Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

• Название: Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]
• Автор: Майкл Муркок
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5—87365—001— 2

В настоящий том вошел цикл романов известного английского писателя Майкла Муркока. В книге, которая по мнению критиков не имеет аналогов в мировой литературе, вы вместе с влюбленными героями пройдете долгий увлекательный путь от Начала Времени к его Краю.

Переводчики произведений в книге не указаны (копирайт «Альтруист», литобработка Е. М. Шеховцевой). В дальнейших изданиях переводчиком указывался Олег Колесников. - прим. верстальщика.

---

Локомотив приземлился на лужайке, и Джерек, чей интерес к древнему миру продолжался уже почти два года, подал руку Железной Орхидее, чтобы помочь выйти. Мгновение она колебалась, словно пыталась вспомнить, что должна делать. Затем, схватив его за руку, она спрыгнула на землю с криком:

— Брависсимо!

Они вместе направились к дому. Окружающий ландшафт был сконструирован так, чтобы гармонировать с ранчо. Закат освещал пурпурным светом силуэты холмов, с черными соснами на вершинах. Невдалеке было пастбище со стадом бизонов. С промежутками в несколько дней из искусно скрытого отверстия в земле появлялась группа механических кавалеристов седьмого полка, которые орали, гикали и скакали кругами вокруг бизонов, пуская в воздух стрелы, а затем ловили животных и клеймили их. Бизоны были настоящие, а кавалеристы — механические, потому что Джереку не нравилось выращивать людей, ведь когда-никогда, придется распылять их.

— Закат очень мил, — похвалила Железная Орхидея, которая не была в гостях у сына довольно долго, — ты уверен, что солнце в древности действительно было таким огромным?

— Оно было еще больше, — уточнил Джерек. — Я скорее уменьшил его.

Она погладила его руку.

— Ты всегда знал чувство меры. И это прекрасно!

— Благодарю тебя.

* * *

Они поднялись по белой винтовой лестнице на веранду, вдыхая восхитительный запах магнолий, которые росли неподалеку. Подойдя к двери, Джерек нажал на рычаг, створки ее распахнулись, и они прошли в гостиную, занимавшую весь этаж. Другие восемь этажей были отданы кухням, спальням и кладовым. Орхидея остановилась около сложной кружевной безделушки, которую Джерек скопировал со старой голограммы и воспроизвел в стали и хроме. Вещица походила на огромное яйцо, стоявшее на одном конце, и касалась потолка.

— Что это, о, источник моей жизни? — спросила мать у сына.

— Космический корабль, — пояснил он. — Древние любили летать к Луне или отражать нашествия с Марса. Правда, в те дни марсиан там уже не было. Некоторые из писателей были склонны приукрасить свои творения, видимо для того, чтобы развлечь современников.

— Что заставляло их летать в космос! — поежилась Железная Орхидея.

Ее недоумение легко было понять, ведь человечество потеряло желание покидать Землю столетия назад. Конечно, время от времени, эту старую планету посещали космические пришельцы, но чаще всего они оказывались скучными ребятами, которых обычно не задерживали долго, если только кому-то не приходила в голову идея оставить их в своей коллекции.

Вошел механический слуга и поклонился. Железная Орхидея протянула ему свою одежду (этому ее научил Джерек, объяснив, что таков обычай старого времени) и пошла к фикусовому дереву, чтобы отдохнуть под ним.

Джерек с удовольствием отмстил, что его мать снова сотворила себе груди, чтобы не выделяться из окружающей обстановки и соответствовать данному временному периоду. Слуга был одет в духе того же времени и носил длинное свободное пальто, кожаные ковбойские штаны и грубые башмаки. На голове его красовался котелок, а в зубах из нержавейки он держал несколько пеньковых трубок. По сигналу хозяина он укатил прочь.

Джерек сел рядом с Железной Орхидей и прислонился спиной к дереву.

— А теперь, милая Орхидея, поведай мне о своих увлечениях.

Глаза ее заблестели:

— Я делаю детей, дорогой. Сотнями! Тысячами! — она хихикнула, — и не могу остановиться. В основном ангелочков. Я соорудила им трубы, арфы, и составила самую сладчайшую музыку, какую ты когда-либо слышал. И они играют, надо отдать им должное…

— О, я хотел бы послушать!

— Какая жалость, что я не сообразила пригласить тебя на мой хор ангелов, — она искренне расстроилась, что не подумала о нем, ее единственном, любимом, сыне, — понимаешь, я сейчас делаю микроскопы. И сады, конечно, ведь нужно что-то рассматривать сквозь окуляры. А еще крошечных зверей. Возможно, я снова как-нибудь сделаю херувимов, и ты тогда их услышишь.

— Если я буду «добродетельным»… — начал он высокопарно.

— А, теперь я начинаю понимать значение этого слова. Это если ты имеешь желание сделать что-нибудь, но делаешь наоборот. Ты хочешь быть мужчиной, а становишься женщиной. Ты желаешь полететь куда-нибудь, и отправляешься под землю и тому подобное… Да, это великолепно! Пожалуй, ты создашь моду и через месяц — другой, кровь от крови моей, все станут добродетельными. И что мы тогда будем делать?

— Тогда можем стать «злыми» или «скромными», «ленивыми» или «бедными», или… я не знаю… «достойными». Имеются сотни таких слов.

— И ты научишь нас, как стать такими?

— Ну… — он нахмурился. — Мне потребуется немного времени, чтобы уточнить значение этих понятий.

— Мы все будем благодарны тебе. Вспомни, как ты научил нас Лунному Каннибализму. И Плаванию… И, как это… Флагам.

— Да, Флаги удались на славу, — расцвел Джерек, — особенно, когда Миледи Шарлотина сделала тот знаменитый флаг, который накрыл все западное полушарие. Помнишь? Металлическая ткань толщиной с крыло муравья. О, как мы смеялись, когда он упал на нас?

— Да, да! — она захлопала в ладоши от восторга, — потом Лорд Джеггед построил флаг и мачту, чтобы повесить его, а ты согнал облака и намочил всех дождем. Всех — всех, даже Монгрова. А Монгров закопался в подземный Ад, напичканный дьяволами и всем, чем положено. Адово пламя подожгло «Бункер-2» Хулио Гимидера, а Хулио так рассердился, что стал закидывать атомными бомбами Ад Монгрова, не зная, что обеспечивает Монгрова как раз тем самым теплом, в котором тот нуждался.

Вспоминая, они смеялись от всей души.

— Неужели это было триста лет назад? — ностальгически сказал Джерек. Он сорвал лист с фикуса и задумчиво сунул в рот. На загорелый подбородок закапал голубой сок.

— Я иногда сожалею, — продолжил он, — что не в нашей власти менять ход вещей. И жизнь, поэтому, продолжается сама собой: одно событие приводит к другому без нашего ведома. Ад Монгрова, если ты помнишь, уничтожил весь мой зверинец, за исключением одного существа, которое сбежало и поломало добрую половину его дьяволов. А весь мой питомник погиб! По сути дела, из-за Гимидера. Или из-за Миледи Шарлотины. Ведь неизвестно, как все в мире связано между собой…

Он отбросил в сторону лист.

— Странно. С тех пор я не завожу питомника. А ведь все остальные имеют каких-нибудь зверюшек, даже ты, Железная Орхидея.

— Мой питомник скуден по сравнению с коллекцией Неистощимой Наложницы.

— У тебя есть три Наполеона[2], а у нее — ни одного.

— Верно, но, если честно, я совсем не уверена, что хотя бы один из них настоящий.

— Кто их разберет, — пожал плечами Джерек.

— А она имеет абсолютно подлинного Атиллу-Хана[3]. Но он такой скучный.

— Я думаю, что именно поэтому перестал собирать коллекцию, — сказал Джерек. — Подлинные образцы зачастую менее интересны, чем подделки.

— Обычно так и бывает, о плод моего лона, — она снова опустилась на траву под фикусом.

Последние слова были некоторым преувеличением. На самом-то деле в момент рождения Джерека мать его была мужчиной и совсем забыла про «плод своего лона», пока случайно, шесть месяцев спустя, не обнаружила младенца в инкубаторе. Естественное рождение почти не встречалось в те дни.

Возможно поэтому, Джерек чувствовал такой интерес к прошлому. Он знал, что многие из скитальцев во времени, и даже некоторые из космических путешественников, тоже когда-то были детьми. И вот почему он и ладил со всеми странными существами, жившими в разбросанных по планете питомниках.

Перег Трало, например, правил миром в 30-м столетии лишь оттого, что являлся последним человеком, рожденным из чрева женщины! А Клер Цирато, певица из 500-го столетия, появилась на свет, благодаря какому-то эксперименту, проведенному над ее матерью.

Джерек не жалел, что был ребенком. Его любили и баловали все друзья матери, которые с восхищением наблюдали, как он растет! Каждый завидовал ему, каждый завидовал Орхидее, хотя через некоторое время она явно устала от своей материнской роли и удалилась жить в горы.

Да, каждый завидовал ему, кроме Монгрова, который был лишен чувства зависти и Вертера де Гете, который тоже родился естественным путем, хотя и в результате эксперимента, отчего первоначально имел шесть рук. Лишние руки ему удалили, но Вертер с тех пор стал испытывать отвращение к изменению своего тела, хотя и не отказывал себе в новых членах или модной голове.

Джерек заметил, что его мать снова задремала. Она засыпала всякий раз, стоило только прилечь на минуту. Это была привычка, которую она сама в себе воспитывала, ведь только во сне к ней приходили самые лучшие идеи. Джереку же почти не снились сны. По крайней мере, он так думал, иначе ему не пришлось бы искать древние документы, чтобы читать, смотреть или слушать их.