Коллектив авторов - 12 великих трагедий

• Название: 12 великих трагедий
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Драматургия

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.

Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.

Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

---

Елена

За вред, который мною нанесен,
Я ль накажу? Зачем ты, рок суровый,
Судил мне так смущать сердца
Что не щадят себя они самих
И ничего высокого! Враждуя,
Сражаяся, водили за собой
Меня герои, демоны и боги —
И с ними я блуждала по земле,
Смущала мир, потом смущала вдвое,
И ныне – втрое, вчетверо несу
Я бедствий ряд. Пускай идет бедняк!
Кто ослеплен богами – невиновен.

Линцей уходит.

Фауст

Владычица, я вижу, изумлен,
Что он твоею поражен стрелою;
Я вижу, как, напрягшись, дивный лук
Пускает метко стрелы за стрелами
Мне в грудь. И вот пернатые снуют,
Свистя, под сводом замка моего.
И что я сам? Ты можешь сделать мне
Всех верных слуг – врагами, эти стены —
Неверными: все царство перейдет
К победоносной и непобедимой.
И что ж осталось мне, как не предать
Во власть твою себя и все именье?
Дозволь тебя у ног твоих признать
Владеющий отныне всеми нами —
Царицею, вступившею на трон!

Елена

С тобой хочу я говорить. Садись
Со мною рядом. Место есть тебе,
И этим мне ты место обеспечишь.

Фауст

Сперва позволь, царица, принести
Тебе присягу и поцеловать
Позволь меня подъемлющую руку.
Пускай в твоих владеньях безграничных
Я буду соправителем тебе,
Поклонником, защитником, слугою!

Елена

И вижу я и слышу чудеса!
Изумлена, хотела б я о многом
Спросить тебя. Скажи мне: почему
Так странно и приятно речь раба
Звучала? Звук ко звуку подходил;
За словом слово, ухо мне лаская,
Неслось, одно согласное с другим.

Фауст

Коль самый говор нашего народа
Уж мил тебе, тогда – сомненья нет —
Ты от души полюбишь наши песни.
Мы сами будем в этом упражняться:
Наш говор ты, беседуя, поймешь.

Елена

Как мне столь дивной речи научиться?

Фауст

Легко: должна лишь речь от сердца литься.
Кто счастья полн, желанием томим,
Тот ищет лишь…

Елена

Кто счастлив вместе с ним.

Фауст

Смотреть ни в даль, ни в прошлое не надо;
Лишь в настоящем…

Елена

Счастье и отрада.

Фауст

В нем наше благо, власть, залог святой;
Чем утвердить его?

Елена

Моей рукой.
Так далеко – и все ж так близко я!
Мне так легко: я здесь, я у тебя!

Фауст

Я восхищен: чуть дышит грудь моя.
Иль это сон? Не помню я себя!

Елена

Я отжила – и вновь обновлена;
Я жизнь нашла в любви, тебе верна.

Фауст

Средь моря, крепко защищенный,
Пусть процветает с этих пор
Твой полуостров, прикрепленный
К Европе узкой цепью гор.
Нет лучше края в поднебесной:
Пусть все цветут там племена!
То край владычицы прелестной,
Где родилась сама она,
Где в камышах она восстала
Из лебединого яйца
И мать и братьев побеждала
Красою чудного лица.
Перед тобою в пышном цвете
Земля раскинулась твоя;
О, предпочти всему на свете
Свой край родной, краса моя!
Хоть солнца хладный луч почти не греет
Высоких гор скалистую главу,
Но все ж скала местами зеленеет
И козы щиплют скудную траву.
Вот бьют ключи, ручьи бегут сливаясь;
Зазеленели каждый склон и скат;
Дол тянется, холмами прерываясь,
И кормит сотни тонкорунных стад;
Поодиночке осторожно бродит
Рогатый скот над пропастью крутой,
Но в сотнях гротов он себе находит
Убежище, и отдых, и покой.
Их Пан[112] хранит, ущелья населяют
Там нимфы жизни в свежести кустов,
И к горным сферам ветви устремляют,
Теснясь, деревья сотнями стволов.
То древние леса! В стволе высоком
Дуб копит силу, крепко ввысь растет,
А кроткий клен пропитан сладким соком,
Весь груз ветвей он весело несет.
Там молоко, струясь в тени жилища,
И для детей и для ягнят течет;
Есть и плоды, долин цветущих пища,
А из стволов дуплистых каплет мед.
Блаженство здесь наследственное длится,
Уста румяны, ярок цвет ланит,
Бессмертен каждый там, где он селится,
Здоровы все, довольство вкруг царит.
В сиянье дня там жизнь привольно льется
От детских лет до зрелости мужской;
Дивясь на них, спросить лишь остается:
Кто это – боги или род людской?
Красивейшим из пастухов их рода
Уподоблялся даже Аполлон;
Где в чистой сфере царствует природа
Там всех миров союз осуществлен.

(Садится рядом с Еленой.)

Так ты и я – мы счастием богаты:
Забудем же былое бытие!
Сознай, что высшим богом рождена ты,
И первый мир – отечество твое!
Но жить не будем в крепости мы тесной.
В соседстве Спарты нас с тобою ждет
Аркадия[113]; она в красе прелестной
И в вечной силе юности цветет.
Туда, в блаженный край, мы путь направим,
Там радостно укроемся вдвоем!
Мы для беседки пышный трон оставим,
Аркадским вольным счастьем заживем!

Место действия совершенно меняется.

К ряду горных пещер примыкают закрытые беседки.

Тенистая роща простирается до окружающих ее крутых утесов.

Фауста и Елены не видно. Хор стоит группами.

Форкиада

Как долго девы спят здесь, неизвестно мне.
Не то ли им пригрезилось, что видела
Я наяву? Но лучше разбужу я их.
Сомненья нет: дивиться будет юный хор…

(Обращаясь к зрителям.)

А с ним и вы, брадатые, что, сидя там,
Разгадки ждете чуда вероятного.

(К хору.)

Вставайте же и кудри отряхните вы!
Довольно спать: послушайте, что я скажу!

Хор

О, скажи, скажи, поведай, что чудесного случилось?
Слушать нам всего приятней то, чему нельзя поверить,
Ибо скучно эти скалы вечно видеть пред собой.

Форкиада

Дети, чуть глаза протерли – уж и скука вас берет?
Но внемлите: в этом гроте и в тенистой той беседке
Счастье тихое досталось, как в идиллии любовной,
Господину с госпожою.

Хор

Как, в пещере той?

Форкиада

От мира
Отделившися, служить им лишь меня они призвали,
Я, польщенная вниманьем, как поверенной прилично,
В стороне от них держалась, занималась посторонним,
Зная все растений свойства, корни, травы, мох искала,
Оставляя их одних.

Хор

Ты рассказ ведешь, как будто было все там, что угодно:
Горы, лес, поля, озера! Нам ты сказку говоришь!

Форкиада

Да, неопытные дети, здесь неведомые тайны:
Залы, ходы, галереи я могла б тут отыскать.
Вот в пещере раздается смеха резвый отголосок;
Я смотрю: чудесный мальчик от жены к супругу скачет,
А от мужа вновь к супруге. Шаловливые проказы,
Ласки нежные и крики восхищенья и восторга
Поражают взор и слух.
Голый гений, но без крыльев, фавн[114], но зверю не подобный,
Он резвится над землею; но едва земли коснется,
Вмиг на воздух он взлетает; прыгнет раз, другой, а в третий
Уж до сводов достает.
Мать взывает боязливо: «Прыгай, прыгай сколько хочешь,
Но летать остерегайся: запрещен тебе полет!»
А отец увещевает: «Там, в земле, таится сила,
От которой ты взлетаешь. Лишь ногой земли касайся —
И окрепнешь ты безмерно, точно сын земли Антей»[115].
Но со скал на скалы скачет резвый мальчик неустанно,
Там и сям, как мяч упругий, ловко прыгает резвясь.
Вдруг в расщелине утеса он мгновенно исчезает —
И пропал из глаз куда-то. В горе мать; отец утешить
Хочет; я – в недоуменье. Но опять какое чудо!
Не сокровища ль там скрыты? Разодетый, весь в гирляндах,
Он является опять,
Рукава его с кистями, на груди же ленты вьются,
А в руках златая лира. Точно Феб в миниатюре,
На краю скалы высокой стал он. Все мы в изумленье,
А родители в восторге вновь друг друга к сердцу жмут.
Что горит над головою у него, сказать мне трудно:
Золотой убор иль пламя, знак высокой силы духа?
Как он гордо выступает! В нем уже заметен гений,
Все прекрасное вместивший, и мелодий вечных прелесть
По его струится телу. Но услышите его вы
И увидите – и, верно, удивитесь вы ему.

Из пещеры раздаются чарующие, мелодичные звуки струн.

Все прислушиваются к ним и кажутся глубоко тронутыми.

С этого времени вплоть до нижеуказанной паузы продолжается музыка.

Хор

Если, страшное творенье,
Ты смягчилося теперь,
Брызнут слезы умиленья
Из очей у нас, поверь!
Солнца лик пускай затмится,
Лишь в душе сиял бы свет!
В сердце нашем все таится —
Все, чего и в мире нет.

Появляется Фауст, Елена и Эвфорион[116].