Алексей Ловкачёв - Синдром подводника. Т. 2

• Название: Синдром подводника. Т. 2
• Автор: Алексей Ловкачёв
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-8309-80-9

Был такой период в нашей истории, когда существовало военное противостояние двух супердержав — СССР и США. Трудное время, характеризующееся напряженной обстановкой, с внутренними тревогами и, как говорится, с расчехленными стволами орудий. Зато этот факт более полувека удерживал горячие головы от войн и кровавых конфликтов, обеспечивал мир и покой всему человечеству. Время это кануло в лету, от него осталось лишь название, придуманное мудрецами от политики — Холодная война. Но это было позже, а в ее разгар рассказчик со товарищи служили Родине, как могли, и жили, как получалось, ибо находились в составе военной системы «Военно-Морской Флот (ВМФ) — Вооруженные Силы СССР (ВС СССР)». К сожалению, уже нет ни ВМФ, ни ВС, ни защищаемого ими государства. А ведь я дважды ему присягал! Такое не выбросишь из сердца. Упразднили даже звание, погоны которого я впервые пришил к парадной тужурке в октябре 1976 года.

И вот написаны об этом эти воспоминания, как эпизод из маленькой повести, вплавленный в историю Родины. Это книга о событиях и людях, которые вошли в память и не были стерты временем. Она посвящена его величеству Военному Флоту, познанному автором за семь лет служения зрением, слухом, обонянием, нервами, эмоциями и душевными переживаниями.

---

Алексей ЛОВКАЧЕВ. Синдром подводника

Воспоминания

Том 2

ISBN 978-966-8309-80-9 @ Ловкачев А. М., 2013

Часть 3. ПЕРВАЯ АВТОНОМКА (18.12.1978-05.03.1979)

или репортаж из глубины спустя четверть века

Кто в море не ходил, тот Богу не молился.

Старинная морская пословица

Что такое автономка?

Что такое автономка, автономное плавание, или, как еще называли это мероприятие, важное для обеспечения обороноспособности страны, — дальний поход, боевая служба? Интересное определение есть в повести «Рассказы капитана 2-го ранга Кирдяги, слышанные от него во время “великого сиденья”», принадлежащей перу известного советского писателя-мариниста Леонида Соболева:

Автономное плаванье — это особый вид боевой тренировки: вам дают полный запас горючего, боеприпасов, питьевой воды и консервов и предлагают возможно дольше продержаться в родном море, позабыв, что оно — родное. За время долгого автономного плавания лодка должна выполнить ряд боевых заданий — прокрасться в назначенный район, провести блокаду порта, атаковать указанные корабли, скрываться от преследования, форсировать минное заграждение — словом, сделать добрый десяток тех больших и малых дел, которыми ей приведется заняться во время войны. И, как во время войны, все это надо суметь проделать, не пополняя запасов, — то есть так, как это и будет на самом деле в том чужом и враждебном ей море, куда пошлет ее в свое время боевой приказ.

Оно дано — выстрадано! — автором во время Великой Отечественной войны, в 1942 году. И с тех пор по сути своей не сильно устарело, если не считать слегка сузившихся функций по задачам для некоторых кораблей да неограниченно расширившейся географии их влияния.

Вот что пишет П. В. Боженко в книге «Подводники-тихоокеанцы в боях с противником».

В предвоенные годы Япония являлась потенциальным противником номер один, поэтому подводные лодки на Тихом океане плавали как нигде интенсивно, круглогодично, подо льдами в группе и на полную автономность. В 1935 году «Щ-103» «Карп» под командованием Евгения Ефимовича Полтавского совершила непрерывное 58-часовое подводное плавание под электромоторами, пройдя 150 миль, что значительно превысило проектную норму. Уже в декабре 1935 года тринадцать командиров подводных лодок были награждены орденами. В январе 1936 года «Щ-117» под командой Николая Павловича Египко вышла в море с задачей — пробыть в походе столько, сколько выдержит экипаж, проектная автономность оказалась перекрытой в два раза. Все члены экипажа были награждены орденами. Так в нашем флоте появился первый полностью орденоносный экипаж, вероятно, больше подобных аналогов в мире нет, чтобы все члены экипажа имели ордена. «Щ-113» под командованием Михаила Сергеевича Клевенского в 1936 году находилась в море 102 суток, что позволило увеличить автономность для подводных лодок типа «Щ» («Щука») с 20 до 40 суток. Причем впервые на нашем флоте лодки практически плавали зимой. Экипажи искали новые решения для повышения боеспособности. И снова на этой же лодке на головке зенитного перископа устанавливается гофрированный шланг, который подводится к клапану уравнительной цистерны. Эта инициатива позволила более часа ходить на перископной глубине под дизелями.

31 июля 1938 года тихоокеанские подводные лодки первыми вышли в море на боевое патрулирование для защиты коммуникаций, прикрывая наши надводные корабли, привлеченные к снабжению войск, так как начались бои у озера Хасан. А лодки, находившиеся в море, 27 июля получив приказ, несли боевое дежурство до осени.

В течение лета и осени 1939 года бои на Халхин-Голе снова заставили наши лодки выйти на патрулирование.

Здесь речь идет о Тихоокеанском флоте, который в то время назывался «Морскими силами Дальнего Востока». Важнее другое: с момента появления подводных лодок необходимость как можно более долгого плавания под водой с использованием основной энергетической установки оставалась злободневным вопросом повестки дня и для ученых, создающих новую технику, и для военных стратегов, обеспечивающих защиту наших морских рубежей. В наше время на атомных субмаринах этой проблемы уже нет, так как ядерный реактор не требует такой частой перезарядки, как аккумуляторные батареи на дизельных лодках.

Но не в меньшей мере мы обязаны и предшествующим поколениям подводников, в том числе дальневосточникам, которые еще в тридцатые годы, рискуя своими жизнями и кладя здоровье на алтарь боеготовности флота, расширяли границы возможностей своих кораблей. Субмарина без экипажа — это просто груда железа, об уме которого смешно распространяться. Экипаж — душа субмарины, задающая пульс ее сердцу.

Подводники нашего поколения также осваивали новые корабли с еще большими возможностями, чем пращуры в начале прошлого столетия или предки в тридцатых годах. Специфика подводного плавания, тем не менее, сохранила свои особенности, разница лишь в том, что на нашем вооружении было больше разнообразной и сложной техники. Освоение, сохранение и эффективное, безошибочное, применение ее и составляло суть нашей повседневной деятельности. Да и пребывание в автономном плавании в течение семидесяти восьми суток, в оторванности от внешнего мира, — тоже испытание для человеческой психики. Опыт наших автономных плаваний позволял совершенствовать методики сплочения людей в единый трудоспособный организм, устранять недостатки как по подбору кандидатур в экипажи, так и по причинам возникновения психологической несовместимости. Ведь с появлением атомных подводных лодок автономность их резко возросла, а человеческие возможности на этот счет для ученых все еще являлись загадкой. Поэтому в конце пятидесятых годов провели такие, например, исследования в Кронштадте. Взяли старую подводную лодку «Д-2» «Народоволец», посадили в нее группу испытуемых с датчиками и на тридцать суток погрузили у стенки. Не зря в то время подводники сравнивались с космонавтами. Но мы-то шли уже проторенной дорожкой, и испытание изолированностью для нас неизведанным не являлось. Зато были свои трудности, которые тоже надо было изучить и научиться преодолевать.

И еще одна особенность, которую постигало наше поколение подводников. На Дальнем Востоке ракетоносцы несли боевую службу в северной части Тихого океана, а с поступлением на флот атомоходов проекта 667Б с более дальнобойными ракетами они стали выполнять задачи боевой службы в удаленных районах от восточного побережья США, а также в Охотском и Японском морях.

Так в неоднократно упоминаемой книге «Как создавался атомный подводный флот Советского Союза» описана динамика изменения районов патрулирования подводными силами Тихоокеанского флота в семидесятых годах прошлого века с учетом вступления в строй более совершенных и современных кораблей нашего проекта.

Настоящей проверкой как для боевой техники и оружия, так и для экипажей являлось автономное плавание подводной лодки в условиях противодействия вероятного противника, пусть даже в мирное время. И кстати, хождение не только в водах общего пользования, но и по родным морям, где потенциального врага хватало, было не простым. Противодействие пусть хоть и потенциального врага было, и его дыхание мы ощущали своими стрижеными затылками (у американцев бритые) каждодневно в своей суете и спешке.

Вывод: Жизнь — это череда отдельных автономных плаваний. Любую свою задумку — продолжительностью в год и в отдельный день, большое дело и разовое мероприятие — рассматривайте как автономное плавание. Сначала продумывайте его, потом готовьтесь к нему, и наконец неспешно и упорно совершайте.

Курить — это хлопотно

К выходу в первое автономное плавание мы готовились серьезно, ведь это было продолжение испытания как нашего корабля, да и нас — молодых, необстрелянных членов экипажа.

Не зря наш выдающийся командир впоследствии скажет: «Все наши победы ковались на берегу». Подготовка велась на берегу и продолжалась на лодке, отрабатывались всевозможные задачи, проверялась техника, грузились продукты и прочее имущество, без которого в автономке не обойтись. Груженые КамАЗы приезжал на пирс и днем и ночью, и сколько тонн груза мы приняли на борт, всякий раз выстраиваясь в цепочку от них до провизионок и прочих шхер, одному интенданту Михаилу Михайловичу Баграмяну было известно. Тогда для личного состава было главным, чтобы все эти тонны груза в виде продуктов и обмундирования (робы, тапочек и прочего) быстрее протолкнуть сквозь тесные горловины люков. А дальше он становился головной болью интенданта, чтобы его распихать по провизионкам и выгородкам и чтобы ничего не пропало, ибо в нем была надобность. Ведь не зря начальник вещевой службы 4-й флотилии старший лейтенант Проданов требовал сдавать использованные вещи к нему на склад. Дело доходило до ношенных кальсон, трусов, носков. Возмущенный Михалыч, не любивший расставаться с ветошью, поехал в тыл Тихоокеанского флота, чтобы призвать к порядку зарвавшегося чинушу береговой базы. Тогда полковник интендантской службы флота этому «экономному» начальнику вещевой службы сказал: