Эмма Выгодская - Опасный беглец. Пламя гнева

• Название: Опасный беглец. Пламя гнева
• Автор: Эмма Выгодская
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1956

«Опасный беглец». — Эта книга рассказывает о народной освободительной войне в Индии. В середине прошлого века угнетенные народы Индостана поднялись на борьбу против своих вековых поработителей — англичан. Колонизаторы душили всякое проявление свободной мысли, горожан и крестьян облагали невыносимыми поборами; жестокий голод из года в год уносил миллионы жителей Британской Индии.

Свидетелем страшной расправы голландских колонизаторов над восставшими индонезийцами был герой книги «Пламя гнева» — молодой голландец Эдвард Деккер, будущий известный писатель Мультатули. Этот день явился решающим в его жизни. Деккер встал на сторону порабощённого народа Индонезии и вместе с ними боролся против колонизаторов.

---

— Подожди! — сказал человек в полосатой повязке. Он подступил к одноколке и кинжалом перерубил верёвку, на которой держались саквояжи.

— Разбойники! — ахнула Эвердина.

Только сейчас Эдвард заметил: у крестьян было оружие. Пистолеты торчали из-за рваных поясов; кой у кого были и старые двустволки. У людей были мрачные, раздражённые лица; что-то знакомое видел Эдвард в выражении этих глаз. Несмотря на разницу одежды, оружия, головных повязок, одна мысль, одна воля, одна злоба вела этих людей.

«Повстанцы!» — понял Эдвард.

Он уже видел эти лица, такие же, на Суматре, на Амбойне, на Целебесе.

Яванец в полосатой повязке передал саквояж стоящему рядом; тот раскрыл его и начал выкидывать вещи.

— Ничего нет, Ардай, — сказал второй.

Крестьяне внимательно осматривали каждую вещь, но ничего не брали.

«Обыск!» — догадался Эдвард.

Обида захлестнула ему сердце. Он ступил вперёд.

— Крестьяне! — сказал Эдвард. — Я боролся за вас! Меня лишили службы и крова за то, что я хотел вам добра… Я еду к самому туван-бесару, к большому белому господину в Батавию. Я хочу заступиться за вас… А вы обыскиваете меня, как вора на большой дороге!

— Ты едешь к большому тувану? — сказал Ардай. — Своих прав ищи у него, а наши…

Он передал один пистолет товарищу, второй сунул за пояс себе.

— А наши права, — договорил Ардай, — мы сами пойдём искать!

Эдвард замолчал, потерянный, бледный. Саквояжи положили на место, увязали, китаец поднял свою плеть.

— Прощай, туван, доброй дороги! — вежливо поклонился Ардай. — Можешь ехать дальше, мы не тронем тебя.

Глава двадцать шестая ПОБЕГ

В центре плантации, на старых насаждениях, шёл сбор. Женщины подстилали циновки под деревья, на циновки гроздьями валилась спелая кофейная ягода, похожая на вишню. В глубоких корзинах женщины несли ягоду к большим белым чанам. Там мужчины мяли ягоду ногами, промывали её сильной струёй воды. Освобождённая от мякоти косточка кофейной ягоды распадалась на две твёрдые части, похожие на половинки боба. Косточки рассыпались по деревянному настилу; они сохли на солнце и становились светло-оливковыми. Девочки с деревянными граблями ходили вдоль настилов и ворошили зёрна.

Ван-Грониус глядел насупившись на работниц. Сегодня Ван-Грониус был всем недоволен. Неизвестный нищий в красном поясе кинулся на землю перед его лошадью, когда он утром выезжал из ворот. Рыжая кобыла рванулась в сторону и едва не понесла. Мандур бросился ловить неизвестного нищего, но тот уже бежал обратно к лесу, с криком, разнёсшимся далеко по плантации.

Неизвестный нищий испортил Ван-Грониусу настроение. Какие-то бродяги шляются возле его дома, — плохо же смотрят мандуры!

Ван-Грониус носился от участка к участку. Его красное лицо мелькало то на свету, то в тени. Женщины гнулись над сорняками, мужчины взрывали землю железной мотыгой. Они молчали. Что значил этот неподвижный взгляд коричневых яванских глаз?.. Душа яванца темна. Кто знает, не готовит ли он своему хозяину удар крисом в тропической ночи?

На крайнем участке, у самого леса, Ван-Грониус вздрогнул. Девушка-подросток в упор смотрела на него непонятным и непрощающим взглядом. Она была в белом саронге с зелёной каймой. Развёрнутые малайские ноздри трепетали на её тёмно-золотистом лице. Нож для рубки корней она держала в руках, как оружие.

— Кто? — спросил Ван-Грониус у мандура.

— Аймат-Си-Кете, от раджи, из Лебака.

Аймат смиренно прилегла на земле и сделала «сумба», сложив ладони.

Ван-Грониус нахмурился и проехал дальше. До вечера не давал ему покоя этот взгляд, это лицо, детское и свирепое.

В ту же ночь столбы огня и дыма поднялись над сушильнями, над навесами, над складами для кофе. Преданные хозяину мандуры цепью встали вдоль леса, до самого спуска к реке, и гнали бегущих обратно в огонь. Мандуры проглядели многих, — в темноте, в суматохе пожара десятки и сотни проскочили и рассеялись по лесу.

Плантатор выбежал из дому полуодетый, пьяный.

— Спустить собак! — приказал плантатор.

Аймат бежала, держась за руку Ардая. Вдруг целая свора псов кинулась наперерез, люди метнулись в сторону и, сама не зная как, Аймат выпустила руку Ардая.

Впереди и позади бежали люди. Аймат уже не понимала, где свои и где чужие, она запуталась на бегу в жёстких висячих корнях какого-то дерева, ноги её скользнули в яму, вырытую у самого ствола. Аймат невольно поползла ниже и почти вся с головой скрылась в яме, покрытой сверху сплетением корней. Над нею бежали, свистели, улюлюкали мандуры.

Так Аймат просидела несколько часов.

Лесные звери, испуганные пламенем пожара, отошли в ту ночь далеко, и Аймат никто не тронул. Когда небо начало бледнеть, она выползла из своей ямы и огляделась. Никого вокруг не было: ни мандуров, ни своих. Свои ушли далеко, их было уже невозможно догнать.

Аймат закрыла глаза. Когда её не досчитаются в бараке, Дакунти и Раята выведут на склон холма… Им перетянут назад маленькие коричневые руки, их будут бить палками по спине, по затылку, по пяткам, их будут пинать в лицо ногами.

«Где Аймат, ваша старшая сестра?» — спросят у них.

Но впереди был Лампонг, там боролись, и Аймат пошла вперёд.

Глава двадцать седьмая К МОРСКОМУ БЕРЕГУ

Аймат не знала дороги. Облако дыма над горящей плантацией осталось позади, на востоке; значит, надо было идти прямо вперёд, туда, где заходит солнце, к морскому берегу. Она знала только, что море далеко, что до него несколько дней пути.

Скоро Аймат вышла из тропической чащи на открытое место. Здесь пришлось идти высокой травой. Сквозь траву идти было не легче, чем сквозь чащу леса: трава, не расступаясь, тугой зелёной стеной вставала перед нею и плотным навесом смыкалась над головой; по босым ногам скользили ящерицы. Ещё задолго до полудня Аймат остановилась на отдых. Она привалила к земле травяные стебли и легла на них. Она поискала сладкого тростника и не нашла; пожевала немного травы. Травяные стебли были жёстки, безвкусны и не утоляли жажды. Отдохнув, Аймат встала, чтобы идти дальше. Вдруг она увидела над высокой травой две конские головы, невдалеке от себя. Головы не двигались. Осёдланы ли лошади? Есть ли при них люди? Высокие метёлки травы мешали ей разглядеть. Аймат тихонько скользнула, сквозь траву поближе к лошадям и увидела на земле возле них человека. Это был голландский сержант.

Он спал полулёжа на траве. Конец конского повода был брошен подле него. Казалось, он спал крепко, но, услышав шорох, тотчас проснулся и сел. Он, видимо, обрадовался тому, что увидел живое существо.

— Яванская девушка! — сказал сержант. — Очень хорошо. Яванка мне укажет дорогу.

Аймат не ответила. Она плохо знала голландский язык, но слова сержанта поняла.

— Форт Кастеллинг, — сказал сержант, — недалеко от Андьера. Знаешь ли ты, в какой это стороне?

Аймат неуверенно показала на север.

— Неправда, девушка! — сказал сержант. — На севере только зыбучий песок и море. На север я не поеду.

Он был ленив и добродушен на вид, но что-то было у голландца в глазах, что не понравилось Аймат. Она отступила было назад в траву, но тут сержант быстро подскочил к ней и неожиданно ловким движением обвил конец повода вокруг её плеч.

— Я возьму тебя с собой, — сказал сержант.

Он поднял её и посадил на одну из лошадей.

Аймат рванулась прочь.

— Придётся тебя привязать, девушка! — спокойно сказал сержант и туго прикрутил Аймат к седлу. У него были сильные злые руки.

— Форт Кастеллинг, — повторил сержант. — Мне кажется всё-таки, что это в той стороне.

Он указал на запад.

Потом вскочил на второго коня и погнал обоих вперёд.

— Проклятая трава! — сказал сержант. — Я из-за неё сбился с дороги.

Аймат молчала, он продолжал говорить:

— Не найду свой собственный форт. Веду из Серанга коня для начальника и потерял дорогу.

Он оглянулся на Аймат.

— Откуда ты шла? — спросил он.

Аймат молчала.

— Ты понимаешь наш язык? — спросил сержант.

Он не дождался ответа.

— Нам велено всех яванцев, кто ушёл без разрешения с плантации или из своей деревни, ловить и доставлять в форт, — сказал сержант.

Он гнал коней вперёд. Скоро трава поредела, открылась песчаная ложбинка. По ней, почти укрытый камышом, протекал быстрый ручей.

— Ага, кажется, я нашёл дорогу! — обрадовался сержант. — Этот самый ручей я видел ещё, когда скакал из форта в Серанг.

Сержант напоил лошадей. Они переправились через ручей и поднялись по песчаному склону.

— Скоро пойдёт мощёная дорога, — сказал сержант.

Аймат молчала. Она запустила пальцы глубоко в кожаный узел ремня, пытаясь его развязать. Но узел был затянут крепко.