Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

Часть вторая

Перунов холм

Глава 1 Возвращение в Полоцк

Ладьи нового полоцкого наместника боярина Позвизда причалили к пристани под снежную круговерть разыгравшегося Стрибога, сломав молодой ледок, который пытался смирить течение Двины до новой, теперь неблизкой, улыбки Даджбога. Войнег, первым прыгнувший на обледенелые брёвна, едва устоял на ногах, но всё-таки сумел закрепить негнущийся причальный конец Позвиздовой ладьи. Следом за расторопным Волком полез, кряхтя и охая, сам боярин-воевода, поддерживаемый под руки услужливыми ближниками. Чем уж так приглянулся Владимиру этот неповоротливый новгородец, Ладомир не знал, но так или иначе, а именно Позвизда новый Великий князь Киевский назначил управлять разорённым Полоцком.

Притихший в ожидании город был изрядно уже припорошен снегом, и похоже было, что запоздавшая в этом году зима всё-таки берет потихоньку в свои руки вожжи Стрибоговой колесницы. Во всяком случае, появилась надежда, что оттепели больше не будет и не придется месить надоевшую до тошноты грязь тяжелыми от сырости сапогами. Морозец сегодня выдался изрядный, и Ладомир зябко передернул под волчьим мехом широкими плечами. Пока сидел на весле, холода не чувствовал, а как ступил на полоцкую пристань, так сразу двух шкур, своей и волчьей, показалось мало.

Тяжелее всего было переправить на берег коней, которые хоть и о четырёх ногах, но спотыкались. Боярин Позвизд, стоя в стороне, исходил на крик, пугая покрасневшей рожей сбежавшихся полочан, а боярские мечники и полоцкие ратники чуть не на собственных плечах выносили лошадей из ладей.

Хвала Перуну, всё обошлось - и коней, и Позвиздово добро, и прочие нажитки выгрузили благополучно, а значит, можно было принимать поздравления с удачным завершением длинного пути. Недружный ор полочан, надо полагать, ласкал слух новоназначенного полоцкого наместника, во всяком случае, кланялся он в ответ встречающим с честью и строгостью. А после, взгоромоздясь в седло, последовал, сопровождаемый полоцкой старшиной, в предупредительно распахнутые ему навстречу ворота.

Ладомир помог справиться с конём сыну боярина Ставра Изяславу. Мальчишке едва стукнуло пятнадцать, и это путешествие в чужой город и в чужую землю было первым в его жизни. Ни ростом, ни статью Изяслав не взял, в отца, видимо, уродился, но в движениях был ловок, и глаза казались смышлёными. Где-то здесь, на Вельямидовом подворье, и должен был киевский жених встретится со своей суженой, дочерью боярина Хабара Милавой, и Ладомир только посмеивался в обрастающие сосульками усы, представляя, как обрадуется новгородская вила своему будущему мужу. Впрочем, дело было не в Изяславе и Милаве, а в их отцах, расторопных боярах Хабаре и Ставре, которые сумели угодить князю Владимиру, а в благодарность за труды вырвали под своих чад изрядный кус полоцкой земли, где отныне и предстояло местничать Изяславу. Ладомир далеко не был уверен, что на родовых землях убитого князем Владимиром полоцкого боярина Судислава примут сына Ставра с распростертыми объятиями. Как не рассчитывал на тёплый прием и в отмеренных щедрой княжьей рукой собственных землях.

Городишко Плешь затерялся где-то на самой окраине кривецких земель и служил сторожевым постом на речном пути из чужих земель к Полоцку. Надо полагать, Добрыня не без умысла отхлопотал сей городишко для боярина Ладомира, которому в том медвежьем углу надлежало сесть воеводой, взяв под свою руку все заставы и засеки на северо-западной границе подвластных Великому князю земель.

Ладомир просил у Бирюча ещё хотя бы с десяток Белых Волков для своей дружины, но тот только усмехнулся в седеющие усы:

- Ты теперь боярин, Ладомир, и мечников наберёшь в своих землях.

- Так чужие ведь там все, - возмутился Ладомир.

- Придётся тебе с ними поладить. Не спеши с таской, а попробуй для начала лаской. И ещё запомни: Белый Волк служит не князю, а богу и народу. Только боги и народ вечны на нашей земле, а князья меняются.

У Бирюча своих забот хватало, но делиться ими с Ладомиром он не стал. Не то чтобы меж князем Киевским и волхвами прошла трещина, но несогласие чувствовалось. Похоже, что не во всём уважил Владимир кудесника Вадима. Но это была уже не Ладомирова забота.

Хабар просил Ладомира присматривать за Изяславом, и новоявленный плешанский воевода ему в том слово дал, хотя и знал, что берет на себя лишнюю обузу. Но за эту услугу Хабар и Ставр обещали Изяславовых мечников, числом не менее двадцати, поставить под руку Ладомира. Сила собиралась немалая и совсем не лишняя в тех краях, где у Ладомира ни родичей, ни друзей.

Злато-серебро у Ладомира было. Кое-что перепало ему от великокняжеской казны на обустройство рубежей, малую толику отсыпал Бирюч от щедрот Перуновых волхвов, ну и Ставр с Хабаром не оставили вниманием, сыпанули частью в долг, а частью в уплату за пока неоказанные услуги.

- Живы будем, не пропадём, - сказал неунывающий Войнёг и все остальные с ним согласились.

Подмороженные полоцкие ворота жалобно скрипели, встречая нового наместника боярина Позвизда. Только наместник, как и положено, въезжал в город верхом на коне, с трудом уместив закутанное в медвежью шубу тело в седле, все остальные шли пеши, не желая понапрасну мучить и без того укачавшихся за время долгого плавания коней.

Частично сожжённые во время штурма полоцкие ряды начали уже отстраиваться, а переживший насилие город, судя по всему, потихоньку обретал себя. Высыпавший на площадь люд посматривал на Владимирова наместника скорее настороженно, чем злобно. Никто пока не знал, чего ждать от этого откормленного в чужом краю человека. Князь Владимир не утеснил полочан податями - повелел брать в казну великокняжескую даже меньше того, что платили при Ярополке. Другое дело, что после разорения Полоцк и эти малые подати мог собрать с трудом. Но на то и послан в город боярин Позвизд, чтобы труд тот был всё-таки приложен, и казна не оскудела от полоцкого небрежения.

Боярин Вельямид, успевший вернуться в Полоцк месяцем раньше, зятьёв своих встретил без большой радости. Оно, конечно, не много чести для первого полоцкого боярина отдавать дочерей за простых мечников, но ведь никто Вельямида и не неволит - может поискать других женихов, а Белые Волки в обиде не будут и без жен не останутся.

Войнегова Светляна на эти слова Ладомира ударилась в слёзы, Ратиборова Купава надула губы, и только Ждана бровью не повела.

- Чего уж там, - махнул рукой Вельямид. - Садитесь к столу.

На его месте Ладомир не слишком бы скорбел, потому что меньше всех пострадал Вельямид от зорения Полоцка. И между прочим, не без помощи Перуновых Волков. К столу, однако, сели, чтобы не томить зря жёнок. В конце концов, люди-то теперь не чужие, а меж своими и разговор свойский.

Вельямид глянул на Изяслава и покачал головой:

- Млад ещё для боярина, а плешане народишко злой, могут и не простить смерти своих старшин.

- Ничего, - поднял чарку с мёдом Ладомир. - Ныне я на той Плеши воевода.

Нельзя сказать, что эта новость обрадовала Вельямида, но и не огорчила.

- Мечников-то с тобой не густо.

- И те не мои, а Изяславовы. Своих мне негде набрать, разве что ты, боярин, поможешь.

Вельямид нахмурился. Жадноват был боярин, трёх девок сбыл с рук и ни за одной пока не дал приданного. Негоже так-то. Вон боярин Хабар вслед за дочерью своей Милавой снарядил двадцать мечников в довесок к двадцати Ставровым. И землю за ней дал, и злато-серебро отсыпал на благоустройство. Чего же Вельямид мнётся? Тоже человек не бедный.

- Так и не богатый, - развёл руками Вельямид. - Хабар-то хапнул, а я спустил без малого половину жира.

- Ну, это ты хватил, боярин, - возмутился Ратибор. - Где же половину–то? Все твои амбары в Полоцке целёхоньки, и земель твоих никто не тронул.

Обложенный со всех сторон Вельямид недовольно закряхтел, но тут на его счастье занесло в терем ещё одного гостя - новгородского боярина Хабара, который пришёл из Новгорода Двиною сразу же следом за Позвиздовыми ладьями. И носит же боярина Хабара леший по всей Руси, из варяг да в греки. Прихватило видать морозцем новгородца - рожа ещё краснее Вельямидовой, и руки синие.

Боярин Вельямид поднялся навстречу гостю и облобызал его в уста троекратно. Хабар ныне человек сильный - и Владимиру люб, и с Добрыней в ладу, и при дележке его не обошли, не то что бояр полоцких, которых не только на родном подворье обобрали, но ещё и воевать заставили за чужое счастье.

Пока Ладомирова Ждана подносила гостю здравную чарку, Пересвет со Сновидом разоблачали укутанную в звериные шкуры Хабарову дочь. Вельямид даже крякнул от восхищения и досады, на боярыню глядя, - надо же, такая краля и достанется сопливому Ставрову парнишке. Знал бы боярин раньте про такое дело, сговорил бы всенепременно за себя, даром что Милава вдова, а не девка.