Владимир Стрельников - Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта

• Название: Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
• Автор: Владимир Стрельников
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2177-0

Блин, как прикольно проплывать над безмолвной землей на тяжелом корабле, отбрасывая огромную тень. Видеть закаты и рассветы с борта старого дирижабля, наблюдать с боевого поста звезды, смотреть на развалины старых городов поверх стволов тяжелых пулеметов.

Как здорово бродить по свету в компании таких же, как и я, удалых парней, которые готовы всякой нечисти рога отстрелить, а бандитам кое-что и покруче.

Как замечательно охмурять красивых девушек, дарить им свою любовь и принимать любовь девичью, слушая страстный шепот по ночам на сеновалах или в термальных источниках.

Здорово быть рослым крепким парнем, спасибо папе с мамой!

Ну а что до неприятностей и непонятностей… то тяжелые ножи (непростые ножи, ножи некроманта!), а также надежные пистолет и автомат помогут справиться с большинством из них. А с чем не справлюсь я – помогут друзья-товарищи. Единственное, в чем не стану просить помощи, – так это в делах личных. Сам разберусь, и пусть потрясные девчонки будут моей головной болью!

---

– Мам, ну перестань. Ну не надо, я же вернулся, все нормально! – Заскочив на веранду, я обнял плачущую женщину. – Я всегда буду возвращаться, честное слово.

– Уже перестала… – Мама еще раз шмыгнула носом и улыбнулась. – Давай закругляйся, и за стол. Покушаешь, и отдыхай, вымотался небось.

– Хорошо, – кивнул я, забирая из машины винтовки и рюкзак. Все остальное оставил, завтра вытащу, а вот оружие не следует бросать без пригляда.

В комнате сопел Женька, что-то порой бормотал и ворочался на кровати. Это еще ничего, порой зубами скрипит – мертвого поднимет.

Включив ночник, поставил длинные стволы в пирамиду, пистолет и трофейный револьвер положил на полку рядышком с наганом и ПМ. Посмотрел, взял в руки наган и ФН, сравнил. Блестящий зеленоватый ФН, изящный, ставший за несколько лет службы родным наган, строгий, вороненый, массивный. Нет, мне наш револьвер системы Нагайского и Антипенко образца две тысячи девятого года намного больше нравится. Хорошая машинка, хоть и потяжелее «бельгийца». Во-первых, сорок первый калибр – вещь очень серьезная, достаточно крупного медведя способна на задницу посадить. Во-вторых, хоть барабан и откидывается, но при этом можно и гильзы поочередно экстрактировать, да и система, когда барабан жестко насаживается при выстреле на ствол, исключая прорыв пороховых газов, – отличная. Глушитель с ней работает великолепно, а это немаловажно. Не дай боже, придется бесшумку использовать. И в эргономике не уступает совершенно, резиновая рукоять садится в руку как влитая.

Я вытащил из штатной кобуры толстую трубу глушителя, навернул на наган, прицелился в луну и снова, разобрав револьвер, уложил его на законное место. Завтра надо капитальную чистку оружия устроить, и трофейного, и своего. Причем вычищу все оружие, не помешает.

Вытащив ключи, открыл простенький замочек и потянул на себя деревянную дверцу. Тут у меня хранились шесть прикупленных по случаю гранат, два кило тротила в десяти двухсотграммовых шашках (узнает мама – оторвет мне все, до чего успеет дотянуться) и отрава против колорадского жука. Правда, детонаторы у меня в крохотном сейфе в столе. И вот сюда, на полочку к оборонительным гранатам, я положил флягу с кицунэ. Пусть пока лежат здесь, хотел в банк отнести, но придется арендовать ячейку побольше. А это стоит денег. Моя-то крохотная, пачка сигар не влезет. Так, пригоршню золотом хранить пойдет, и все.

Конечно, у меня и здесь, дома, деньги лежат, и на счету есть, но золото и платину я в любой момент из ячейки заберу, за них банк отвечает. Кроме того, они так глаза не мозолят, и нет желания потратить на что-либо малозначительное.

Повесил на крючок разгрузку, положил на полку пустые и полные магазины для винтовок. Выгрузил патронные пачки европейской «семерки». И закрыл оружейный шкаф на шпингалет.

У Женьки свой шкафчик, где хранятся его тульская двухлинеечка, одноствольный дробовичок-бескурка тридцать второго калибра и подаренный мной на двенадцатилетие автоматический пистолет, тоже мелкашечного калибра. Отличный «марголин», выпущенный в позапрошлом году в Коврове. Женька еще о левере мечтает, но мелкашку уже не хочет, копит деньги на нормальный калибр. Как раз до совершеннолетия наберет. Мог бы купить под револьверный патрон, но нет, хочет как у меня, под нашу «шестерку». Уж больно ему мой винтарь нравится.

А мне охота купить реплику винчестера под сорок пятый калибр, который сорок пять на семьдесят «Гавернмент», уж очень она мне понравилась. Американцы в Старых Штатах снова выпускать начали, но агрегат недешев. От слова «совсем». Они сейчас пытаются возродить национальное самосознание, и мужик у них ассоциируется с таким карабином, револьвером одинарного действия и шляпой-стетсоном. Впрочем, практически все современные американцы – и фермеры, и работяги – пашут как папа Карло и вполне под это определение подходят. Правда, у большинства на вооружении дробовики, помповые или двудулки, все-таки винтовка и револьвер оружие профессионалов.

С этими мыслями я стянул с себя куртку и ботинки, бросил их в угол, взял из шкафа чистые трусы и шорты и потопал в душ. Хоть смою с себя грязь и копоть. Как только Сара со мной разговаривала? От меня же потом на полверсты шибает.

10 июня 2241 года, четверг

Ростов-на-Синей

Василий Ромашкин

Толкнув звякнувшую обрезками трубочек дверь, я вошел в оружейный магазин. Точнее, в «Центральный оружейный магазин города Ростов-на-Синей», являющийся официальным партнером городских властей.

– Потапыч, доброго дня! – брякнул на прилавок пакет с гильзами и положил поверх него акт списания от МЧС. – С серебром как: наша «шестерка», «сорок пятый» и европейская «семерка» найдутся?

Пожилой грузный мужик шагнул от кассы к прилавку, ощутимо качнув толстые доски пола. Ну еще бы, весит Потапыч точно за полтора центнера, хотя сала в нем и на десять кило не наберется. Просто здоровущ дядя, не зря он Сенькин папаня.

– Пришел, значит. – Потапыч взял бумагу и неторопливо, сдвинув очки с затылка на нос, принялся читать акт. После чего пересчитал гильзы и, кивнув мне, зашел в подсобку.

– Привет, Марк! – поздоровался я с подошедшим парнем, помощником Потапыча. – Есть что-то новенькое?

– Разве что пулеметы. – Он кивнул в сторону стеллажа, стоящего напротив окна. – Привезли вчера пятнадцать штук с армейских складов, пять ручников, пять «горюновых», и пяток «Зброевок-Брно», перестволенных под европейскую «семерку». Можешь поглядеть, но я тебе так скажу – антиквариат. Нашли армейцы древний склад, отдали на растерзание частникам, вот и появились пулеметы. Сам знаешь, сейчас даже пятидесятилетний пулемет в руках частника считается молодым. Хотя ручники совсем неплохи. Пусть и выпущены в две тысячи первом году. – И Марк снял со стеллажа и передал мне вороненую тушку пулемета.

В принципе тот же наш армейский автомат конструкции «трофейного» инженера Людвига Форгримлера, но со сменным утяжеленным стволом и с ленточной подачей патронов. Хорошая машинка, надежная и неприхотливая. Не зря в свое время Людвиг Сталинскую премию получил. Но…

– Отличный агрегат, Марк, но мне он зачем? – Покрутив пулемет в руках, я вернул его продавцу. – Я же не колхозник или хуторянин, мне от «печенегов» если и отбиваться, то в составе ополчения. А в ополчении на мне «Утес» висит, который на райтоповский ЗИЛок устанавливается. Хотя знаешь? Купил бы я ручник, просто понравился. Но дорогой он, зар-р-раза! Пятьсот золотом на дороге не валяются!

– Да ну? Вась, а кто в прошлом году банду гонял, а? Вы же тогда вшестером пятнадцать аявриков грохнули, которые дальние хутора хотели пощипать! – Марк усмехнулся, повесил ручник на место, после чего снял и вручил мне в руки чешский пулемет. Трофей, еще со Второй мировой, и выпущен почти три века назад. – Это полторы сотни, кстати. И отменно работоспособен. Кроме того, я вчера слышал, ты ФН-ФАЛ затрофеил? Так магазины от него на «чеха» вполне себе идут, евростандарт.

– Марк, ты все пытаешься на мне нажиться! – Я засмеялся, прикладывая антиквариат к плечу. После чего вернул пулемет продавцу. – Нет, не возьму. Ему три века, Марк. Пусть он и работоспособен, но он древний, как навоз мамонта. Мало ли, пружина сядет, сломается что-либо – где запчасти искать? Заказывать мастеру штучно – без штанов останешься. Нет уж, спасибо. Если я и куплю себе когда-нибудь пулемет – то новенький. А насчет той банды – мы же не виноваты, что они родителей Ромки пощипать захотели?

Я вспомнил гопкомпанию из пятнадцати отморозков и нахмурился. Тогда нам просто чудовищно повезло. Бандиты не рассчитывали напороться на бортстрелков, ввалились всей толпой во двор. А шестеро стрелков – страшная сила. Тогда мы расстреляли их из пистолетов быстрее, чем они сумели понять, что происходит.

Кстати, левер я купил на деньги, полученные с продажи трофеев, которые мы взяли с той банды. И ПМ снял с одного из бандитов. А до того с отцовским карабином ходил, не принято среди гражданских носить армейские винтовки. Кстати…

– А это что за игрушка? – Я ткнул пальцем в скромно притулившийся среди мосинок и маузеров карабинчик.

– Это? Это довольно редкая машинка, FR-8, испанцы после Второй мировой перерезали маузеры под европейскую «семерку». Правда, обойм нет. – Марк вытащил карабинчик из пирамиды и передал мне. – Тоже на днях пришел. И еще, ты про патроны образца сорок четвертого года спрашивал? Есть, нестреляные, еле сало с них стер. Сорок восьмого года выпуска. Показать?

– Покажи, – кивнул я, крутя в руках весьма удобный карабинчик. Поворотистый и ухватистый, отменная машинка. И стоит всего тридцатку золотом. Для охоты на копытных милейшая вещь. Не хочу отцовский «Ремингтон» лишний раз по лесу таскать, память все-таки. И механизм работает как часики, отлично. Видимо, в неплохих условиях хранился. Все-таки умели упаковывать товары в прошлые времена, ничего не скажешь.