Жак Садуль - Записки о большевистской революции

• Название: Записки о большевистской революции
• Автор: Жак Садуль
• Жанр: Биографии и Мемуары

В «Записках» повествуется о событиях революции и гражданской войны, очевидцем и участником которых был автор. Описаны встречи и даны меткие характеристики видных деятелей партии (в том числе и Льва Троцкого, с которым Садуль был близко знаком) и Советского государства того периода.

---

4. Чтобы обучить новую армию, сформированную из добровольцев и рекрутского набора одного или двух молодых разрядов.

Большевики знают, что несовместимость между существованием их правительства и германского очевидна. Немцы поэтому приложат усилия к свержению большевиков, чьи революционные замыслы, несмотря на анархию, беспорядок и поражение, подобны эпидемии, угрожающей соседним самодержавным государствам. Что предпримут Центральные империи — открытое и немедленное наступление на Россию? Или же они начнут с того, что перережут, с одной стороны, сообщение России с Западной Европой, протянув руку финским белогвардейцам, а с другой — обрекут ее на голод, продолжая наступление на Украину, чтобы прибрать к рукам ее хлеб и главные промышленные центры? Вероятно, и то, и другое. Что не помешает им, кстати, продолжать свои политические акции. Уже давно через своих опытных агентов они наладили связь с большинством небольшевистских, монархических, умеренных партий и с правыми эсерами. Какая бы ни была партия, пытающаяся свергнуть большевиков, очевидно, что сегодня она может добиться своего лишь при поддержке Центральных империй, не только моральной, но и материальной, поскольку по-прежнему только большевики располагают силами, которых достаточно для того, чтобы удержаться у власти.

Словом, можно предвидеть, что какая бы партия ни сменила большевиков, она будет поставлена у власти Германией и будет чувствовать себя ей обязанной. Мы можем и не надеяться на какое-либо понимание с ее стороны, а Россия под ее руководством очень быстро попадет в экономическую и политическую зависимость от Германии.

Если к тому же японское дело не решится так, как я советовал его решить на днях американскому послу, Центральные империи, совершенно обезопасив себя на Востоке, будут располагать полной свободой действия на Западном фронте.

Имея чрезвычайно мощную, собранную против нас в кулак армию, начнут ли они наступление? Направят ли они его сначала на Салоники и Грецию, чтобы полностью покорить Балканы? Попытаются ли они устранить из борьбы Италию, моральный дух которой — о нем мне рассказывал позавчера в Вологде Робер де Флер — в плачевном состоянии?

Ограничатся ли они тем, что вгонят между Швейцарией и Северным морем громадный пыж из людей и пушек и будут ждать наших атак?

Если они не уверены в решительном успехе на нашем фронте, то последняя гипотеза — самая вероятная. И в этом случае можно представить, что под защитой такой пробки они возродят у себя промышленность, используя дополнительную рабочую силу, вывезенную с Балкан и из России, промышленность, которая найдет огромные рынки сбыта в Скандинавских странах, на Балканах, в России и дальше за Россией, на большей части азиатских территорий.

Я прекрасно понимаю, что такую программу, легко ложащуюся на бумагу, было бы непросто осуществить. Реорганизация и частичная переориентация промышленного оборудования, поставок и рабочих, развернутые в самый разгар военных действий, — дело обременительное. Восстановление русских железных дорог, необходимых для вывоза из России зерна и металла и ввоза туда в значительных количествах готовой продукции, потребует долгих месяцев. Но мы обязаны всего ждать от великого народа страны, с которой мы ведем войну, народа, который за четыре года показал ошеломляющие примеры своей методичности, своей гениальной находчивости и неслыханного упорства в бою.

Мой отъезд из Вологды задержался на сутки из-за депеши из Петрограда, в которой сообщалось о прибытии курьера Шомье с очень важным письмом для меня. Мой специальный состав уехал, я остался ждать Шомье и со мной Робер де Флер, который хотел получить от меня некоторые сведения об общем положении в России. Оно оказалось безрадостным.

Петроград. 8 марта

Дорогой друг,

Перечитываю свои вчерашние записи. Да, выстроенный мною немецкий план столь грандиозен, что он выглядит чистой химерой. Германия, обороняющаяся на Западном фронте и восстанавливающая под прикрытием своих армий нормальную экономику внутри страны, сможет бесконечно оказывать сопротивление совместным усилиям (в какой мере совместным, нам необходимо это оценить здесь) Франции, Англии и Соединенных Штатов. Когда я выражаю такого рода беспокойство в союзнических кругах, надо мной вновь посмеиваются. Возражают и на первый взгляд убедительно, что я недостаточно учитываю наступательную мощь союзников, которая не даст Германии получить свободу маневра, необходимую для осуществления этой программы. Ну, а если все же противник выберет этот план и начнет его осуществлять, разве не понятно, какая смертельная опасность нависнет тогда над Западом? Ни один из шагов, которые немцы предпримут сегодня, чтобы распространить в России и в Азии свои рынки сбыта, не будет случайным. После заключения всеобщего мира они сохранят все, что завоюют; в территориальном и промышленном отношении почти наверняка. Единственный способ отвести угрозу — организовать в России вооруженное сопротивление. Единственная власть в России, которая пойдет на организацию сопротивления, — власть Советов. И это сопротивление имеет шанс организоваться лишь при поддержке союзников.

Мы не имеем больше права думать о большевистских лидерах так, будто они агенты Германии, но пока еще можно думать, что они хотят обмануть союзников, что они не имеют политического авторитета и организаторских способностей. Однако только они одни хотят дать Германии отпор. Если бы они не защищались, она бы их смела. Их заинтересованность, их желание сохранить себя для нас — лучшая гарантия честности их борьбы против Германии. Без нас эта борьба останется безрезультатной. Может быть, даже и с нами? Вопрос не в этом, у нас здесь осталась единственная небитая карта — большевики. Мы должны играть, не колеблясь. Чем рискуют союзники? Несколькими миллионами или миллиардами, несколькими десятками или сотнями офицеров, несколькими тысячами или несколькими десятками тысяч солдат.

Но подумаем о громадных убытках, о страшных жертвах на нашем фронте. О тех убытках и о крови, которых может не быть, если эта попытка удастся. То, что она удастся, — почти невозможно, но все же возможно. И первый результат обязательно будет. Еще до того, как Россия начнет сопротивление, когда у нее еще только появится воля к нему, Германия забеспокоится, ей придется обернуться на Восток, поскольку Брестский мир по своему характеру лишь перемирие, которое в любой момент может быть нарушено новой русской армией, поддерживаемой силами союзников.

Я представил Троцкому американского военного атташе. Соединенные Штаты официально обещали свою помощь.

Петроград. 9 марта

Дорогой друг,

Большевики понимают, что в случае возобновления военных действий с Германией они должны ожидать быстрого наступления противника.

Они готовы оставить Петроград, Москву и, если нужно, говорят они, уступить Европейскую Россию.

Новая армия будет формироваться на Волге и на Урале за партизанской завесой.

Правительство вскоре переедет в Москву, Генеральный штаб, вероятно, — в Нижний Новгород. Обеспечение обороны Петрограда поручено по преимуществу Троцкому. Понятно, что он не поедет со всеми остальными наркомами, отъезжающими в Москву завтра и послезавтра. Разумеется, я еду в Москву вместе с миссией, но буду регулярно совершать путешествия из Москвы в Петроград, чтобы поддерживать тесную связь с Троцким. Он считает необходимым, чтобы мы встречались часто. Авторитет Троцкого, в какой-то момент пошатнувшийся после критики Ленина в адрес своего содиктатора в ответ на его толстовский жест в Брест-Литовске, быстро укрепляется.

Петроград. 13 марта

Дорогой друг,

Сегодня днем выезжаем в Москву. По многим причинам я не жалею, что покидаю Петроград. К тому же буду ездить сюда время от времени к Троцкому, который, надеюсь, и сам переедет в Москву. Действительно, сегодня стоит вопрос о том, чтобы поручить ему военное ведомство. Я активно агитирую товарищей за его кандидатуру. Он из всего большевистского аппарата — бесспорно, тот самый человек, который лучше всех справится с этим делом, к тому же он наиболее внимательно прислушивается к нашему мнению и соотносит с ним свои действия. Я в самом деле продолжаю надеяться на очень активные взаимодействия союзников вообще и Франции в частности с большевиками в деле реорганизации армии.

Вместе с Троцким в Петрограде остаются Луначарский и Шляпников. Первый из них должен заняться общими административными вопросами, второй — в основном эвакуацией и обеспечением района. Мои отношения с ними также потребуют моего регулярного присутствия в Петрограде. Но главное — необходимо поддерживать свой авторитет у Троцкого. Троцкий все больше набирает силу и ведет в настоящий момент, — вероятно, даже в большей степени, чем Ленин, — основную внутреннюю и внешнюю политику.