Александр Афанасьев - Транзит из ада

• Название: Транзит из ада
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87450-7

Морские пехотинцы США Конрад Миллер и Альдо Моралес захватывают в Гамбурге известного радикала Салема-аль-Убейди. Под угрозой пыток тот сообщает, что к берегам Европы направляется судно с атомной бомбой на борту. Оказывается, ядерный теракт в Париже, случившийся до этого, – ошибка, настоящей целью экстремистов является Германия. Именно с нее должна начаться дестабилизация всего Европейского континента. Группа польского спецназа ГРОМ, усиленная Миллером и Моралесом, выдвигается в район дислокации судна. Во время операции по его захвату один из поляков расстреливает американских морпехов, ставших ненужными свидетелями. Корабль швартуется в порту Гданьска и засекречивается. Начинается большая политическая игра…

---

Александр Афанасьев Транзит из ада

Ты с головой ушел в войну,

Твои глаза сжирает порох.

А я открыл окно, быть может,

Ты услышишь звуки хора.

И забудешь постепенно о войне…

Павел Кашин

© Афанасьев А., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016

Гамбург, Германия 20 мая 2021 года

– Можно?

Мужчина лет сорока на вид, одетый в черную кожаную куртку, с массивным стальным браслетом на запястье, которое в драке можно использовать еще и как кастет, мрачно посмотрел на юнца, напрашивающегося в собутыльники. Юнцу на вид не было и тридцати, но по меркам той жизни, которой жили эти двое, одного от другого отделяли столетия…

Молодой больше походил на румынского или албанского сутенера. Надпись на футболке «нет Бога, кроме Аллаха» на албанском говорила, что он действительно может быть албанцем. Но он им не был. Этот невысокий чернявый, очень верткий парень был этническим мексиканцем.

– Падай…

Это был бирштубе – пивной бар не в самом гамбургском порту, который никогда не был образцом благочестия, а неподалеку. Пиво пшеничное. В отличие от британских пабов его не надо брать у стойки, официант подойдет. Официант же его и наливает из кранов в большие, по литру (здесь все в литрах), бокалы, с такими пупырышками, что можно брать сальными руками. К пиву можно заказать типичные немецкие закуски, например, домашнюю колбасу. Просто и сытно – в германской пивной можно не только напиться, но и утолить голод.

Подошел официант. Гость не первый день был в Германии и знал, в частности, что темное пиво в Германии не подают. Попробуй закажи – бармен радостно заорет на весь зал: «Густав, гость хочет темного пива! Выключи свет!» Но все равно, опасаясь сделать глупость, парень промолчал, а мужик, у которого он спрашивал разрешения присесть за столик, буркнул:

– Ему то же, что и мне…

Официант кивнул и исчез. Здесь никто ничем не интересовался, кроме денег в кармане клиента. Кто это такие? Похожи то ли на бандитов, то ли на моряков, то ли на наемников, которые нанимаются в рейсы охранять суда от пиратов. Может, и половые партнеры: в Германии «альтернативные семьи» очень распространены. В последнем случае они выбрали не самое лучшее место – их изобьют, искалечат и, возможно, убьют неонацисты, но только тогда, когда эти двое уберутся из бара. В бар неонацисты врываться не будут, чтобы не портить отношений с владельцем бара и его крышей, так же как и они, сочувствующей крайне правым. Неонацисты тоже любят пиво. Бар – это место мирное. Перекресток миров…

– Машину нашел?

– Ага…

– Поедем на моей. Твоя для подстраховки.

Молодой кивнул. Официант оказался неожиданно расторопным – принес пиво, забрал деньги…

– Сдачи не надо…

– Благодарю.

Старший поднял бокал, посмотрел его на просвет. Молодой взял свой… он еще не привык к вкусу европейского пива, пшеничного и сытного.

– За что пьем?

– За Влада Путина. Долгих ему лет…

Молодого передернуло:

– Вы что… сэр.

– Во-первых, следи за языком, – спокойно ответил старший, понизив голос, – во-вторых, если бы не Влад Путин, мы бы с тобой сидели сейчас не здесь. А в какой-нибудь ж… типа Мосула или Сирта и ждали бы, пока какой-нибудь Али-как-его-там не додумается загрузить самосвал несколькими тоннами взрывчатки и направить его на охраняемый тобой объект. Потому что в этом бренном мире его всё задолбало, а на небесах его ждут семьдесят гурий, твою мать!

– Семьдесят две…

– Что?

– Семьдесят две гурии.

– Да по фиг. Так вот, вместо этого мы развернуты в Европе, в просвещенной и цивилизованной Германии, сидим сейчас в баре и попиваем пивко. И всем этим мы обязаны парню по имени Влад Путин, который напугал здесь всех до печенок. Так что отдай должное этому русскому и выпей за него.

Старший поднял бокал.

– За тебя, Влад. Долгих тебе лет…

Молодой тоже отхлебнул пива. Пиво было пенным, вкусным…

– Отличное пиво, сэр…

– Еще бы ему не быть отличным, – проворчал старший, – здесь его несколько сотен лет варят. Теперь к делу. Вот посмотри…

Он протянул телефон, молодой стал пролистывать фотографии одну за другой. На всех снимках был изображен тип средних лет с бородой, в традиционном мусульманском одеянии…

– Кто это?

– Я знаю его как Салема аль-Убейди. Тот еще сукин сын…

Старший отхлебнул пива. Вообще-то перед акциями спиртное пить нельзя, но только не человеку, за плечами которого двадцать лет службы в армии, восемь из которых – в горячих точках. Понятно, что он знает свою меру.

– Первый раз мы его арестовали в Тикрите, в две тысячи пятом. Сторонник Саддама, по слухам, лично участвовал в нападениях на патрули. Он просидел год в Абу-Грейбе, после чего его передали иракцам, а те его выпустили. По слухам, на воле он вдруг вспомнил, что он мусульманин, и примкнул к «Аль-Каиде». Когда стало совсем припекать, ушел в Иорданию, через границу. Больше мы про него не слышали до событий в Сирии, где он вырос до амира джамаата. Потом он перебрался в Ирак. Есть видео, где его джамаат участвует в массовой экзекуции пленных и мирных жителей. Они уничтожали мирное население только потому, что те что-то не так сказали или отказались платить закят, потому что не было денег. Он, похоже, важная шишка в ИГ. Убежденный экстремист и радикал.

События…

Это внешне безобидное слово приобрело свой второй, страшный смысл в конце восьмидесятых в СССР. Когда на живущий как будто в теплице, без особых потрясений народ вдруг начали обрушиваться эти самые события. В Оше взялись резать друг друга. В Карабахе в ход пошли артиллерия и авиация. В Тбилиси людей давили во время разгона митинга. В Прибалтике протестующие ложились под танки, а кайселлитовцы стреляли своим в спину из охотничьих ружей. В Приднестровье – русских за Днестр, жидов в Днестр. Каждое это событие походило на удар топором по теплице, удар, крушащий все на своем пути, оставляющий тепличные растения один на один с суровыми природными условиями. Не под пленкой или стеклом, а на холоде, на ветру, наедине с хищными зверями и птицами. Для США таким ударом стало одиннадцатое сентября. На следующий день нация проснулась совсем другой: иллюзий о наступившей «эре милосердия» больше не было. А была эра дронов, похорон, гробов, накрытых американскими флагами, чрезвычайной выдачи, тайных тюрем и PATRIOT ACT[1]. Соединенные Штаты Америки разом лишились всех иллюзий. А когда вновь позволили себе поверить в счастливый сценарий, столкнулись с арабской весной и «Исламским государством» – самой страшной организацией со времени гитлеровской СС. События теперь – это повод мстить, похищать, пытать, убивать. События – это повод стать такими же, как они. И видит Бог, они сами этого хотели…

– А здесь он что делает?

– Хороший вопрос. Кстати, ты знаешь местные языки?

– Нет.

– Плохо. Надо учить. Ладно, я тебя сейчас толкну…

Старший толкнул молодого и громко сказал: «Пся крев!» и еще что-то.

– Вот так. Нормально. Теперь нас примут за поляков. А то кое-кто уже стал к нам присматриваться… – и без перехода, – я этого сукина сына встретил на улице пару недель назад. Решил немного последить. Похоже, он здесь легально, с видом на жительство, полицейских и высылки не боится. Нигде не работает. У них неподалеку отсюда молельня, прямо в социальном доме. На первом этаже. Туда он ходит не один, кое-кого я знаю по событиям в Македонии. Думаю, он в чем-то замешан. Надо будет узнать…

– Узнать – а потом?

– Концы в воду.

– Что значит концы в воду?

– То и значит. Знаю я поблизости одно местечко… там никто не будет искать.

– Постойте… мы его собираемся убить?

Старший тяжело посмотрел на молодого:

– Когда ты переходил в отряд, тебе задали вопрос, помнишь?

– Да. Готовы ли вы выстрелить в безоружного гражданского, если на то будет приказ президента США.

– И что ты ответил?

– Да… но у нас нет приказа президента США, сэр.

– А он теперь не нужен. Эти сукины дети взорвали Париж атомной бомбой, забыл? Рано или поздно эта дрянь окажется на нашей земле. И тогда будут взрываться наши города. Эти люди вне закона, с ними нельзя договориться. Они не хотят договариваться и учитывать чужие интересы. Они хотят убить нас, наши семьи, разрушить наш образ жизни, забрать себе нашу страну, а потом и весь мир. И чем меньше их будет, тем проще. Увидел – убил, вот и все. А теперь решай, прямо сейчас. Со мной ты или нет…

– Я готов, сэр… – после паузы ответил молодой.

Старший усмехнулся. Когда-то ему тоже пришлось сказать эти слова… и сказаны они были в условиях, куда более худших, чем эти.

– Под столом.

Из рук в руки перешли ключи.

– Выходишь первым. Мой автомобиль справа – «Мерседес» серого цвета. Садишься, свет в салоне не включаешь и ждешь. Я выйду следом за этим приятелем. Если он пойдет в твою сторону – двинешь его дверью, как только он поравняется с машиной. Если он пойдет в другую сторону – трогаешься следом. Я его сам упакую, просто будь рядом, когда это понадобится. Ферштейн?