Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

Многие радимичи не понимали этой чудесной сути, но верили в сына богини Макоши и бога Перуна. И по слухам, этот ребенок рано или поздно должен был объявиться на радимицких землях, но зачем и с какой целью, этого не понимал никто. А если кто-то начинал спрашивать, то ему советовали помолчать, ибо в том была тайна недоступная простому разуму.

Ладомир о Перуновом сыне узнал от Ратибора и встревожился не на шутку. Не было сомнений, что идут эти слухи от волхвов, и в первую голову от Блуда, который был ставлен на радимицкую землю кудесником Вадимом. В городе Блуд появлялся редко, а на Ладомирово подворье вовсе не заходил, но торжище было переполнено тихими Перуновыми печальниками.

Про тихих печальников Ладомир и прежде слышал много интересного, но это была не его забота, а потому и текли те слухи мимо его ушей. Тихих печальников насчитывается, по крайней мере вдесятеро больше, чем Перуновых Волков, а верховодит ими Бакуня. И действуют эти тихие печальники не только языком, но и ножом, если возникнет нужда, по всем градам и весям волею Вадима и по наущению Бакуни.

Так что если по радимицкой земле поползли слухи о Перуновом сыне, значит, Вадим с ближниками затевает новую замятню, которая и Ладомиру может выйти боком, и уж точно не принесёт добра младшему Милавиному сыну Владимиру, которого он с полным правом числил своим. Однажды Ладомир уже лаялся с новгородской вилой, которая держала сына при своём подоле и ещё, чёго доброго, могла отдать в чужой род. Милава на тот лай ласково улыбалась да стелилась по ложу покорной жёнкой. Запал у Ладомира сам собой сходил на нет, да и Владимир был ещё мал, чтобы его отрывать от матери.

По вспученной воде пригрёб в радимецкие земли новгородец Хабар. Носит же его нелёгкая. Воевода на такое расторопство немолодого уже боярина только головой покачал, но принял гостя сердечно, тем более что привёз с собой Хабар и внука Яромира. А этот бойкий десятилетний парнишка уже доставал Ладомиру чуть не до предплечья.

Ладомир поделился с Хабаром своими сомнениями. При этом тайном разговоре не было никого хроме Войнега и Ратибора.

- Слух о Перуновом сыне идёт и по нашим землям, - вздохнул Хабар. - Воевода Добрыня, узнав об этом, косил уже на меня лешачьим глазом. Оттого и пригрёб я к вам с первыми Даждьбоговыми лучами. Эта забава Перуновых волхвов может дорого нам с тобой обойтись, Ладомир. А ребёнка и вовсе погубят ни за кун.

Выходит, не зря беспокоился радимицкий воевода. Вот и неробкий Хабар, когда говорит о Перуновом сыне, бледнеет лицом. Уж новгородцу-то, который и Великому князю люб и с воеводой Добрыней в великой дружбе, эти слухи о внуке Владимире совсем ни к чему.

- Помяни моё слово, - зашептал Хабар. - Выкликнут они Милавиного младшего сына князем поперек Владимиру из рода Рюрика.

- Это уж совсем без ума надо быть, - возмутился Ратибор. - За князя Владимира встанет вся старшина, а за нас кто?

- Да и зачем Вадиму собачиться с Великим князем? - пожал плечами Войнег. - Перун и без того первый в наших землях.

- Так в том-то и дело, что до поры, - всплеснул руками Хабар. - Владимир, говорят, поход готовит в Византийские земли.

- И что с того? - хмыкнул Войнег. - И Олег ходил в Византию, и Игорь ходил, и Святослав ходил.

- Так те ходили за жиром, - ласково улыбнулся Хабар. - А Владимир собрался за богом.

- Как за богом? - Ладомир так и застыл с чаркой у раскрытого рта.

- Слухи о том, что Владимир склоняется к греческому богу, давно ползли по Новгороду, - Хабар перешёл на шипение. - А про этот поход Добрыня обронил с ухмылкой. А кто подумает, что сглупа или с пьяну, тот не знает древлянского лешего.

- А новгородская старшина? - спросил Ратибор.

- Кто сделал вид, что не расслышал, а кто действительно по пьяному делу не взял в толк. После уж я выяснял у каждого в отдельности, кто и как относится к этой задумке князя, но не получил вразумительного ответа. Все только хмыкали и чесали затылки, но чтобы встать поперёк князю, об этом не помышляет никто.

О предстоящем походе Ладомир уже знал от прибывшего днями из Киева гонца. Привезённая весть его не удивила - не первый это поход Великого князя. Но вот теперь выходило, по словам Хабара, что поход сулит много перемен. Неспроста взволновались Перуновы волхвы. Не исключено, что кудесник Вадим хочет просто припугнуть Великого князя возможностью бунта в его отсутствие, как это случилось прошлым летом на радимицкой земле. Но это уж слишком опасная затея, потому что Владимир туго поддаётся на испуг и вполне способен учинить волхвам строгий спрос.

- Поедешь с Ратибором в Плешь, - сказал Ладомир Хабару. - Милаву с ребёнком отвезёшь в Новгород и спрячешь там, чтобы в смутную пору не мозолили никому глаза.

- Вот это правильно, - кивнул головой новгородец. - Волхвы объявят малого сыном бога да отвалят в сторону, а с нас будет спрос, и спрос беспощадный. Князь Владимир никому не спустит такого, разорит и меня и вас до тла.

Хабар сбыл привезённое на радимицких торжищах, набрал нового товара по самые борт и отвалил в кривицкие земли со старшим внуком и Ратибором. А Ладомира захлестнули заботы. Шутка сказать, на разорённой бунтом радимицкой земле предстояло набрать тысячу мечников для Большой великокняжеской дружины. Конечно, под рукой Ладомира было сто собственных мечников, ещё полсотни Ратибор должен привести с кривицких земель. Ну а остальных пришлось брать среди радимичей, с которыми воевода ратился ещё менее года назад. Вот как оно бывает в этой жизни. Хорошо ещё, что не дал посечь всех пленных мечников у Перунова камня, как того требовали волхвы. Но ведь тех мечников кормить надо, бронь справить надо, да ещё и под боярскую руку следует поставить, чтобы не смотрелись сиротами. А на радимицких землях со старшиной не густо. До половины всех бояр да ещё самых сильных, полегли либо в битве, либо под жертвенными ножами.

Позвал к себе воевода Всеволодова сына Володаря и велел ему с отцовских земель поставить сотню ратников. Пятнадцатилетний мальчишка пучил на Ладомира глаза, но бывшие мечники его отца заверили, что будет так, как велит воевода.

Ладомир вернул Володарю дедину своей волей, без спроса у Великого князя, но по его расчётам это самоуправство должно было ему сойти с рук. И с иными боярскими семьями Ладомир поступил по-своему - где сын, где брат, где братан встали на место погибших. Но дружину воевода радимичей собрал к сроку. И получилось даже больше, чем рассчитывал: тысяча двести ратников. Не понадобились и плешане, которых привёл Ратибор перед самым выступлением.

- Нет ни Милавы, ни малого Владимира, - поведал Ратибор Ладомиру. - За семидницу до нашего прихода, они отъехали на дальнюю усадьбу и затерялись где-то в пути.

Не успели, выходит, Ладомир с Хабаром опередить расторопных ближников Перуна. Бакунина это работа - сомнений у Ладомира не было. А у новгородской вилы не хватила ума уклониться от страшной замятни.

- Хабар рвёт и мечет, - сказал Ратибор. - Твердислав обещал обшарить все окрестные земли, да только эти труды, скорее всего, будут бестолку.

- Жёны наши как там? - спросил Ладомир, хмуря брови от дурных вестей.

- Рвались с нами, но поскольку мы всё равно уходим, то я оставил их в Плеши. Когда вернемся, тогда и заберём.

- Тебя я не возьму, - сказал Ладомир Ратибору. - Останешься здесь воеводой. И плешан, тобой приведённых, тоже оставлю. Смотри, как бы волхвы здесь не разгулялись. И Бакуне не верь, если он вздумал распоряжаться нашими детьми, не ставя нас в известность. А если обнаружится след Милавы, то действуй без раздумий и совета с волхвами.

В побратимах своих Ладомир не сомневался - одной верёвочкой повязаны ещё с Бирючева гонтища. Всё, что в его силах, Ратибор, конечно, сделает, но, к сожалению, от него мало что зависит в этом закружившемся по воле кудесника Вадима и князя Владимира хороводе.

По воде ударили вёслами на исходе первого месяца лета. Шли так ходко, что настигли на одном из привалов новгородские ладьи, которые вёл воевода Добрыня. Древлянский леший щурился на Ладомира и улыбался в начинающую седеть бороду. А что прячется за этой улыбкой, понять было трудно - не тот человек Добрыня, у которого душа нараспашку.

- Не знаю, хватит ли сил у Великого князя для взятия Херсонеса, - сказал новгородский воевода, оглядывая радимицкую дружину.

- А город-то большой? - спросил Ладомир.

- Большой, и обнесён каменной стеною, а та стена раза в два поболее киевской.

Среди Добрыниных ближников преобладали молодые, из которых, может, двух-трех встречал Ладомир прежде на ратях. А сама новгородская дружина раза в два поболее радимицкой и оружие у неё получше. Впрочем, Ладомиру своей дружины стыдиться нечего, блеска у радимичей может и поменее, чем у богатых новгородцев, но тоже не с голой грудью на врага пошли.

Пока стояли на берегу, подгребли кривичи во главе с боярином Вельямидом. Этих не менее, чем новгородцев, хотя ладьи у них поплоше. Но это выяснилось позже, когда по утру вспенили днепровскую воду от берега до берега. Новгородские ладьи славятся не только в землях русичей, да и гребцы в тех ладьях отменные, не кривичам и радимичам чета.