его окружение с опасением смотрели на евреев, и не только на революционеров, но и на предпринимателей. Что касается предпринимателей, то отношение к ним в русском обществе всегда было в целом отрицательным, даже к православным. Один из первых исследователей еврейской антропологии и восточного еврейства в России, Самуил Вайсенберг (1867–1928), писал: «Русское общественное сознание еще настолько отстало, что для него вообще слова “купец” и “вор” – синонимы»[343]. Фактически об этом же писал общественный деятель и один из главных идеологов русских торгово-промышленных кругов Адольф Вольский: «Слово “промышленник” по крепостнической традиции сделалось синонимом слов “мошенник”, “кровопийца”, “эксплуататор” и прочих не менее лестных определений. Такая практика вошла в плоть и кровь нашего общественного мнения»[344].

В отличие от отца, пытавшегося путем аккультурации приблизить евреев к православному большинству, Александр III эти попытки притормозил, хотя и не оставил полностью. В годы своего правления он предпринимал особые меры по «защите» крестьян, в которых видел опору империи. Угрозой деревне воспринимался еврей-предприниматель, которого чиновники чаще всего называли эксплуататором.

Одним из первых проявлений нового дискурса в подходе к евреям стало издание в мае 1882 года «Временных правил», запрещавших евреям вступать во владение или пользование недвижимым имуществом вне городов и местечек даже в черте оседлости[345]. И хотя «Временные правила» не были распространены на бухарских евреев, с середины 1880-х годов они также стали ощущать на себе проявления реакции. Устраивая в 1886 году в Ташкенте пышную панихиду по случаю пятилетия со дня смерти Александра II[346], бухарские евреи, видимо, чувствовали, что провожают свои безоблачные отношения с русской администрацией. В конце 1880-х годов царь, консервативные высшие круги и один из главных оплотов консерватизма – Военное министерство, оценивая бухарских евреев в рамках традиционного для России деления этносов на «полезные» и «вредные», сделали выбор не в их пользу.

Константин Кауфман во время своего управления краем запрещал переход земельной собственности туземного населения из рук в руки по долгам. Во время его продолжительной болезни, от которой он так и не оправился, обязанности генерал-губернатора исполнял Герасим Колпаковский. Сам выходец из небогатой крестьянской семьи, Колпаковский в 1881 году отменил данный запрет и разрешил продавать имущество с установлением минимального неотчуждаемого надела[347]. Эта отмена встревожила Николая Гродекова, назначенного летом 1883 года на должность военного губернатора Сырдарьинской области[348]. Храбрый военный, он не имел тогда никакого административного опыта. Поэтому первоначально доверялся мнению управляющего канцелярией Константина Нестеровского (к нему мы вернемся чуть ниже). Опасаясь, что изменения приведут к переходу земли в руки бухарских евреев, что, в свою очередь, станет препятствием для русских переселенцев, покровительствовавший им тогда Гродеков вернул кауфманский запрет о переходе земли, издав специальный циркуляр в марте 1884 года, в период своего временного пребывания на должности генерал-губернатора.

Этой своей временной должностью он воспользовался и для распространения на бухарскоподданных евреев упомянутых ранее мер Кауфмана против перехода земель в руки индусов. Согласно нововведению, евреям данной категории запрещалось не только приобретать недвижимость, в том числе и за долги по искам, но и принимать ее в залог и даже в аренду. Вследствие этого циркуляра многие мусульмане, получившие от бухарскоподданных евреев товары в кредит под залог недвижимости, прекратили выплаты[349]. В сентябре 1884 года, спустя несколько месяцев после приезда в край нового генерал-губернатора Николая Розенбаха (занимал должность до 1889 года), Николай Гродеков известил его письмом о своих мерах и причинах их принятия[350].

Признавая циркуляр вредным, молодой тогда дипломатический чиновник для связи с соседними странами при туркестанском генерал-губернаторе (а впоследствии один из самых авторитетных российских дипломатов и сенатор) Николай Чарыков стал доказывать новому генерал-губернатору, что среди бухарскоподданных евреев есть много полезных торговцев. Касаясь обвинения их в ростовщичестве, Чарыков советовал в каждом случае проверять, возник ли долг в результате торговой сделки или вследствие займа под проценты. Для эффективности таких проверок он рекомендовал предложить евреям этой категории выбрать своих наблюдателей[351].

Впрочем, как справедливо заметил производивший в 1908–1909 годах ревизию граф Константин Пален[352], в Туркестане многие решения зависели не от начальника края, а от управляющего канцелярией, рассылавшего запросы разным местным и центральным администраторам и зачастую предрешавшего их ответы изложением собственного мнения[353]. Пален, очевидно, имел в виду именно Константина Нестеровского, возглавлявшего канцелярию края в 1883–1899 годах. Выходец из духовного сословия, Нестеровский в своих докладах тенденциозно интерпретировал права бухарских евреев. В феврале 1885 года он представил доклад, в котором, «позабыв» упомянуть релевантные статьи договора с Бухарой, делал вывод, что бухарскоподданные евреи за пределами черты оседлости не могут владеть никаким недвижимым имуществом больше шестимесячного срока. Искажая смысл их «туземных» привилегий, Нестеровский указывал, что на бухарских евреев с туземным статусом должны распространяться «Временные правила» 1882 года – о запрещении евреям в черте оседлости приобретать недвижимое имущество за пределами городов и местечек[354].

Под влиянием этого доклада Розенбах согласился с циркуляром Гродекова, внеся в него дополнение о распространении на бухарскоподданных евреев общеимперского закона о продаже в течение шестимесячного срока недвижимого имущества, полученного по искам в местностях, где им запрещено постоянное пребывание[355]. Новому генерал-губернатору также пришлось по душе предложение Нестеровского о лишении туземных евреев права приобретения недвижимости за пределами городов. Более того, в ответном письме Чарыкову Розенбах написал и о невозможности дальше считать селения Туркестанского края местом постоянной оседлости туземных евреев с предоставлением им права на приобретение недвижимости[356].