Георгий Эсаул - Алиса в стране оплеух

• Название: Алиса в стране оплеух
• Автор: Георгий Эсаул
• Жанр: Современная проза

Потрясающий роман о душевных терзаниях Алисы в Стране Оплеух!

---

Выбежал, а за лапку меня юноша в плаще с накинутым капюшоном держит, не отпускает - робкий, слабый, на ладан дышит, как курочка перед свадьбой хозяев.

Я отшатнулся от юноши с безграничным презрением рыцаря, а затем - пощёчины ему, оплеухи - от всей души, как в кинопанораме.

Терпит, плюется в пыль, словами меня с грязью смешивает - но без злобы, а по привычке, заученно.

Смеется, говорит, что развода мне не даст, вечный я его пленник амстердамский.

Пока умилялся он, я опасной бритвой "Нева" одежды на нём разрезал и ахнул, ослепленный, ошеломленный, хотя шеломом воду из реки Дон не пил.

Оказалось, что не паренёк он, а - девушка, худенькая, но тело её не о смертном одре думает, а об утехах.

Жил бы я с ней, но из чёрного тумана молния - толщиной с руку - в девушку вонзилась со скрипом трухлявого дерева.

Не получилось свадьбы, да и не надобно, а то жена по утрам кричала бы в нетерпении, оплеухами меня кормила вместо яичницы с беконом - мразь.

Поплёлся к друзьям, о конфузе с графиней Волконской Натальей Петровной рассказал, ждал похвалы и пряника - бедолага со значительной родословной скорняков.

Но неожиданный поворот - обозлились мои товарищи, меня гробом каменным устрашают, а барон Матхаузен Адольф Оттович строго взирает сквозь стекло золотого лорнета, пыхтит, надувается воздушным шариком.

"Скорее бы колесницы Огненные тебя переехали, Белый Кролик, за недоумение твоё животное! - посохом волхвов потрясает, оплеухами меня потчует - вепрь, а не барон. - Ты опозорил мужское сообщество, потому что не овладел сиятельнейшей - телеграмму бы ей направил до востребования - графиней Волконской.

Оправдания, жеманство твоё, уверения в хореографическом уме - пустое, оттого, что теперь и на нас подумают, что мы не сосуды греха, а - конфузливые балероны Амстердамского народного театра песни и свистопляски.

Взгляни на татуировку на моей левой, обремененной знаниями, ягодице, - барон Матхаузен повернулся ко мне тылом, приспустил белые панталоны (тысячу евро Итальянском в бутике в Милане стоят), открыл ягодицу с татуировкой - Русалка в лапах гориллы. - Горилла не гнушается рыбой русалкой, а ты поставил себя выше графини Волконской, возомнил, что ты - Король Солнце, а остальные - Принцы Луны.

Может быть, графиня Волконская Наталья Петровна - воплощение всех мечт настоящих мужчин, наша цель, грёза, а ты втоптал морально белое тело в грязь с солью.

Иди же, братоубийца, посыпь себе голову той солёной грязью и поцелуй графиню Волконскую в уста сахарные - любые.

Нет тебе оправдания, ни под землей, ни в лифте, ни в танке!"

Начали меня бить - жестоко, с пониманием, чтобы не сразу умер, а до утра мучился и испустил дух в мучениях, с дырками в теле и в голове, словно я - решето для воды.

С оттяжками колотили, с шутками-прибаутками, мстили, что я не полюбил графиню Волконскую от имени всех масонов.

"Братцы, хотя вы и не Кролики, помилосердствуйте! - возопил, разбитые губы шлёпают, как бесстыдницы в общей бане. Время тяну резиновое. - Солгал я вам, потому что единорога девственно чистого увидел.

Не по отвращению, не из брезгливости не побежал за обнаженной графиней Волконской, а окаменел, потому что не смог бы показать себя мужчиной - напился вина фиолетового крепкого, блевал, силы потерял, в глазах круги спасательные плавают - не до любовных утех мне с больной головой старого алкоголика!"

Услышали - подобрели, бьют, но не в полную силу, как бы прощают оплеухами, уже не удары, а - индульгенции раздают.

"Простите, пьян был, ничего не помню!" - лучшее оправдание для любого мужчины, венец; даже маньяка убийцу ООНовский судья простит, если убийца признается, что "Пьян был, ничего не помню, ваша честь!"

Пощадили, фору в жизни дали, а барон Матхаузен Адольф Оттович соизволили оплеухой прощальной наградить, словно гвоздь ржавый в крышку гроба лбом вбил.

Почему, кладбища всегда с хорошими людьми, а живут - плохие, которые пишут объемистые записки, воруют, клянчат, требуют, чтобы их детям предоставили автобус и гуманитарную помощь? - Белый Кролик захватил голову графини Алисы под мышку, давил локтем, хохотал, понимал, что из стального захвата нежная барышня никогда не вырвется, а дорога ей только в один конец - так девушки гимнастки идут в проститутки - в ад.

Графиня задыхалась, казалось ей, что находится в классе этики, перебирает берестяные грамоты с поучительными записками князя Владимира Красное Солнышко графу Шуйскому - большому знатоку скрытого педагогического смысла в поучающих Государственных документах; даже углядел между строк пергамента, что хан Батый просит мировую и откупается табуном молодых красавиц.

"Не попрошу пощады у красноглазого зверя - Бледнолицего Кролика, - графиня Алиса тяжело дышала, хихикала из-за отсутствия кислорода, дыхание уходило, а мозг рождал причудливые картины - графья в тронном зале, классные дамы на концерте Иегуди Менухина в Московской Филармонии - бред всяческий, который делает честь правителям и банщикам. - Даже, если бы смирила гордыню, переборола конфуз и робость, то не промолвлю ни слова, потому что сжал голосовые связки, подлец - АХИ-АХ! - дурное слово произнесла, накажу себя, непредусмотрительную, нехорошенькую, покачнувшуюся морально! На! На тебе, ножка белоснежная - держи ответ за язычок бойкий; до языка не дотянусь, словно меня подвесили за ручки над чаном с кипящей смолой! - графиня Алиса пребольно ущипнула себя за ножку; до слёз - так озорник пятнает рубашку отходами жизнедеятельности свиньи, а затем подшучивает над маменькой - бросает грязную рубашку на чистую скатерть. - Погибну я в лапах Белого Кролика, красивой змеей выгнусь на смертном одре - белая, невинная, мраморная - красиво до посинения мочек ушей!

Принц на Белом Коне, или рыцарь на Чёрной кобыле - кобылы выносливее, отомстит за меня, накормит Белого Кролика морковью пополам с нравоучениями; и Белый Кролик преобразится, превратится из злого убийцы садиста в доброго пастыря.

Закутается в нейлоновую модную шубу и тихим умиротворенным голосом прошепчет над моей могилой: "Храните, графиня Алиса, на том Свете мужество и гражданскую бриллиантовую честь!"

Умилительно!

Может быть: полёт в адскую пещеру, графины с напитками, моя смерть - предрешены Судьбой, даже без намеков на грубость и потусторонний смех, от которого прыщи выступают в интимных местах?"

- Ожирением я страдал - ничто не помогало, превращался в глобус! - Белый Кролик говорил, но не забывал сжимать шею графини, надавливал с удовольствием, даже язык высунул от усердия - так повешенный Король насмехается над народом. - В нору не пролезал, весы зашкаливали, а кушал столько, что казалось, будто невидимые черти подкидывают мне в топку глотки тонны моркови и яблок с капустой.

Подмосковная капуста, от неё пучит, но прочищает прямую кишку - свист реактивных двигателей из-под куцего кроличьего хвоста.

За советом пошёл к цыганке Азе, умная она, прозорливая, видит, что клиент останется нищий после гадания.

Цыганка Аза платок вокруг лица обмотала, словно в пустыне - ни глаз, ни бровей, ни ноздрей не видно - чародейка.

Мелькнула мысль, что цыганка - скелет, но откинулся на мягкие подушки, засмеялся, уверял себя, что пошутил - все шутят, потому что модно, даже калом лоб намазать - потешная шутка школяров.

Цыганка Аза говорила резко, бросала мне в лицо обвинительные ёмкие фразы, больше похожие на приказы, била по плечу - рука у цыганки тяжелая, рабоче-крестьянская, миллионы поколений питекантропов влезли в руку цыганки Азы.

Узнала о моей тягости - об ожирении, рассмеялась, даже упала на спину - я подумал, что приглашает к случке, но только панталоны снял - в морду меня ударила жилистым кулаком размером с дыню.

Когда я очнулся, то увидел обращение цыганки Азы - в кителе генерала от инфантерии, усатая, с надменным взглядом волчицы.

"Белый Кролик с глазами на Восток! - громыхает голосом, нагайкой казацкой меня по глазам бьёт, мазохиста дешевого. - Повезло тебе, что не поджарила на медленном огне, куропатка ты млекопитающаяся.

О жире ты говорил, о своём, называл ожирение проблемой, а о спасении души ни слова не прохрюкал, за что тебе - порицание, злоба моя и обман, трусливое животное с помыслами матери-героини из Нигерии.

Для каждого клиента я волшебно преображаюсь по его хотению и велению, деньги делают из цыганки гуттаперчевого мальчика.

Если ко мне приходит безутешная скорбящая вдова, то я превращаюсь в её мужа и люблю по-французски, даже синяк поставлю под глаз, если муж дрался, бык рано почивший.

Понимаю, что подло бить женщин, я - женщина, но ради любви челюсть сломаю любой балерине.

Если клиент скорбит о старике отце, которого переехала "Мазда три", то превращаюсь в старика, требую визгливым сварливым голосом стакан воды, угрожаю, что лишу наследства - помогает, дети больше не скорбят об ушедшем, даже проклинают его и пытаются мне в лоб закатить дворницким ломиком - поверили, что я их батюшка усопший.