Осаму Дадзай - Современная японская новелла 1945–1978

• Название: Современная японская новелла 1945–1978
• Автор: Осаму Дадзай
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Рассказы
• Год: 1980

В книгу вошли новеллы известных японских писателей разных поколений, созданные после 1945 года: Фумико Хаяси, Сётаро Ясуоки, Осаму Дадзая, Кэндзабуро Оэ, Такэси Кайко, Сэя Куботы, Сюмона Миура, Масудзи Ибусэ и других. Здесь представлены произведения, наиболее полно отражающие жизнь Японии и ее народа за последние тридцать лет. Большая часть новелл издается в русском переводе впервые.

---

Ему вспомнилось, что сказала Тамиэ: «Кэндзи-то мне нравился, да я ему не понравилась».

— Но ты же работал с ней в ученическом совете. Говорил, что она здорово работает. Может быть, она действительно любит погулять, но на самом деле она хороший человек.

— Дрянь она, — сухо возразил Кэндзи.

— Какое у тебя право судить других? Сам-то ты разве лучше?

— Нет, не лучше! Но про эту девку говорю тебе: она дрянь. Если будешь иметь с ней дело, сам станешь дрянью. Вот ты уже из школы хочешь уйти, про мать и сестру забыл.

— Тамиэ здесь ни при чем. Это мое дело.

— Неправда.

Он со злобой посмотрел на брата. Кэндзи ответил ему таким же враждебным взглядом. За спиной у Кэндзи висела густая пыльная мгла.

Он искал слова. Такие слова, которые помогли бы ему разбить Кэндзи и прогнать мглу.

— Я понял, чего ты боишься. Если я стану жить с Тамиэ, тебе одному придется заботиться о матери и Нобу. Может, и в университет не сможешь поступить. Вот о чем ты думаешь.

— Да ты что? Что ты говоришь! — Кэндзи переменился в лице.

— Именно так. Ты такой. Для тебя собственное благополучие важнее всего. Говоришь красивые слова, а суть-то именно в этом.

Кэндзи сжал кулаки от обиды.

— Значит, не веришь, что я о тебе беспокоюсь?

— Болван! За кого ты меня принимаешь! — И вне себя он запустил в Кэндзи стаканом. Стакан попал Кэндзи в бровь и со звоном откатился к двери. Оба одновременно вскочили и стали по обеим сторонам котацу, с ненавистью глядя друг на друга.

Скверно, что он сказал то, чего не думал. Но все-таки сказал, а раз сказал, следовательно, думал, хотя бы в глубине души. И это было совсем уж скверно. Кэндзи не отрываясь смотрел на него налитыми кровью глазами. Закушенные губы дрожали от сдерживаемого крика. Микио почувствовал, что приперт к стене, и от этого он перестал понимать самого себя. Его приперли к стене и Тамиэ, и младший брат. Он попытался вывернуться, и тогда-то окончательно обнаружилось, насколько он жалок.

Он стоял напротив Кэндзи натянутый, как струна. Но внезапно в нем что-то надломилось. Он застонал. Фигура брата расплылась у него перед глазами.

— Я хочу, чтобы ты понял. На самом деле Тамиэ не такая. По крайней мере, для меня она не такая. Хуже всего то, что я никак не пойму, что происходит со мной. Что-то такое, что было во мне первое время, когда мы только приехали в этот город, — что-то такое исчезло. Вот я, вот мир. Я и мир существуем раздельно, но в какой-то момент эта ясность пропала. Я и мир вдруг перемешались, и то и другое стало непонятным, а потом я, кажется, утратил ко всему интерес. Но когда я вижусь с Тамиэ, я вижу в ней себя. Сквозь нее неясно просвечивает мое собственное «я». Вот в чем дело. А может быть, и у Тамиэ тоже так. Были моменты, когда я точно чувствовал это.

Микио без сил опустился на сиденье. И только повторял, проводя по лицу руками: «Тамиэ не такая». Кэндзи продолжал стоять и растерянно смотрел на него.

— Впрочем, — немного спустя Микио поднял голову, — тебе нечего беспокоиться по поводу Тамиэ. Она больше не придет сюда.

— …

— Ты вчера был здесь, верно? Тамиэ мне сказала. Ей этого хватило.

— Но я ничего такого не говорил, — встревоженно ответил Кэндзи. Похоже было, что он несколько смущен состоянием брата.

— Ты-то ничего не говорил, но Тамиэ сразу все поняла. Она чуткая.

Он знал, почему она чуткая. Это была чуткость не однажды раненной души.

— Ну, хватит. Кончено. Но я хочу, чтобы ты знал: Тамиэ совсем не такая, как ты считаешь.

Некоторое время оба были погружены в свои мысли. В дверь постучали. Кэндзи ответил, и в комнату заглянула Тасиро-сан.

— Что-нибудь случилось?

Микио отвернулся. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его лицо.

— Да нет, ничего, — хмуро ответил Кэндзи.

— Ну тогда хорошо. А то я что-то забеспокоилась.

— Правда, ничего.

— Ясно. А вы, мальчики, знаете, что приходила Тамиэ-сан?

Микио поднял голову. Тасиро-сан была явно встревожена.

— Я собралась кое-что купить, выхожу, а она стоит у этой двери. «Что такое, ключ не открывает?» — спросила я ее, а она в ответ покачала головой. Я ушла, а когда вернулась, вижу, Тамиэ-тян бежит по коридору. Я окликнула ее, но она меня не заметила и выскочила на улицу. Лицо у нее какое-то странное было.

Братья переглянулись. Неужели она слышала их разговор? Микио охватило недоброе предчувствие. Тасиро-сан еще не успела поставить сумку с покупками. Выходит, Тамиэ стояла там только что. Микио выбежал в коридор. Кэндзи что-то крикнул, но он не слышал.

VI

Целых три дня он не ходил на работу. Теперь он уже не мог сослаться на болезнь матери, пришлось позвонить и сказать, что ему самому нездоровится. К телефону подошел Камидзаки, но, как ни странно, равнодушно сказал: «Ну что ж». Кто его знает, что он при этом подумал. На него уже махнули рукой: мол, делай что хочешь. И на второй день он просто прогулял, никому ничего не сообщив.

Он не ходил на работу, потому что искал Тамиэ. Но Тамиэ всегда сама приходила к нему, и искать ее было негде. Оставалось только сидеть дома и ждать. Несколько раз он выходил поесть, но с полпути возвращался обратно: а вдруг она придет именно сейчас? Запершись в комнате, он прислушивался к каждому звуку. Он сам не отдавал себе отчета, почему с ним такое творится. Может быть, Кэндзи прав, и Тамиэ действительно всего лишь никчемная девка, может быть, он просто придумал ее такую, какая ему нужна. Но как бы то ни было, сейчас он не мог потерять Тамиэ: это означало бы потерять все, что у него было.

Время от времени к нему заглядывала Тасиро-сан. Она работала и появлялась только вечером. Увидев, что он сидит в темной комнате, она встревоженно заговаривала с ним о каких-нибудь пустяках. Света он не зажигал: боялся, что если Тамиэ придет и поймет, что он дома, то сразу же уйдет, не заглянув в комнату. У него оставались кое-какие ее вещи, и он был уверен, что она придет за ними. Он не знал, что ей скажет, но возлагал на это мгновение все свои надежды.

— А ты не пробовал сходить в бар, где Тамиэ-тян работает? — спросила Тасиро-сан.

У него в голове словно повернули выключатель. Почему же он до сих пор не додумался до этого? Он выругал себя за бестолковость.

— Сходи сегодня же. Наверняка застанешь ее там. А если даже и не застанешь, что-нибудь да узнаешь. А если она придет, пока тебя не будет, я ее задержу.

Он не спрашивал названия бара, но знал, что он находится прямо перед станцией электрички, так что найти его будет легко. Тамиэ приходила в бар после восьми, можно было приехать чуть пораньше и подождать на станции. Выход там только один. Приехав туда, он спрятался за массивный бетонный столб. По надземной эстакаде к платформе подходили электрички, и по бетонной лестнице поспешно спускались ехавшие с работы пассажиры; они тут же исчезали — кто в ближайшем метро, кто на торговой улице через дорогу. И каждый раз он высовывался из-за столба и следил за выходящими со станции. Холодный ветер раздувал рукава его пальто, ворошил волосы. Засунув руки в карманы, он ежился и притоптывал. Так прошло около двух часов, но Тамиэ не появилась.

Оттуда, где он стоял, бар тоже был виден. Он находился в самом начале улочки, на ней теснились разные кафе и закусочные. На всякий случай Микио прошелся по улочке, но, судя по вывескам, там были только мелкие забегаловки, баров больше не было. Значит, Тамиэ могла работать только там. Однако в баре ему не хотелось с ней встречаться. Там наверняка есть посетители, серьезного разговора не получится. Самое лучшее было бы поймать ее здесь и повести куда-нибудь, где можно было бы поговорить с глазу на глаз. Он подождал еще полчаса. Пассажиров стало меньше, станционные контролеры закрыли половину контрольных пунктов и ушли в дежурку. Продавец жареных осьминогов увез свой ларек с красной занавеской. Одна за другой начали свертывать торговлю и фруктовые лавочки перед баром.

Наконец он отказался от мысли дождаться ее здесь и вошел в бар.

— Добро пожаловать, — встретила его невысокая женщина, молодая с виду, хотя ей под сорок. Он заказал виски с содовой и сунул в рот сигарету. Большеглазая девушка с тонким лицом тут же поднесла ему зажженную спичку. Это наверняка Миттян. А та первая женщина, вероятно, хозяйка. Ну, а полная женщина лет за сорок, что-то жарящая на газовой плитке, это Макисан, догадался Микио, припомнив, что ему рассказывала Тамиэ. Кажется, Маки-сан в дневное время работает медсестрой, а Миттян служит в какой-то фирме, здесь они подрабатывают по вечерам. У хозяйки есть родители и еще какой-то родственник, который не может работать, и она содержит их на доходы от этого бара. Она умеет угодить посетителям, и дела ее идут хорошо. Все это понемногу сообщила ему Тамиэ. Кэндзи говорил, что она тут ловит мужчин: судя по бару — непохоже. Это была окраина, тут все по-простому. Его немного успокоило, что Тамиэ работает в таком месте. У стойки сидело несколько человек. Их обслуживала хозяйка. Шел какой-то обычный разговор. Он выпил еще один стакан. Ему хотелось поскорее захмелеть. Может, тогда у него достанет храбрости спросить про Тамиэ.