Николай Степанов - Гоголь: Творческий путь

• Название: Гоголь: Творческий путь
• Автор: Николай Степанов
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

В ряду писателей, составляющих гордость русской литературы, в ряду таких имен, как Пушкин, Лермонтов, Толстой, Чехов, Горький, – стоит имя Гоголя. Творчество Гоголя особенно близко и дорого нашему народу. Великий русский художник слова горячо и самозабвенно любил свою родину и свой народ и во имя его счастья беспощадно осуждал все то отсталое, косное, темное, безобразное, что сковывало и уродовало человека.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Николай Леонидович Степанов Гоголь: Творческий путь

Н. В.ГОГОЛЬ Портрет работы художника Ф. Моллера

Вступление

В ряду писателей, составляющих гордость русской литературы, в ряду таких имен, как Пушкин, Лермонтов, Толстой, Чехов, Горький, – стоит имя Гоголя. Творчество Гоголя особенно близко и дорого нашему народу. Великий русский художник слова горячо и самозабвенно любил свою родину и свой народ и во имя его счастья беспощадно осуждал все то отсталое, косное, темное, безобразное, что сковывало и уродовало человека. «… Давно уже не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России».[1] Эти слова Н. Г. Чернышевского свидетельствовали о том воздействии, которое оказали произведения Гоголя не только на современное ему общество, но и на последующие поколения, способствуя формированию передового общественного движения. Горькая правда, сказанная писателем о крепостническом обществе, учила ненавидеть самодержавно-полицейский строй, содействовала развитию самосознания народа.

Характеризуя эпоху с 1827 по 1846 год, то есть как раз период, охватывающий идейный и творческий путь Гоголя, В. И. Ленин указывал: «Это – эпоха от декабристов до Герцена. Крепостная Россия забита и неподвижна. Протестует ничтожное меньшинство дворян, бессильных без поддержки народа. Но лучшие люди из дворян помогли разбудить народ».[2] К этим лучшим людям принадлежал и Гоголь.

Труден и горек был путь писателя, который дерзнул выступить со словом правды, показал безобразие самодержавно-крепостнического режима, «крепкою силою неумолимого резца» дерзнул «выставить» его представителей «выпукло и ярко на всенародные очи», – как писал сам Гоголь. Могучей силой своего смеха Гоголь заклеймил и разоблачил антинародный характер дворянского и буржуазного общества во имя высокого положительного идеала, увиденного им в творческом и прекрасном начале, заложенном в народе.

Суровый и трезвый реализм Гоголя знаменовал новую ступень в развитии критического реализма в русской литературе. Величайшая жизненность и вместе с тем типическая обобщенность образов писателя рождалась из его тесной связи с действительностью, из глубокого проникновения в жизнь народа. В своем творчестве Гоголь продолжил и приумножил лучшие традиции русской литературы – ее связь с жизнью, ее народность, ее благородные передовые идеалы. Фонвизин, Крылов, Грибоедов, Пушкин являлись его предшественниками и учителями. «Наша художественная литература, – указывал М. И. Калинин, – в прошлом была наполнена глубоким социальным содержанием. И это делало нашу литературу народной… Эта литература показывала отрицательные стороны существующего буржуазно-помещичьего мира… Вспомните Гоголя: как он клеймил крепостное, помещичье общество! Вряд ли найдется в мире человек, который сумел бы представить в столь неприглядном виде общество, в котором он жил».[3]

Смелое обличение всего враждебного и чуждого народу во имя благородных и гуманных идеалов, гневный протест против угнетенного и безрадостного положения простых людей характеризуют народность творчества Гоголя. Критика Гоголем современной ему действительности, при всей непоследовательности и ограниченности его политических воззрений, отражала настроения народных масс. Этим объясняется тесная связь творчества Гоголя с деятельностью Белинского, который глубоко раскрыл демократическую направленность его произведений.

В статье «Еще один поход на демократию» В. И. Ленин, приводя слова Некрасова:

…Придет ли времячко
(Приди, приди, желанное!),
Когда народ не Блюхера
И не милорда глупого,
Белинского и Гоголя

С базара понесет? – писал о том, что «Желанное для одного из старых русских демократов «времячко» пришло». Ленин сочувственно отмечает, что «демократическая книжка» стала доступна широким народным кругам, что эта новая литература была «пропитана сплошь» «теми идеями Белинского и Гоголя, которые делали этих писателей дорогими Некрасову – как и всякому порядочному человеку на Руси…»[4]

Какие же идеи сближали Белинского с Гоголем? Прежде всего идеи отрицания, жестокая критика, разоблачение самодержавно-крепостнического строя, его антинародного эксплуататорского характера. Именно поэтому так высоко оценили творчество Гоголя Белинский и пришедшие вслед за ним представители революционной демократии – Чернышевский, Добролюбов, Некрасов.

Для Белинского Гоголь являлся одним из «великих вождей» своей страны «на пути» ее «сознания, развития, прогресса», ее «надеждой, честью и славой»,[5] – так писал Белинский в зальцбруннском письме к Гоголю, осуждая его «Переписку».

Чернышевский не только назвал целый период в развитии литературы «гоголевским», но и считал Гоголя «отцом русской прозы», «величайшим из русских писателей по значению».[6]

В «Очерках гоголевского периода» Чернышевский указал на великую роль Гоголя как писателя-демократа, писателя, выступившего с обличением господствовавшего строя в защиту трудящихся, эксплуатируемых масс. По цензурным условиям Чернышевский вынужден был говорить об этом, не уточняя своей формулировки в ее политическом плане: «Гоголю многим обязаны те, которые нуждаются в защите; он стал во главе тех, которые отрицают злое и пошлое. Потому он имел славу возбудить во многих вражду к себе. И только тогда будут все единогласны в похвалах ему, когда исчезнет все пошлое и низкое, против чего он боролся!»[7]

Творческий путь Гоголя следует рассматривать на основе ленинского учения о двух культурах в одной национальной культуре. Своими произведениями Гоголь выражал чаяния народа, его протест против «культуры» господствующих, эксплуататорских классов. Чем ближе и последовательнее подходил Гоголь к пониманию устремлений трудящихся масс, тем острее и обобщеннее была его критика; чем полнее и правдивее раскрывались им отрицательные стороны господствующей крепостнической действительности, тем объективно ближе подходил Гоголь к позициям и взглядам народных масс.

Угнетенное положение народа, крестьянских масс, бедняка-разночинца, «маленького» человека, униженного и обездоленного в самодержавно-крепостническом обществе, в первую очередь привлекает его сочувствие. Через все его произведения проходит противопоставление духовного и морального разложения господствующих верхов и идеала народной жизни, защита простого человека.

Оценки Белинского, Чернышевского, Герцена, Добролюбова заложили основу изучения и понимания творчества Гоголя. Однако позднейшие буржуазные историки литературы игнорировали оценки революционных демократов и всячески старались ослабить и приглушить в произведениях Гоголя их социальную и сатирическую направленность. Одни пытались растворить жгучую антикрепостническую сатиру Гоголя в либеральной фразеологии, подменяя рассмотрение идейной направленности вопросами психологии творчества (Д. Овсянико-Куликовский, Н. Котляревский), другие объявляли, что Гоголь вовсе не знал русской жизни, третьи раздували «трагедию» личности Гоголя, приписывали его произведениям мистический смысл, отрицая гоголевский реализм, истолковывая его творчество с декадентских позиций (В. Розанов, А. Белый и др.).

В советском литературоведении творчество Гоголя далеко не сразу получило правильную оценку. Порочные «концепции» вульгарных социологов превращали писателя то в замаскированного идеолога «среднепоместного» дворянства, то в последовательного защитника феодально-крепостнических порядков. Немало путаницы внесли и формалисты, пытавшиеся рассматривать форму произведений Гоголя в отрыве от содержания. Нередки были случаи и откровенного воскрешения идеалистических взглядов – Гоголь объявлялся идеалистом, а его произведения рассматривались в плане мистических прозрений, выводились из традиций западноевропейского реакционного романтизма.

Советское литературоведение, освободясь от этих ошибочных и вредных концепций, рассматривает творчество Гоголя на основе марксистско-ленинской методологии. Гоголь как писатель-реалист, как выразитель передовых народных чаяний своей эпохи показан в ряде работ советских литературоведов, появившихся в юбилейном 1952 году и в последующие годы (книги и статьи В. Виноградова, В. Ермилова, М. Храпченко, Ф. Головенченко, С. Машинского и др.). Советские литературоведы в своих работах не отказались от критики ошибок и заблуждений писателя, но в то же время они показали то передовое, подлинно народное, что было в творчестве этого гениального художника слова, восстановив и продолжив традицию революционных демократов.

Величайший художник слова, постигший тайны неисчерпаемого богатства русской речи, Гоголь создал произведения, навсегда вошедшие в русскую и мировую литературу как образцы совершенного словесного мастерства, замечательного слияния высокой идейности и художественной формы. Углубляя завоевания русской литературы предшествовавшего периода, в первую очередь пушкинского реализма, Гоголь в то же время выступал как художник-новатор, прокладывал новые пути, создавал произведения, поражающие своей жизненной мощью и великолепием языковой живописи. Гоголь говорил о «необыкновенной полноте народного ума, умевшего сделать все своим орудием: иронию, насмешку, наглядность, меткость живописного соображения, чтобы составить животрепещущее слово, которое пронимает насквозь природу русского человека, задирая за все ее живое».[8] Этими словами можно охарактеризовать и творческое своеобразие самого писателя, широко и любовно обращавшегося к народным истокам, к неисчерпаемым сокровищам народного слова. Чудесному совершенству художественной формы, неугасимой яркости и богатству языка учились у Гоголя и последующие поколения писателей. Всепобеждающая жизненность и меткость гоголевского юмора, красочная и глубоко национальная словесная живописность его стиля радуют многочисленные поколения читателей, сохраняют навсегда свою художественную силу.