Нина Васина - Падчерица Синей Бороды

• Название: Падчерица Синей Бороды
• Автор: Нина Васина
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009891-X

Странная история… Вообще все случившееся с Алисой, вообразившей себя падчерицей Синей Бороды только потому, что ее отчим был женат семь раз и все его жены, в том числе и ее мать, умерли, кажется цепью кошмаров. Для нее становится главным — уничтожить отчима-корейца… или свою привязанность, может, даже любовь к нему. С настойчивостью гончей она преследует его. А он действительно — крупный хищник — очень богат, умен и опасен. И вот наконец получилось — его утопили бандиты. А подставила его Алиса. И теперь охота идет на нее, ведь все свое богатство он завещал ей, любимой. И охотники нечета Алисе — ФСБ, менты и сотрудники корейца, которых он “кинул”…

---

— Давайте чайку выпьем, — следователь достал из стола пачку заварки. — И зачем же он туда пойдет?

— Первый раз может пойти из интереса к экзотике, — Пенелопа смотрела, как Лотаров встал, налил воду в чайник и теперь выскребывает старую заварку из кружки, повернувшись к ней спиной. — А вот в шестой или восьмой раз — это уже система. Тут для меня что может быть интересным? Мотив.

— Пенелопа Львовна, ну какой у мужика может быть мотив, когда он идет к платной проститутке, честное слово, что вы мудрите? — добродушно заметил Лотаров, и Пенелопа вдруг поймала на себе его взгляд. Взгляд этот как раз задержался на ее коленках.

— Это вы правильно заметили. Мотив — вещь условная. И трудно доказуемая, так у вас выражаются? — она покачала головой, отказываясь от чая, — Лотаров помешал заварку ложкой, а ложку потом вытер своим платком. — Вы можете говорить, что ходите в китайский публичный дом для удовлетворения мужских инстинктов, а я при желании ограничу эти ваши инстинкты патологией. К примеру, я могу сказать, что мужчина, предпочитающий хрупкое недоразвитое женское тело, вполне может иметь склонности к педофилии.

— Не очень понимаю, к чему это вы клоните, — Лотаров шумно отхлебнул из чашки.

— После такого моего заявления вас с вашими сексуальными пристрастиями отстранят от дела несовершеннолетней Алисы К. хотя бы на время разбирательства.

— А вы, оказывается, опасная женщина, Пенелопа Львовна, — хитро прищурился над чашкой Лотаров, — и зачем вам мое отстранение?

— А мне не нравится, что вы собираетесь уличить девчонку в преступном умысле и запереть ее в исправительном учреждении. И если это дело отдадут, например, следователю Чуйковой Л.П., я могу быть уверена в совершенно другом исходе, поскольку, по моим сведениям, она, во-первых, разведена, а во-вторых, бывший муж замучил ее судебными исками насчет совместного проживания с ним дочери.

— Так-так-так… Давайте посмотрим, что у нас там по делу получается.

Отчиму, Г. Шеллингу, нанесена резаная рана в область основания шеи применительно к правому плечу…

— Применительно к чему? — не удержала улыбки Пенелопа.

— Применительно к правому плечу. Это значит вот сюда, — Лотаров провел ребром ладони себе над плечом. — Рана эта нанесена сзади, в момент открывания Г. Шеллингом двери. Орудие повреждения прилагается… Вот еще! При смещении режущего лезвия в сторону шеи на два с половиной сантиметра могло иметь место повреждение сонной артерии, влекущее за собой смертельный исход. Читали?

— Читала. Я думала, что в милицейских протоколах фиксируется действительное положение вещей, а не условно-предполагаемое.

— Подследственная созналась, что имела умысел отравить своего отчима, и подробно описала, чем и как.

— Хороший адвокат нейтрализует обвинение, как только всплывет эта попытка отравления. Вы должны будете доказать, чего же именно хотела подследственная. И, описывая умышленные действия по отравлению, должны будете признать, что в таком случае рана в область шеи… как там у вас? Применительно к правому плечу, да? Что эта рана не могла быть заранее подготовленным действием. Насколько я знаю, отчим Алисы заявления не подавал. Что вы расследуете?

— Я расследую смерть доктора “Скорой помощи”, которая наступила…

— …в результате отравления большой дозой атропина, и к отравлению девочка Алиса имеет только косвенное отношение, как “лицо, изготовившее напиток, сочетающий в себе алкогольную субстанцию — предположительно сто восемьдесят миллилитров, сока — предположительно шестьдесят миллилитров и атропина сорок миллилитров — аптечная расфасовка”, — процитировала Пенелопа на память. — Коктейль врачу подала соседка, медсестра — свидетель. Прошу заметить, что, по словам медсестры, врач был предупрежден, но словам девчонки значения не придал. Трагическая случайность.

— Тут ведь что интересно, Пенелопа Львовна. Если бы этот Г. Шеллинг все-таки погиб в результате отравления или перерезания ему сонной артерии, кому бы достались все его деньги?

— А что, много денег?

— И денег много, и домов загородных — три, и яхта в Ницце стоит на приколе, и вклад в швейцарском банке имеется. А родственников, считай — никого.

Одна падчерица и осталась.

— Нелогично. Если бы кореец погиб, Алиса была бы осуждена.

— А-а-а, вот тут как раз есть маленькая хитрость, и я ее разгадал, хотя вы, Пенелопа Львовна, и ограничили мои умственные способности решением кроссвордов. Она была бы осуждена как несовершеннолетняя, то есть еще не вступившая в наследование как физическое лицо. Никаких конфискаций имущества, естественно. И, отсидев, вышла бы на свободу уже совершеннолетней и ужасно богатой. Потому что по завещанию этого Г. Шеллинга в случае его внезапной смерти опекуном несовершеннолетней Алисы К. была бы назначена ее бабушка как прямая наследница всего движимого и недвижимого после смерти своей последней дочери.

Шестнадцать двадцать семь на часах. Пенелопа смотрит в лицо Лотарова.

Лотаров трет покрасневший нос и задумчиво констатирует:

— Хотя, положа руку на сердце, на этого корейца с немецкой фамилией давно пора завести уголовное дело. Пятерых жен из семи похоронил, бедняга. И все — с большим приданым. Давайте договоримся, Пенелопа Львовна, не в службу, а в дружбу — поговорите с этим Гада… Гаме…

— Гадамером, — подсказывает Пенелопа, не сводя глаз с часов. — Его зовут Гадамер Шеллинг. Это не его имя, он поменял и имя, и фамилию в двадцать три года, как раз перед первым браком. Это имена известных философов. Гадамер, подождите, вот у меня записано… так, Гадамер — приверженец герменевтики [2] , а Шеллинг — объективного идеализма.

— Ага, — задумчиво переваривает информацию Лотаров, пока Пенелопа отслеживает перемещение секундной стрелки. — Как это у вас с ходу получаются такие сложные слова?.. Вы хотите сказать, что кореец — ваш пациент?

— Почему? — удивилась Пенелопа.

— Нормальный человек разве захочет, чтобы его звали Гадамер? Ну, да ладно. Вы мне заключение…

— До свидания! — Пенелопа резко встает и идет к двери: на часах ровно половина пятого.

— Только маленькое заключение по этому корейцу, я больше не прошу, ну что вам стоит, — в голосе Лотарова просительные нотки, а рука уже полезла в карман. Пенелопа кивает головой на ходу и успевает выйти за дверь, прежде чем Лотаров вытащил свой платок.

Оставшись в кабинете один, следователь улыбнулся и убрал платок в стол, обернув его перед тем в лист бумаги. “Пенелопа” — написал он на упаковке. Кроме пластмассовых мух, которых Лотаров незаметно забрасывал в чай, а потом доставал из стакана и обсасывал перед тем, как выбросить (упаковка с инициалами П.К. — кто она, эта бедная П.К.?), в отдельной коробочке с надписью “Лузанова и Квашня” хранился гуттаперчевый паук-птицеед в натуральную величину (если бросить его на пол — прыгает и содрогается секунд тридцать), яркая губная помада, одна женская сережка с янтарем, резиновые перчатки с прожженными дырками. Тщательно упакованная в полиэтиленовый пакет стояла пепельница, полная окурков и полусгнивших огрызков яблок (он собирал окурки в других кабинетах и на лестнице из банок, приводя сослуживцев в состояние умственного ступора, при котором невозможны насмешки или слухи), отлично выполненный замшевый муляж полуразложившейся дохлой крысы с оскаленными зубами лежал просто так, незавернутый и ненадписанный, а из баллончика-шутихи следователь Лотаров за две секунды мог показательно испачкать свою одежду чем-то средним между кетчупом и блевотиной и за пятнадцать-двадцать секунд (в случае срочного вызова с допроса к начальству) убрать всю эту синтетическую накипь в коридоре бумажной салфеткой.

Что характерно: надписи на этикетках и пакетах менялись, а ассортимент почти нет. Универсальный набор для проведения удачных следственных бесед изобрел следователь Лотаров. Любой наблюдательный человек, изучив этот набор, скажет, что следователь предпочитал развлекаться подобным образом с подследственным” женского пола, и будет абсолютно прав. Хотя, к примеру, пятна губной помады на лице, блевотина на пиджаке и пепельница некурящего Лотарова — эти атрибуты успешных допросов подходили для создания обманного образа следователя и для мужчин, и для женщин.

Кое-кто из подследственных после допросов у следователя пытался рассказать своему адвокату или родне ужасы пережитого в кабинете Лотарова, но получалось это как-то невнятно и на использование недопустимых мер устрашения или запугивания не походило. И если бы кто-то, сопоставив наличие всех этих предметов в столе следователя и синюшную бледность некоторых выходящих из его кабинета подследственных, посоветовал Лотарову подлечиться или хотя бы посоветоваться с психиатром, этот человек был бы посрамлен процентом раскрываемости дел у следователя Лотарова и заверениями начальства, что такого исполнительного и принципиального работника встретишь в современной судебной системе крайне редко, крайне!