Стив Берри - Ложь короля

• Название: Ложь короля
• Автор: Стив Берри
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86857-5

Не успел бывший агент спецслужб Коттон Малоун настроиться на приятный отпуск вместе со своим сыном Гэри, как сразу все пошло наперекосяк. Его попросила об услуге бывшая начальница – нужно было по пути сопроводить из США в Англию одного малолетнего преступника. Но при передаче парня местной полиции Коттон… внезапно получил по голове и, придя в себя, обнаружил, что его сын и их «попутчик» бесследно исчезли! Малоун кинулся на поиски – и выяснил, что виной всему стала флэшка с информацией, случайно украденная подростком. А информация эта – одна из самых запретных и смертельно опасных тайн европейской истории, раскрытие которой до сих пор способно привести к катастрофе…

---

Семь миллионов долларов. Звучит-то как… Зазывно.

Но беспокоит то, что эти люди знают его слабости.

– Подумайте об этом, мистер Антрим, – посоветовал первый голос. – Взвесьте как следует.

– Всех агентов американского правительства вам все равно не перебить, – сказать это Блейк счел себя обязанным.

– Это правда. Но, откупаясь от вас, мы получаем уверенность, что операция «Ложь короля» потерпит фиаско, а это значит, что агентов сюда больше направлять не будут. Вы доложите о провале и возьмете всю вину на себя. Мы считаем, это проще и эффективней, чем сила. И хорошо, что во главе операции стоит сговорчивый человек вроде вас. Это для нас большая удача.

Еще одно оскорбление, которое Блейк пропустил мимо ушей.

– Мы хотим, чтобы все это закончилось. А с вашей помощью так оно и будет.

Правая рука у тени поднялась, а затем опустилась.

Вперед метнулся человек с оружием.

Тело Блейка Антрима словно сковало; он не мог пошевелиться.

Тихий хлопок. Что-то пронзило грудь – острое, жалящее.

А затем удар – такой, что мышцы свела железная судорога. Ноги подкосились. И он рухнул на пол посреди мертвых рыцарей.

10

Кэтлин припарковала машину на Тюдор-стрит, непосредственно перед воротами. На выданной шефом визитке значилось «зал Мидл-Темпла». Он находился в пределах старого Темпла (или «храма»), то есть являлся частью «Судебных иннов», где четыреста лет кряду процветали и вершили свои дела лондонские законники. В частности, здесь была цитадель двух без преувеличения великих законотворческих обществ, существование которых восходит к временам Генриха VIII. «Срединным храмовником» – членом Мидл-Темпла – был когда-то сам Диккенс. Примечательно то, что он написал о жизни в стенах этих иннов: «Кто попадает сюда, шум оставляет снаружи».

Память все еще будоражил вид запыленных монарших костей. Вот уж не думала, не гадала, что когда-нибудь придется лицезреть такой интим… Кто, интересно, вломился в королевскую усыпальницу? В смелости этим отморозкам безусловно не откажешь: секьюрити на территории Виндзорского замка такая, что мышь не проскочит. Но главное, зачем? Что они рассчитывали там найти? Все эти вопросы неотступно вертелись в уме, пока Кэтлин ехала обратно в Лондон в нетерпеливом предвкушении того, что ее ждет в зале Мидл-Темпла.

Дождь шел неравномерно, налетая хлещущими косыми порывами; короткие каштановые волосы Кэтлин, в помещении уже было высохшие, на обратном пути к машине снова успели намокнуть. У шлагбаума никто не дежурил, на ведомственную стоянку въезжай не хочу. Времени почти половина восьмого, да еще и пятница: в «Судебных иннах» рабочие будни определенно закончились.

А для Кэтлин, похоже, только начинаются.

Пройдя через переулок Королевской скамьи и миновав согнездие краснокирпичных зданий с темными незрячими окнами, она вошла во внутренний двор перед знаменитой Храмовной церковью. Сюда она добралась с обратного конца, перейдя через еще один мощеный проулок и таким образом разыскав зал Мидл-Темпла. Знак на двери возвещал, что вход посетителям закрыт, но Кэтлин его проигнорировала и открыла двери.

Освещенное пространство внутри тянулось на тридцать метров в длину и пятнадцать в ширину под стропилами, дубовые балки которых насчитывали девять веков. Похожие на рыцарские щиты окна по обеим сторонам были украшены изображениями рыцарских доспехов и геральдикой, воздающей честь и хвалу бывшим Срединным Храмовникам. Наряду с Диккенсом в их числе некогда состояли сэр Уолтер Райли, Уильям Блэкстон, Эдмунд Бёрк и Джон Марстон. Из конца в конец тянулись четыре длинных ряда дубовых столов. А на дальнем конце под пятью массивными, писанными маслом картинами тянулся стол старейшин, за которым начиная с XVI века восседали за трапезой лишь самые знатные барристеры. Последние два века портреты над ними не менялись: Карл I, Яков II, Вильгельм III, Карл II, королева Анна, а слева – неразличимая от входа Елизавета I.

На дальнем конце зала показался человек – невысокий, на седьмом десятке; лицо в щербинках, круглое, как старая луна. Косматые строгие брови. Седины уложены так безупречно, что сама собой напрашивается озорная мысль: а что, если их взъерошить? Вблизи становилось видно, что толстые очки в стальной оправе не только скрывают его глаза, но и нивелируют легкую асимметрию неброских черт. На нем был стильный темный костюм-тройка, а из жилетного кармана свисала серебряная цепочка часов. Шел он с тростью, приволакивая негнущуюся правую ногу. Этого человека Кэтлин видела впервые, но уже знала, кто это.

Сэр Томас Мэтьюз.

Глава Секретной разведывательной службы.

В этом ведомстве, отвечающем за деятельность всей внешней разведки, с начала XX века сменились всего шестнадцать руководителей. Американцы, и не только они, называли ее МИ-6 – ярлык, приставший в период Второй мировой войны.

Кэтлин стояла на дубовом дощатом полу, не зная толком, что говорить и что делать.

– Я так понимаю, у вас в Мидл-Темпл членство? – низким сипловатым голосом спросил ветеран разведки.

В произношении угадывался диалект кокни. Кэтлин кивнула:

– После учебы на юридическом в Лондоне мне было предоставлено членство. Так что в этом зале я не раз обедала.

– А затем вы решили, что утверждать закон – занятие более интригующее, чем его трактовать?

– Что-то вроде этого. Мне моя работа нравится. Очень.

– Лично я, – он уставил в нее свой тонкий палец, – наслышан о том случае с рыбками, что был у вас пару лет назад.

Кэтлин вспомнилось про партию тропических рыб, импортированных из Колумбии и Коста-Рики для продажи в британских зоомагазинах. Контрабандисты тогда придумали оригинальный ход: растворять кокаин в пластиковых пакетиках, незаметных в воде, и перевозить вместе с рыбками.

Хитрость наркомафии Кэтлин тогда раскусила.

– Очень умно с вашей стороны разгадать такую уловку, – похвалил Мэтьюз. – И от этого тем более жаль, что ваша карьера сейчас находится в опасности.

Кэтлин промолчала.

– Честно говоря, я вашему начальству сочувствую. Агенты, жертвующие благоразумием, рано или поздно подставляют себя или кого-то другого под удар. Ножом или пулей.

– Прошу прощения, но колкостей в свой адрес я за этот вечер наслушалась предостаточно.

– Вы всегда так прямолинейны?

– Как вы сейчас предположили, работа моя, вероятно, тю-тю. Так чего мне молчать ягненком? Чего я этим добьюсь?

– Может статься, моей поддержки в спасении вашей карьеры.

Вот как. Неожиданно. И тогда Кэтлин спросила:

– Тогда, быть может, вы мне расскажете, чего бы вы хотели?

Мэтьюз обвел помещение тростью:

– Вы вообще когда последний раз здесь были?

Кэтлин призадумалась. С год назад, наверное. Прием в саду: один из сокурсников дослужился до звания бенчера[2], одного из немногих избранных в руководство Мидл-Темпла.

– Да уже давненько, – сказала она вслух.

– Мне неизменно нравится сюда приходить, – поделился Мэтьюз. – Это здание повидало столько истории. Само стало ее частью. Представить только: эти стены, потолок, весь этот интерьер в таком же вот виде лицезрели елизаветинскую эпоху. Елизавета Первая самолично его посещала, стояла на этом вот месте. Здесь прошла премьера шекспировской «Двенадцатой ночи». Меня это несказанно впечатляет. А вас?

– Зависит от того, оставите ли вы за мной работу.

– Мисс Ричардс, происходит нечто экстраординарное, – улыбнулся Мэтьюз и при виде непроницаемости лица Кэтрин произнес: – Позвольте рассказать вам одну историю…

***

Принц Генри вошел в залу частных аудиенций Ричмонд-палас. Из Вестминстера его сюда вызвал отец, король Генрих VII, велев явиться тотчас. Учитывая, какие непростые отношения сложились у них за семь лет, истекших после смерти брата Артура, а сам Генри стал наследником престола, просьба отца звучала, можно сказать, заурядно. Вызовы во дворец следовали один за другим – в основном для нравоучений, а иной раз и для внушения розгами (через мальчиков для битья). Отец жаждал убедиться, что королевству в руках его второго сына уготована благая участь.

Король возлежал на ало-золотом ложе среди всевозможных малых и больших валиков и подушек. С трех сторон ложе с балдахином окружали почтительно склонившие тонзуры клирики, лекари и придворные. Вид был откровенно прискорбный. О прежних отцовых недугах сын знал. Сначала воспаление горла, затем ревматическая лихорадка, хроническая усталость, потеря аппетита – и флегма, переходящая в приступы черной меланхолии. Но об этой последней напасти Генри не поставили в известность, а она, судя по всему, была самой губительной.

У витых столбиков ложа, в изножье, стоял исповедник, который в данную минуту совершал соборование: умащивал босые стопы короля елеем. К устам отца поднесено было распятие, которое тот равнодушно облобызал, а затем послышался зловещий шелест его голоса, столько раз пыткой звучавший в его мозгу: