Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)

• Название: Право на рождение. Дилогия (ЛП)
• Автор: Габриэль Зевин
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2015
• ISBN: Электронная книга

ПРАВО ПО РОЖДЕНИЮ (Дилогия)

1. ЭТО ТОЛЬКО МОИ ПРОБЛЕМЫ / All These Things I've Done / (2011)2083 год. Шоколад и кофе запрещены, бумага на вес золота, вода тщательно дозирована, Нью-Йорк погряз в преступности и нищете. Но для Ани Баланчиной, 16-летней дочери преступного (и ныне убитого) авторитета, жизнь идет привычным чередом: занятия в школе, забота о брате, сестре и умирающей бабушке, расставание с парнем и новое романтическое увлечение. Размеренное течение жизни обрывается известием, что ее бывший парень отравлен шоколадом, который производит семья Баланчиных. Аня становится главной подозреваемой. Теперь ей предстоит решить, смириться со злыми происками и подвергнуть опасности свою семью или же стать главой клана, как предписано ей правом по рождению, и отказаться от собственных чувств.

2. ЭТО У МЕНЯ В КРОВИ / Because It Is My Blood (2012)После освобождения из лагеря для несовершеннолетних Свобода, Аню Баланчину загоняют в рамки строгости и прямолинейности. К сожалению, судимость не облегчает ей жизнь. Ни одно учебное заведение не хочет связываться нею, ибо она в черном списке. Плюс ко всему, все главные люди в ее жизни не сидели сложа руки: Нетти перешла на второй курс Святой Троицы, Скарлет и Гейбл близки как никогда, и даже у Вина новые отношения. Но случается так, что друзья должны заплатить по долгам, и Аня с головой бросается обратно в криминальный мир, чтобы защитить их. Это путешествие, которое перенесет ее через океан в сердце Родины шоколада, где ее решение и сердце пройдет испытание, доселе неизведанное прежде.

---

— Будь терпелива, Аня. Я дойду и до этого. Я… Видишь ли, мне очень плохо из-за того, как мы встретились. Мне думается, что у тебя сложилось обо мне плохое мнение. Те меры, что я предприняла прошлой осенью, могли показаться тебе грубыми, но они были лишь для того, чтобы помочь приспособиться тебе к «Свободе». И я думаю, что ты согласишься, что мои действия были верными, ты только взгляни, какое чудесное лето провела здесь! Ты стала покорной и уступчивой во всех смыслах. По тебе и не скажешь, что у тебя было насыщенное криминальное прошлое.

Это был своего рода комплимент, и я поблагодарила ее. Я украдкой бросила взгляд в окно миссис Кобравик. Ночь была ясной, я смогла разглядеть огни Манхэттена. Через восемнадцать часов я окажусь дома.

— Ты так любезна. Я настроена оптимистично по поводу всех тех новых начинаний, что тебе предстоят в скором будущем. И, наконец, перейдем к главному.

Я обратила свой взор на миссис Кобравик. Мне бы очень хотелось, чтобы она перестала ходить вокруг да около.

— В августе у тебя был посетитель, — начала она. — Юноша.

Я солгала ей, сказав, что понятия не имею, кого она имеет в виду.

— Мальчишка Делакруа, — ответила она.

— Да. В прошлом году он был моим парнем, но сейчас между нами все кончено.

— Дежуривший охранник доложил, что в тот день ты поцеловала его. — Она замолчала, глядя мне в глаза. — Дважды.

— Мне не следовало этого делать. Он был ранен, как вы, видимо, прочли в моем деле, и я, скорее всего, была просто рада снова видеть его в здравии. Я приношу извинения, миссис Кобравик.

— Да, ты нарушила правила, — ответила миссис Кобравик. — Но твое нарушение понятно, думаю, подобная слабость присуща всем людям и ее можно простить. Тебе, вероятно, удивительно услышать, что такая старая горгона, как я, говорит нечто подобное, но даже у меня есть чувства, Аня.

— Перед твоим поступлением в «Свободу» в июне, действующий окружной прокурор Чарльз Делакруа поставил передо мной четкие условия относительно обращения с тобой. Хочешь, я расскажу тебе об этих условиях?

Я не была уверена, но, тем не менее, кивнула.

— Их всего три. Во-первых, мне нужно было избегать любых контактов с Аней Баланчиной. Думаю, ты согласишься, что я неукоснительно следовала этому условию. — Это объясняло, почему мое пребывание здесь прошло в относительно мирных условиях. Если я еще увижу Чарльза Делакруа (хотя, надеюсь, причин не будет), нужно будет сказать ему спасибо.

— Во-вторых, Аню Баланчину ни при каких обстоятельствах не должны отправлять в карцер.

— А в-третьих? — спросила я.

— В-третьих, я немедленно должны была связаться с ним, если его сын заявится к тебе. В таком случае, он сказал, что возможно, пересмотрит качество и продолжительность пребывания Ани Баланчиной в «Свободе».

Я ощутила дрожь, услышав слово «продолжительность». Я прекрасно помнила обещание, которое дала Чарльзу Делакруа относительно его сына.

— Когда охранник пришел ко мне с докладом, что мальчишка Делакруа пришел навестить Аню Баланчину, знаешь, что я решила сделать?

Она … (о ужас!) … улыбнулась мне.

— Я решила ничего не делать. «Эви», сказала я себе, «в конце года ты уйдешь из «Свободы» и тебе больше не придется выслушивать все то, что…»

Я прервала ее монолог вопросом:

— Вы уходите?

— Да, кажется, мне суждено рано выйти на пенсию, Аня. Они совершают огромную ошибку. Не каждый сможет выстроить империю, подобную моей. — Она взмахнула рукой, меняя тему. — Но, как я и говорила тебе прежде… «Эви, говорю я, ты ничего не должна этому ужасному Чарльзу Делакруа. Аня Баланчина — хорошая девочка, только из очень плохой семьи, и она не виновата, если кто-то захочет или не захочет навестить ее».

Я прошептала осторожное «спасибо».

— На здоровье, — ответила она. — Быть может, однажды ты окажешь мне услугу.

Я задрожала.

— Чего вы хотите, миссис Кобравик?

Она рассмеялась, затем взяла меня за руку и стиснула так сильно, что косточки затрещали.

— Лишь… я бы хотела иметь возможность называть тебя своим другом.

Папа всегда говорил, что нет товара более драгоценного и потенциально изменчивого, чем дружба. Я заглянула в ее темно-карие глаза.

— Миссис Кобравик, честно могу сказать, что никогда не забуду подобного акта дружбы.

Она выпустила мою ладонь.

— Кстати, Чарльз Делакруа невероятный дурень. Мой опыт работы с трудными девушками научил меня кое-чему: если влюбленных разлучить, ни к чему хорошему это не приведет. Чем больше он разводит вас, тем быстрее вы снова сойдетесь. Это как китайская ловушка для пальцев, в итоге вы все равно окажетесь вместе.

Тут миссис Кобравик ошиблась. Вин навещал меня всего один раз. Я поцеловала его, а затем сказала, что он не смел больше приходить. К моему глубочайшему раздражению, он меня послушался. С того дня прошло чуть больше месяца, и я не видела Вина и ничего не слышала о нем.

— Поскольку ты покидаешь нас завтра, мне необходимо задать тебе несколько вопросов, — произнесла миссис Кобравик. Она открыла мое дело. — Давай посмотрим, тебя отправили сюда за… — Она просмотрела дело. — За незаконное хранение оружия?

Я кивнула. Миссис Кобравик надела очки, которые носила на латунной цепочке на шее.

— В самом деле? Всего-то? Мне помнится, ты в кого-то стреляла.

— В целях самозащиты — да.

— Ну, да не важно. Я — ментор, а не судья. Ты сожалеешь о своих преступлениях?

Ответ на вопрос был сложным. Я не сожалела о том, что хранила пистолет отца. Я не сожалела, что стреляла в Джекса после того, как тот стрелял в Вина. Я не жалела о сделке, что заключила с Чарльзом Делакруа, ведь он обеспечил безопасность моего брата и сестры. Я ни о чем не сожалела. Конечно же, я ощутила, что произносимые мною слова неправильные.

— Да, — ответила я. — Мне очень жаль.

— Хорошо. Тогда завтра, — миссис Кобравик сверилась с календарем, — семнадцатого сентября 2083 года, город Нью-Йорк решит, что Аня Баланчина успешно прошла реабилитацию. Удачи тебе, Аня. Быть может, соблазнам мира сего не удастся привести тебя к рецидиву.

***

Настало время отбоя, когда я вернулась в спальню. Я добралась до своей койки, которую делила с Мышью последние восемьдесят девять дней, она зажгла спичку и предложила сесть рядом с ней. Она протянула мне свой блокнот.

«Мне нужно попросить тебя кое о чем, прежде чем ты выйдешь», написала она мне на одной из своих драгоценных страниц. (Ей их выделяли 25 на день)

— Конечно, Мышка. Они отпускают меня рано утром. — Я рассказала ей новости, но она лишь покачала головой. Она передала мне еще одну записку.

«После Дня благодарения или даже раньше. За хорошее поведение или, быть может, за то, что я трачу много бумаги. Суть в том, что я лучше останусь здесь. Из-за своего преступления я никогда не смогу вернуться домой. Когда я выйду, мне будет нужна работа».

— Хотела бы я помочь, но… — Она прикладывает ладонь к моим губам и передает мне очередную записку. Очевидно, мои ответы были столь предсказуемы.

«НЕ ГОВОРИ «НЕТ»! Ты можешь. Ты очень могущественна. Я много думала об этом, Аня. Я хочу стать шоколадным дилером».

Я рассмеялась, поскольку не смогла представить ее за подобным занятием. Девчонка пяти футов ростом и совершенно немая! Я повернулась к ней и, судя по выражению ее лица, она не думала шутить. В этот момент спичка догорела, и она зажгла еще одну.

— Мышка, — шепчу я. — Я не связана с «Шоколадом Баланчиных» подобным образом, а если и была бы, я даже представить не могу, почему ты хочешь такую работу.

«Мне семнадцать. Я немая преступница. У меня нет близких, нет денег, образования».

Ее можно было понять. Я кивнула, и она передала мне последнюю записку.

«И ты мой единственный друг здесь. Я знаю, я маленькая и слабая, как мышка, но я не трусиха и готова на все. Если ты позволишь мне работать с тобой, я буду предана тебе всю оставшуюся жизнь. Я умру за тебя, Аня».

Я сказала ей, что не хочу, чтобы кто-то еще умирал за меня, и задула спичку. Я вылезла из койки Мыши и направилась в свою, где довольно быстро заснула.

Утром, когда она написала мне, а я попрощалась, она не упомянула о том, что просила меня помочь ей стать шоколадным дилером. Последнее, что она написала мне, прежде чем за мной пришла охрана:

«Увидимся, А. Кстати, меня зовут Кейт».

— Кейт, — произнесла я. — Приятно познакомиться.

В одиннадцать меня заставили переодеть комбинезон «Свободы» на уличную одежду. Несмотря на тот факт, что меня забрали из школы, в тот день на мне была надета униформа Троицы. Я так к ней привыкла. Даже три месяца спустя, натягивая юбку на бедра, я ощутила, как мое тело жаждет вернуться в школу, особенно в Троицу, где на прошлой неделе без меня начались занятия. После того, как я переоделась, меня отвели в комнату для свиданий. Целую жизнь тому назад я виделась в этой же самой комнате с Чарльзом Делакруа, но сегодня там меня поджидали мои адвокаты, Саймон Грин и мистер Киплинг.