Дэвид Геммел - Македонский Лев

• Название: Македонский Лев
• Автор: Дэвид Геммел
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 0101

Он — Парменион. Всеми ненавидимый чужеземец, он должен сражаться с героями Спарты. Человек, которого называют Гибелью Народов, возродит славу Греции, прежде чем предстать перед вратами ада.

---

— Но этого не случится. Наша страна раздроблена на города-государства, каждое из которых боится собственного соседа. Если бы Афины и Фивы вновь объединили силы против Спарты, то многие полисы испугаются этого союза — и объединятся со Спартой против него. Наша земля знает историю подобных противостояний. Союзы, которые заключаются и расторгаются, множество разрозненных групп, бесконечно предающих одна другую. Ни один из полисов никогда не одерживал полную победу. Нам бы покорить мир, Парменион, но мы никогда не сможем этого сделать. Мы слишком заняты, сражаясь с самими собой. — Ксенофонт встал. — Время уже позднее, тебе надо возвращаться домой. Приходи через три дня. Мы пообедаем, и я покажу тебе книги на будущее.

— А ты обучаешь своего сына? — спросил Парменион, вставая, чтобы уйти.

Лицо Ксенофонта омрачилось. — Я буду твоим учителем, и ты будешь задавать мне вопросы, касающиеся стратегии. Ты не будешь задавать вопросы, касающиеся моей семьи!

— Я прошу прощения, господин. У меня не было намерения оскорбить тебя.

Ксенофонт покачал головой. — И мне не следовало быть таким вспыльчивым. Гриллус — трудный парень; у него нет родины. Он, как и ты, хочет признания, хочет быть принятым. Но у него нет ума. Его мать была красива, Парменион, но она была также проклята ограниченным разумом. Словно боги, сверх всякой меры одарившие ее красотой, решили, что мозги станут для нее ненужной роскошью. Мой сын многое унаследовал от нее. Отныне мы не будем больше говорить об этом.

***

Ночная тишь уже накрыла город, когда Парменион одиноко брел по залитым лунным светом улицам. Высоко на акрополе он мог различить лишь высокую статую Зевса, да еще башни Бронзового Дома. Он вышел на широкую Выходную Улицу и остановился перед дворцом, глядя на стражей, карауливших вход. Дворец Цены За Скот, дом Агесилая. Странное название для обители Царей, подумал он. Один из древних Царей Спарты поистратился деньгами и женился на дочери коринфийского купца, чтобы обеспечить себе ссуду в четыре тысячи голов скота. С их продажи он и построил себе дворец. Парменион смотрел на величественное здание, на его высокие колонны, длинную, покатую крышу. Поначалу он думал, что древний Царь обладал хорошим чувством юмора, чтобы так назвать дворец, но теперь он вдруг понял, что это было скорее чувство вины. Вынужденный обручиться с иностранкой, он запечатлел свой позор, чтобы его разделили будущие поколения.

Странный народ эти спартанцы.

Единственный народ в Греции, признающий наследниками исключительно мальчиков и готовящий их к войне; единственный народ, позволивший женщинам выполнять физические упражнения и укреплять свою силу, чтобы рожать воинов во имя продолжения величия Спарты.

Парменион пошел дальше, пока не достиг прямой дороги к собственному дому. Здесь он остановился и полез по высокой стене, отыскивая пальцами трещины в камне. Распластавшись на черепичной крыше, он поддтянулся, чтобы посмотреть вниз на ворота своего маленького дома. Гермий говорил, что жестокая кампания против него окончена, но Парменион не верил в это. Держась глубоко в тени, он подполз к краю крыши и принялся в течение нескольких минут изучать аллеи, раскинувшиеся внизу, тщательно прислушиваясь и присматриваясь.

Убедившись, что все чисто, он засек движение с запада и увидел Гермия, бегущего вверх по вымощенной улице. Он уже готов был прокричать другу приветствие, как вдруг пять фигур выросли из тени и устремились к бегущему юноше. Парменион увидел палки и дубинки у них в руках. Гермий согнулся от удара, угодившего ему по черепу. Парменион встал и бросился с крыши, ногами вниз. Он приземлился на спину фигуры, закутанной в плащ, и услышал отвратительный хруст ломающейся кости; его жертва издала страшный вопль и упала на камни мостовой. Парменион упал вместе с ней, затем перекатом встал на ноги. Палка летела ему в голову, но он поднырнул по нее и впечатал кулак в скрытое капюшоном лицо. Капюшон откинулся назад, и Парменион узнал Гриллуса. Афинянин, с разбитыми в кровь губами, устремился в атаку. Парменион шагнул ближе и нанес два удара по корпусу, а затем — боковой слева ему в ухо. Гриллус тяжело шмякнулся на землю. Дубинка ударила Пармениона в спину, бросая его вперед, но он припал на колени и следующий удар блокировал ладонями. Схватив плащ противника, он потянул его на себя. Их головы столкнулись, но Парменион устроил так, что его лоб разбил нос противника. Нападавший высвободился и пополз прочь. Парменион подхватил упавшую биту и отчаянно закрутил ей, когда они к нему приблизились, ударив по руке ближайшего из нападавших. Парень, на которого он спрыгнул, лежал теперь недвижно на земле, а Гриллус убежал. Только трое стояли теперь перед ним, но один из них держал руку за спиной, другая же, ничем не занятая, свободно висела вдоль тела.

Парменион свалил еще двоих, ткнув дубинкой в пояс первому и затем набросившись на второго. Он упал на землю, оставив противника под собой, и покатился. Другой юноша приблизился с ножом в руке, лезвие зловеще сверкало при луне.

— Теперь ты умрешь, помесь! — послышался голос Леарха. Двое оставшихся побежали наутек, когда Парменион резко встал, держа дубинку двумя руками. Леарх прыгнул вперед, но Парменион ушел в сторону, врезав нападавшему дубинкой по пояснице. Кинжал выпал из его пальцев. Парменион поднял оружие и надвинулся на врага.

Леарх отступал, Парменион шел на него, пока тот не достиг стены.

Парменион бросил взгляд на застывшую фигуру Гермия, увидел кровь, текшую из раны на темени.

— Ты зашел слишком далеко, — сказал он Леарху, почти шепотом, сверкая глазами. — Слишком далеко, — повторил он, подняв руку и откинув ему капюшон.

Нож вонзился в живот Леарху, разрезая снизу вверх, по направлению к легким. Парменион придвинулся вплотную, его лицо было в дюйме от пораженного, с округлившимися глазами, лица Леарха.

— Вот как выглядит смерть, ты, спартанский шлюхин сын.

— О, боги… — простонал Леарх, западая на стену. Парменион ухватил его за волосы и снова поднял на ноги.

— Мольбы тебе уже не помогут.

Дыхание ушло из горла Леарха, и глаза его закрылись. Парменион дал телу упасть, гнев его постепенно уходил. Он уставился вниз, на труп, потом вытащил кровавый кинжал. Услышав стон Гермия, он подбежал к нему. — Ты в порядке? — спросил он.

— Голова… болит…

— Дай я тебе помогу.

— Твоя рука ранена, — сказал Гермий, трогая кровь.

— Это не моя, — проворчал Парменион, указывая на мертвого Леарха.

— Ты убил его? Я не верю в это. О, Парменион!

— Дай-ка я занесу тебя в дом — а потом найду офицера стражи.

Через час тело унесли, а Парменион был доставлен Лепидом в бараки, где в дверях уже стоял, дожидаясь, старый начальник. Без единого слова командир повернулся и поднялся вверх по лестнице в комнату с видом на внутренний дворик. Он уселся за широкий стол и жестом пригласил Лепида присесть тоже. Пармениона оставили стоять перед мужчинами. Он смотрел на их лица, освещенные тусклыми лампами. Лепида он знал хорошо; мужчина был крут, но честен. Командира он знал только заочно, как железноволосого поборника дисциплины, ветерана многих битв. Старик смотрел на него.

— Что ты имеешь сказать? — спросил он голосом, лязгающим как извлекаемый из ножен меч.

— Пятеро в капюшонах напали на моего друга, — сказал Парменион. — Что, по вашему, мне оставалось делать? Я пришел к нему на выручку.

— Ты убил своего знакомого, спартанца, юношу из хорошей семьи.

— Я убил коварного злоумышленника, который, с шайкой дружков, вооруженных дубинками, наскочил на безоружного парня.

— Не дерзи мне, мальчишка!

— Тогда не унижай меня, господин!

Начальник прищурился. Его могучие кулаки сжались, и Парменион почувствовал, что тот был готов встать и прибить его, но старик сделал глубокий вдох и успокоился. — Опиши мне все, что произошло. — Парменион так и сделал, исключив из рассказа их последнюю беседу с Леархом.

— Правда ли то, — спросил начальник, — что ты не ладишь с другими парнями?

— Да.

— Правда ли также то, что ты был объектом их… игр до этого дня?

— Да.

— Тогда ты вероятно знал, атакуя их, что они скорее всего охотились за тобой — что твоего друга ударили по ошибке?

— Конечно. Гермия все уважают.

— Так значит, дождись ты, когда они признали бы свою ошибку, стычки бы не было. Они бы ушли. Ты согласен?

— Тогда я об этом не думал — хотя вижу, что ты прав, командир. Но я увидел, как ударили моего друга, и пришел к нему на выручку.

— Ты спрыгнул на одного парня, сломав ему плечо, ударил другого дубинкой, сломав руку, и пронзил последнего, убив его. Это твоя вина, полукровка. Ты понимаешь? Прекрасный парень лежит мертвый из-за того, что ты не подумал. Только дикарь может приводить в свое опрадание недостаток мышления. Что касается меня, то я бы хотел увидеть, как ты умрешь за это. А сейчас, прочь с глаз моих!