Филип Пулман - Северное сияние

• Название: Северное сияние
• Автор: Филип Пулман
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-092893-4

Двенадцатилетняя сирота Лира Белаква вместе со своим деймоном Пантелеймоном живет в Оксфорде. Ее дядя – могущественный лорд Азриэл – приезжает в колледж для того, чтобы организовать экспедицию на Север. Цель его поездки – выяснить происхождение загадочной «пыли», которую можно увидеть на фотографиях, снятых в этих местах. Вскоре после отъезда дяди таинственные «жрецы» похищают друга Лиры, мальчика-слугу. Ходят жуткие легенды о том, что они забирают детей на далекий Север. Девочка отправляется на поиски своего друга, и в этом путешествии ей открываются тайны о собственной семье и о судьбе, которая ждет ее на морозных землях…

Книга также выходила под названиями «Золотой компас» и «Полярные огни».

---

– А в гробах-то скелеты! – прошептал Роджер.

– Истлевшая плоть, – шепотом отозвалась Лира. – А в глазницах копошатся черви и личинки.

– Тут и призраки, наверно, водятся, – сказал Роджер, поеживаясь от удовольствия.

За первой усыпальницей они нашли проход, вдоль которого тянулись каменные полки. Каждая полка была разделена на квадратные отсеки, и в каждом лежал череп.

Деймон Роджера поджал хвост, прижался к нему, дрожа, и тихо завыл.

– Тсс, – сказал Роджер.

Пантелеймона Лира не видела, но знала, что мотылек сидит у нее на плече и, наверное, тоже дрожит.

Она протянула руку и осторожно сняла с полки ближайший череп.

– Что ты делаешь? – сказал Роджер. – Их не положено трогать!

Не обратив внимания на его слова, Лира вертела череп в руках. Вдруг что-то выпало из дыры в основании черепа – выпало у нее между пальцев и упало на пол, и Лира от неожиданности чуть не уронила череп.

– Монета! – шаря по полу, сказал Роджер. – Может быть, клад!

Он поднес монету к свече, и оба уставились на нее изумленным взглядом. Это была не монета, а маленький бронзовый диск с грубо вырезанным изображением кошки.

– На гробах похожие, – сказала Лира. – Это его деймон. Наверняка.

– Положи лучше обратно, – с опаской сказал Роджер, и Лира перевернула череп, бросила диск в его вечное хранилище, после чего поставила череп на полку. В остальных черепах тоже оказались монеты с деймонами: прижизненный спутник покойного не расставался с ним и здесь.

– Как думаешь, кто они были, когда были живыми? – сказала Лира. – Ученые, наверно. Гробы только у Магистров. Ученых, наверно, было так много за столько веков, что места не хватит хоронить их целиком. Видно, отрезают головы и только их хранят. Все-таки это у них главная часть.

Жрецов они не нашли, но дел в катакомбах под Капеллой хватило им на несколько дней. Однажды Лира решила сыграть шутку с мертвыми Учеными, поменяв монеты в их черепах, так что они остались не со своими деймонами. Пантелеймон так разволновался при этом, что превратился в летучую мышь и стал носиться вверх и вниз с пронзительными криками, хлопая крыльями ее по лицу; но она не обращала внимания – уж очень удачная была шутка. Правда, позже за это пришлось поплатиться. Когда она спала в своей узкой комнатке наверху Двенадцатой Лестницы, к ней явилась ночная жуть, и, проснувшись с криком, она увидела возле кровати три фигуры в балахонах. Они показывали на нее костлявыми пальцами, а потом откинули капюшоны, обнажив кровавые пеньки на месте голов. И только когда Пантелеймон превратился в льва, они отступили и стали сливаться со стеной, так что вначале снаружи оставались только их руки целиком, потом ороговелые желто-серые кисти, потом дрожащие пальцы, и наконец ничего. С утра она первым делом бросилась в катакомбы, чтобы вернуть монеты с Деймонами на свои места, и прошептала черепам: «Извините!»

Катакомбы были намного больше винных подвалов, но тоже не бесконечны. Когда Лира и Роджер исследовали каждый их уголок и выяснили, что Жрецов здесь не найти, они решили заняться другими местами – но при выходе из крипты замечены были Предстоятелем и приглашены в Капеллу.

Предстоятель был пухлый пожилой человек, и звали его отец Хейст. Он совершал в Колледже все службы, читал проповеди и молитвы и исповедовал. Когда Лира была моложе, он хотел позаботиться о ее духовном развитии, но был сбит с толку ее уклончивостью, равнодушием и неискренними покаяниями. В духовном отношении она глуха, решил он.

Услышав его оклик, Лира и Роджер неохотно повернули и поплелись в большую, затхлую, сумрачную Капеллу. Там и сям перед изображениями святых колебались огоньки свечей, с хоров доносился слабый стук – там что-то чинили; служка надраивал медный аналой. Отец Хейст поманил их из дверей лестницы.

– Где вы были? – спросил он. – Я уже не в первый раз вас тут вижу. Что вы придумали?

В голосе его не было суровости. Казалось, что ему это в самом деле интересно. Его деймон-ящерица сидел у него на плече и выбрасывал в их сторону длинный язычок. Лира сказала:

– Мы хотели посмотреть в крипте.

– Что посмотреть?

– Ну… гробы. Мы хотели посмотреть все гробы.

– Зачем?

Она пожала плечами. Таков был ее обычный ответ, когда на нее нажимали.

– А ты, – продолжал он, обратившись к Роджеру. Деймон Роджера, терьер, подобострастно завилял хвостиком. – Как тебя зовут?

– Роджером, отец.

– Если ты слуга, то где работаешь?

– В Кухне, отец.

– Так сейчас тебе и надо там быть, наверное?

– Да, отец.

– Тогда ступай.

Роджер повернулся и убежал. Лира возила ногой по полу.

– Что до тебя, Лира, – сказал отец Хейст, – я рад, что ты интересуешься Капеллой. Тебе повезло, дитя, что ты живешь в таком историческом месте.

– Угу, – отозвалась Лира.

– Но меня удивляет твой выбор товарищей. Ты чувствуешь себя одинокой?

– Нет.

– Тебе… Тебе не хватает общества других детей?

– Нет.

– Я не имею в виду кухонного мальчика Роджера. Я имею в виду таких детей, как ты. Благородно рожденных. Ты хотела бы такую компанию?

– Нет.

– Или, скажем, других девочек…

– Нет.

– Понимаешь, никто из нас не хочет лишить тебя обычных детских радостей и развлечений. Иногда мне кажется, что тебе должно быть одиноко среди пожилых Ученых. Ты это ощущаешь?

– Нет.

Он сплел пальцы рук и постукивал сверху большими пальцами, не зная, о чем еще спросить этого упрямого ребенка.

– Если тебя что-то огорчит, – проговорил он наконец, – знай, что ты всегда можешь прийти ко мне и рассказать. Надеюсь, ты знаешь, что всегда можешь прийти.

– Да, – сказала она.

– Ты молишься?

– Да.

– Хорошая девочка. Ну, беги.

Едва сдержав вздох облегчения, она повернулась и ушла. Жрецов под землей не оказалось, и Лира снова вышла на улицы. Тут она чувствовала себя как дома.

А потом, когда она почти потеряла к Жрецам интерес, они появились в Оксфорде.

Впервые Лира услышала об этом, когда пропал мальчик из знакомой цыганской семьи.

Случилось это во время Конской ярмарки, и гавань на канале была заполнена длинными лодками с торговцами и путешественниками, а набережные Иерихона пестрели яркими сбруями, оглашались стуком копыт и гомоном торжища. Лира всегда радовалась Конской ярмарке: иногда удавалось прокатиться на лошади, за которой плохо присматривали, и было сколько угодно возможностей затеять войну.

А в этом году у нее был грандиозный план. Вдохновленная прошлогодним захватом каяла, на этот раз она намеревалась вволю наплаваться со своими дружками из кухни. Она может доплыть до самого Абингтона и устроить хороший тарарам на…

Но в этом году войны не получилось. Когда она и еще двое мальчишек прогуливались под утренним солнцем вдоль верфи в Порт-Медоу, передавая друг другу украденную сигарету и важно пуская дым, раздался знакомый оглушительный крик:

– Ты что с ним сделал, дубина стоеросовая?

Это был могучий голос, голос женщины, но женщины с луженой глоткой и медными легкими. Лира сразу стала искать ее взглядом, потому что это была Ма Коста, которая два раза огрела Лиру по голове так, что зазвенело в ушах, зато три раза угощала ее печеньем. Семья ее была знаменита роскошью и великолепием своего каяла. Они были князьями среди цыган, и Лира восхищалась Ма Костой, но пока решила держаться подальше, потому что это ее лодку угнала в прошлом году.

Дружок Лиры, услышав крик, без долгих раздумий схватил камень, но Лира сказала:

– Не вздумай. Она рассержена. Переломит тебе хребет, как прутик.

На самом деле Ма Коста была не столько сердита, сколько встревожена. Человек, к которому она обращалась, лошадник, пожимал плечами и разводил руками.

– Да не знаю, – говорил он. – Только что был здесь – и уже нет. Я и не видел, куда он делся…

– Он тебе помогал! Лошадей твоих чертовых держал!

– Так и должен был тут стоять. Сбежал, бросил работу…

Договорить он не успел, потому что Ма Коста нанесла ему мощный удар по скуле, за которым последовал такой залп ругательств и оплеух, что он завопил и бросился наутек. Лошадники по соседству засмеялись, а пугливый жеребенок вскинулся на дыбы.

– Что происходит? – спросила Лира цыганенка, который наблюдал за этим разинув рот. – Чего она разозлилась?

– Из-за сына, – ответил ребенок. – Из-за Билли. Думает, наверно, что его Жрецы забрали. Они могли. Я его не видел с…

– Жрецы? Так они и в Оксфорд пришли?

Цыганенок окликнул друзей, тоже наблюдавших за Ма Костой.

– Она не знает, что тут делается! Она не знает, что Жрецы пришли!

Пяток сопляков воззрился на нее насмешливо, и Лира бросила сигарету, восприняв это как сигнал к драке. Все деймоны мгновенно приобрели воинственный вид – обзавелись кто клыками, кто когтями, кто вздыбленной шерстью, а Пантелеймон, презирая скудное воображение этих цыганских деймонов, принял вид дракона величиной с борзую.