Хелен Симпсон - Чипсайд

• Название: Чипсайд
• Автор: Хелен Симпсон
• Издательство: Журнал Esquire (RU)
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2016

Введите сюда краткую аннотацию

---

Хелен Симпсон Чипсайд

— Итак, в гроб положили живого человека, — сказал я, глядя на него поверх очков. — Небрежность это или нет? Вот в чем вопрос.

Насколько я понял, моей задачей было показать ему, что учиться на юриста интересно, что эту профессию стоит выбрать. Надеясь заинтриговать его, я и раскопал в старых судебных архивах это любопытное дельце.

Выглядел он старомодно, этот парнишка по имени Сэм, — худой, белобрысый, с прыщами на лице и унылыми голубыми глазами. Ему явно было неуютно в лоснящемся школьном пиджачке, и смотрел он исподлобья, как загнанный зверек. Я не слишком рассчитывал на успех, но должен был сдержать обещание, данное его отцу.

— А началось все с туриста, который путешествовал автостопом по Югославии, — сказал я. — В лесу его застал дождь.

— В Югославии? — спросил он. — Это типа Сербия?

— Примерно, — сказал я. — Сейчас кусок этой лесной глухомани приходится еще на Хорватию, ну и… еще на несколько стран. Хотя тогда, в семидесятых, все это была одна большая социалистическая страна.

— Я летом ездил в Белград, — оживился он. — На экскурсию.

— Отлично.

В начале лета отец Сэма помог мне выкарабкаться после сердечного приступа в спортзале. Он переспорил меня — а вам каждый скажет, что это нелегко, — отправил в больницу, хотя я собирался на запланированную встречу, и тем самым спас от неприятностей похуже, чем медицинский фокус с шариком. Может, даже от смерти. Так что на его просьбу насчет сына я просто не мог ответить отказом. В августе все равно в делах застой: суды уходят на каникулы. Нынче слово «кардиохирург» звучит не так грозно, как раньше, — теперь это что-то вроде помеси высококлассного сантехника с иллюзионистом. Чтобы раскупорить забитую артерию, туда загоняют крошечный воздушный шарик и надувают его. И резать не надо! Не прошло и недели, как я снова вернулся в свой кабинет, причем без единого шрама.

Что касается Сэма, то в свой последний школьный год он должен был решить, куда поступать. Оба родителя у него были врачами, но он не желал идти по их стопам, и меня попросили убедить его, что диплом юриста — это очень даже неплохо. Еще они надеялись, что я организую ему небольшую практику на месяц-другой — это стало бы серьезным плюсом для мотивационного письма, которое отправляют в университет и от которого многое зависит, — но пока я не понимал, что ему можно поручить. Разве только сделать парочку фотокопий?

— Твой отец говорит, ты еще не решил, какую специальность выбрать в университете, — сказал я.

— Ага.

— Но в медицину за ним не хочешь.

— Кровь, — ответил он и скривился.

— А в школе у тебя какой предмет любимый? Из основных?

— Не знаю. — Он пожал плечами. — История вроде ничего. Иногда.

— Так-так, история. Очень полезная вещь для начинающего юриста — ведь благодаря ей учишься анализировать происходящее, сортировать информацию и делать выводы, опираясь на факты.

— Я не знаю, какая работа мне подойдет, — сказал он с неожиданным напором. — И решать пока не хочу.

— Понятно.

— Свобода! — воскликнул он, и в глазах у него вспыхнул шальной огонек.

— Свобода? Значит, жажда свободы перевешивает практические соображения. Понимаю.

— Я бы лучше еще годик обождал.

— Кхм… я бы на твоем месте как следует подумал, — возразил я. — Сейчас в хороших университетах, где преподают юриспруденцию, этого не любят — говорят, что за год у вчерашних школьников все из головы выветривается.

Он понурился.

— Но давай вернемся к нашему туристу, — сказал я. — Через некоторое время ему удалось поймать на дороге попутку. Водитель ткнул пальцем назад. Парень залез вместо кабины в открытый кузов и не слишком обрадовался, увидев там гроб, но дождь лил как из ведра, а до ближайшего городка было несколько миль, так что он не стал кочевряжиться и устроился рядышком. Пока все ясно?

— Угу.

Этот мальчишка просто не знал, что такое ответственность. Ничего не поделаешь — ребенок!

Эби тоже, а Эве и вовсе только три года. Мне очень повезло, что я получил шанс начать все сначала и избежать тех ошибок, которые наделал в первый раз, с Ханной и Мартой.

Знать, что ты снова кому-то нужен, что ты дорог такой привлекательной молодой женщине, как Лорен, — это было просто чудесно, особенно после стольких лет тоскливого прозябания в разводе. Конечно, дети как-то скрашивали эту тоскливую жизнь, но все-таки! Ну ладно, ладно, по возрасту Лорен и правда годится мне в дочки, как не раз отмечали Ханна и Марта. Но благодаря этому я лишь больше ценю счастливую возможность все переиграть. Вдобавок это увеличивает груз моей ответственности: если я хочу увидеть, как Эби и Эва окончат университет, я должен тщательно следить за своим здоровьем. Стейки с жареной картошкой отменяются раз и навсегда!

— Так вот, сидит наш турист около гроба, — продолжал я, — и вдруг крышка приподнимается, и он слышит голос: «Ну что, кончился дождь?». Это так напугало парня, что он завопил, спрыгнул с грузовика на полном ходу и сломал себе ногу.

— Дебил.

— Почему?

— Потому что психовать не надо, — объяснил Сэм.

— Готовы заказать, сэр? — спросил подошедший с блокнотом официант.

— Еще минутку, если можно, — попросил я и снова переключился на меню.

Устриц, конечно, нет; в августе их подавать не положено. Жареные анчоусы, копченый угорь, скат с черным маслом. Этому рыбному ресторану уже добрая сотня лет; я выбрал его отчасти затем, чтобы на Сэма хоть немного повеяло духом Сити, но в основном потому, что после стентирования стараюсь быть поосторожнее. Я остановился на скате, поскольку он все же сытнее остальной рыбы. Без черного масла, разумеется.

Ему было семнадцать, этому мальчугану, а мне — пятьдесят шесть. Он не понимал, что откладывать выбор сейчас значит обрекать себя на дополнительный тяжкий труд в будущем. Вообще-то я не слишком разделял энтузиазм его родителей насчет моей профессии. Нынче все смышленые дети учатся по этой части или идут на курсы переподготовки, а в итоге юристов вокруг столько, что плюнуть некуда. Однако объяснять это меня не просили, и я двинулся дальше.

— Ты можешь пойти на исторический факультет, а потом переквалифицироваться на юриста, — сказал я. — Тогда будет время еще подумать.

Так сейчас делают дети моих коллег, которые выучились на историков, антропологов или специалистов по древнеисландскому, — они поступают на курсы переподготовки, чтобы получить диплом юриста. Что, между прочим, обходится их родителям в кругленькую сумму. Кому это знать, как не мне, ведь на этом настояла и моя собственная дочь Ханна. Странно, как мы снова сошлись все четверо в июне, на ее выпускном. Со дня нашей последней встречи Бев успела поседеть. Она не подстригла свою шевелюру — этакое дитя природы, — и вид у нее был, прямо сказать, диковатый. У Лорен волосы гладкие, как стекло.

— Ну, а если курсы переподготовки тебя не устраивают, можно для начала поработать на подхвате в какой-нибудь юридической фирме, — сказал я Сэму. — Для этого диплом не нужен.

— Типа как в больнице санитаром? — спросил он встревоженно.

— Ну, не совсем, — сказал я.

Сам я рано понял, что пойду в юристы. На ученого я не потянул бы, а преподавать не хотел — так куда же еще? Кроме того, идея зарабатывать себе на хлеб долгими спорами казалась мне вполне привлекательной. Бев говаривала, что если бы меня произвели в рыцари — впрочем, это крайне маловероятно, добавляла она, — на моем гербе пришлось бы нарисовать ослиную ногу.

Когда закончился мой испытательный срок, женщина-юрист еще была редкостью, но ко времени моего развода они заполонили все вокруг. Конечно, из-за детей многие дамы часто переключаются на неполную занятость, но гонорары у них все равно очень приличные, и они с успехом оказывают клиентам мелкие профессиональные услуги. Однако вот в чем штука: в нашем бизнесе нельзя вести крупное дело, не жертвуя ради него всем остальным, а Бев никак не желала это понимать. Порой ты вынужден пахать изо всех сил по нескольку недель кряду, и тут уж никуда не денешься — личную жизнь приходится, фигурально говоря, ставить на паузу.

А Бев всегда была чересчур эмоциональной.

— Что такое «валлийский кролик»? — спросил Сэм.

— Это гренок по-валлийски с яйцом-пашот.

— А что такое гренок по-валлийски?

— Гренок с расплавленным сыром, — ответил я. — Вас что, в школе ничему не учат?

Его лицо залилось краской — у меня на глазах она становилась все гуще и гуще. Даже лоб, и тот покраснел.

— Шучу, — сказал я, подумав про себя, что парню не помешало бы слегка оттаять, иначе он далеко не уедет.

Мы познакомились в самый разгар панк-движения на одной вечеринке в колледже, где все неистово скакали под средневековыми сводами, стараясь перещеголять друг дружку — смешно вспомнить, — и Бев, которая училась на историка, стала смеяться надо мной и другими ребятами с юридического, когда мы отплясывали под песню I Fought the Law and the Law Won. Куда они вообще подевались, эти панки? У меня до сих пор хранятся виниловые сорокапятки в лаймово-зеленых и жвачно-розовых обложках: Sex Pistols, Siouxsie and the Banshees, The Clash.