Руслан Шабельник - Песнь шаира или хроники Ахдада

• Название: Песнь шаира или хроники Ахдада
• Автор: Руслан Шабельник
• Жанр: Фэнтези

В романе имеют место джинны и древние клады, волшебные превращения и человеческое вероломство, один заколдованный юноша и один расколдованным принц. Упоминается Сулейман сын Дауда (мир с ними обоими), гуль-людоед и злая колдунья. Но ни слова нет о летающем ковре, великих воителях прошлого и волшебной лампе. В первой части повествуется о Шамс ад-Дине Мухаммаде - султане города Ахдада и о визире его Абу-ль-Хасане. О новой наложнице султана, о пропаже его сына, о змее, что выползает каждую ночь из дворца, и о том, что из всего этого вышло. Во второй части семеро узников, в числе которых и наш султан, рассказывают семь историй. Истории приключились с ними и не с ними в разное время, истории странным образом переплетаются, дополняют друг друга и проливают немного света на то, что произошло в первой части. В третьей и последней части, как и положено, - развязка.

---

Хорошо богатому купцу "рвать когти", нагрузив полные повозки дорогим товаром, да еще припрятав среди вещей мешочек, другой звонкой монеты. Хорошо султану "рвать когти" в сопровождении слуг, наложниц и любимой охраны. А с чем прикажете "рвать когти" бедному вору? Всего богатства - линялая чалма, да ловкие пальцы. Хотя, если подумать, это совсем не мало.

Аллах услышал молитвы, или мысли бедного, пока бедного Камакима, ибо нет тайного для господина миров. Толкаясь в торговых рядах, Камаким увидел лавку купца-еврея. Из этой лавки выходил человек, судя по одеянию - чужеземец. И под этим самым чужеземным одеянием, человек прятал кошель. У кого-кого, а у Камакима глаз наметан. Не очень большой, как раз достаточный, чтобы бедный (пока бедный) вор мог без дальнейших раздумий начать (и закончить) "рвать когти".

Мысленно поблагодарив Аллаха, ибо, как ведомо, все в мире свершается с позволения и по замыслу Его, Камаким двинулся за чужеземцем.

25.

Продолжение рассказа третьего узника

Как я уже говорил, подойдя к дворцу, я увидел там старца, прекрасного обликом, лицо которого блистало светом, а в руке у него был посох из рубинов, и этот старец стоял у ворот дворца. И я шёл, пока не приблизился к старцу, и тогда я приветствовал его, и старец ответил на мое приветствие и сказал:

- Добро пожаловать! - и молвил: - Садись, о дитя моё!

И я сел у ворот дворца, а старец спросил меня:

- Откуда ты пришёл в эту землю, которую никогда не попирал ногами сын Адама, и куда ты идёшь?

И, услышав слова старца, я заплакал горьким плачем из-за великих тягот, которые перенёс, и плач задушил меня.

- О дитя моё, - сказал старец, - оставь плач, ты причинил боль моему сердцу.

И старец поднялся и принёс еды, и поставил её передо мной, и сказал:

- Поешь этого!

И я поел и восхвалил Аллаха великого, а после этого старец спросил меня:

- О дитя моё, я хочу, чтобы ты рассказал твою историю и поведал мне, что с тобой случилось.

И я рассказал ему свою историю и поведал ему обо всем, что со мной случилось, от начала и до тех пор, пока не дошёл до него. И, услышав слова мои, старец удивился сильным удивлением.

- Я хочу от тебя, - сказал я старцу, - чтобы ты рассказал мне, кому принадлежит эта долина и этот большой дворец.

- Знай, о дитя моё, - отвечал старец, - что эта долина с тем, что в ней есть, и этот дворец со всем, что в нем заключается, принадлежат господину нашему Сулейману, сыну Дауда (мир с ними обоими!), а меня зовут шейх Наср, царь птиц. И знай, что господин наш Сулейман поручил мне этот дворец и научил меня речи птиц. Он сделал меня властным над всеми птицами, которые есть в мире, и каждый год птицы прилетают к этому дворцу, и мы производим им смотр, а потом они улетают. И в этом причина моего пребывания здесь.

Услышав слова шейха Насра, я заплакал горьким плачем и сказал:

- О родитель мой, как мне ухитриться, чтобы уйти в мою страну?

И старец ответил:

- Знай, о дитя моё, что ты близко от горы Каф, и нет для тебя ухода из этого места раньше, чем прилетят птицы. Я поручу тебя одной из них, и она тебя доставит в твою страну. Сиди же у меня в этом дворце, ешь, пей и ходи по этим комнатам, пока не прилетят птицы.

И я зажил у старца и стал ходить по долине и есть плоды, и гулять, и смеяться, и играть. И пребывал в самой сладостной жизни некоторый срок времени, пока не приблизилась пора птицам прилететь из их мест, чтобы посетить шейха Насра. И когда узнал шейх Наср о скором прилёте птиц, он поднялся на ноги и сказал мне:

- О Хасан, возьми эти ключи и открой комнаты, которые есть во дворце, и смотри на то, что есть в них всех, кроме одной комнаты; остерегайся открыть её, а если ты меня ослушаешься и откроешь эту комнату и войдёшь в неё, тебе не будет никогда блага.

И он дал мне такое наставление и твёрдо внушил его и после этого ушёл встречать птиц. И когда птицы увидели шейха Насра, они устремились к нему и стали целовать ему руки, один род птиц за другим, - и вот что было с шейхом Насром.

Что же касается меня, то я поднялся на ноги и стал ходить вокруг дворца, смотря направо и налево, и открыл все комнаты, которые были во дворце. И дошёл до той комнаты, открывать которую не велел шейх Наср, и посмотрел на двери этой комнаты, и они мне понравились. Висел на них золотой замок и сказал себе: "Поистине, эта комната лучше всех других комнат, которые во дворце! Посмотреть бы, что такое в этой комнате, что шейх Наср не позволил мне туда входить! Я обязательно войду в эту комнату и посмотрю, что в ней! То, что предопределено рабу, он неизбежно получит все полностью".

И затем я протянул руку и, открыв комнату, вошёл в неё.

26.

Продолжение рассказа шестого узника

- Кому орехи! Жаренные, вкусные орехи! С медом, с сиропом, с кунжутом, начнешь - не оторвешься. Орехи!

- Лепешки. Сдобные, воздушные лепешки. Не успеешь донести до рта, тает в руках!

- Кунафа! Сладкая кунафа. С миндалем, орехами, тростниковым медом! В саду Аллаха нет такой кунафы!

Абд-ас-Самад, которого внимательные слушатели помнят, как магрибинца, двигался сквозь рынок, и крики торговцев входили в его уши и выходили из головы, не задерживаясь в ней, так сильно он был занят предстоящей сделкой.

Юноша в линялой чалме и старой фаржие, толкнувший Абд-ас-Самада, на время отвлек его от мыслей. Против ожидания, юноша учтиво поклонился и принес свои извинения, и Абд-ас-Самад подумал, какие вежливые и обходительные в Ахдаде люди.

Не успел он пройти сколько-нибудь значительное расстояние и в полной мере насладиться мыслями о сокровище, обладателем которого вот-вот станет, как разум отвлекло новое событие.

На сей раз это был крик.

- Держи вора!

Кричал медник из лавки напротив.

Абд-ас-Самад подумал, что в многолюдном месте, а на рынке в особенности, следует быть внимательнее, особенно, если у тебя с собой имеются некоторые ценности. Когда он уже заканчивал эту мысль, какие-то люди схватили его.

Абд-ас-Самад дернулся раз, другой, но понял, что держат его достаточно крепко.

Медник, успевший к этому времени оставить лавку, надрывался рядом с Абд-ас-Самадом.

- Держи вора! Держи его!

Абд-ас-Самад хотел сказать, что он не вор, как увидел, что с другой стороны улицы к ним приближается похожая толпа, только вместо Абд-ас-Самада ахдадцы держали того самого вежливого юношу в старой фарджии.

- Поймали! Поймали! - надрывался медник, а затем выхватил у одного из державших юношу кошель, чтобы предъявить его начавшей собираться толпе.

- Вот! Я заметил!

И Абд-ас-Самад узнал кошель. С трудом высвободив одну руку, он хлопнул себя по платью, чтобы убедиться, что глаза не обманули его. Медник сжимал тот самый кошель с тремя тысячами динаров, что некоторое время назад вручил ему брат.

- К кади! К кади! - заволновалась толпа.

27.

Продолжение рассказа четвертого узника

Итак, после моего рассказа обо всех ужасах и бедствиях, которые мне пришлось перенести, люди посадили меня в лодку и перевезли на острова, к жилищам в которых они обитали.

В городе я был представлен тамошнему царю. Ваш покорный слуга, как человек воспитанный и учтивый пожелал ему мира, на что он с не меньшей учтивостью ответил:

- Добро пожаловать, о чужеземец!

Без ложной скромности замечу, что царь проявил ко мне уважение, наш разговор продолжался и я рассказал ему о бывших со мной делах и обо всем, что со мной случилось и произошло с того дня, как я вышел из города Багдада, до того времени, как я прибыл в его владения.

Зачарованный моим рассказом, царь до крайности удивился, так же как и те, кто присутствовал в его зале. Потом правитель велел мне сесть подле себя, что я не замедлил сделать, и он приказал принести еду. Её принесли, и ваш покорный слуга съел столько, сколько было достаточно, после чего вымыл руки и поблагодарил Аллаха великого за милость и прославил господа и воздал ему хвалу.

Покинув покои правителя, я вышел и стал гулять по городу. Не обделенный природной наблюдательностью, я заметил, что он благоустроен и в нем достаточное количество жителей и богатств, а также немало кушаний, рынков и товаров, и продающих, и покупающих. Вознеся молитву Аллаху, обрадовался я, что достиг этого города, и душа моя отдохнула. Надо сказать, что вскорости я привык к этим людям и - без ложной скромности замечу - стал пользоваться у них и у царя уважением и почётом большим, чем жители его царства и вельможи его города.

Уже упоминаемая ранее природная наблюдательность позволила мне заметить, что жители города ездят на чистокровных конях без сёдел. Немало удивившись этому факту, при очередной встрече, ваш покорный слуга задал вопрос царю:

- Почему, о владыка мой, вы не ездите на седле? Седло даёт отдых всаднику и укрепляет его силу.

- Что такое седло? - ответил царь. - Эго вещь, которую мы в жизни не видали и никогда на ней не ездили.