Николай Костомаров - Быт и нравы русского народа

• Название: Быт и нравы русского народа
• Автор: Николай Костомаров
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-83904-9

Книга родоначальника «народной истории», выдающегося русского историка и публициста Николая Ивановича Костомарова – удивительная энциклопедия исконного быта и нравов русского народа допетровской эпохи. Костомаров, в лице которого удачно соединялись историк-мыслитель и художник, – истинный мастер бытописания. Он глубоко вживался в изучаемую им старину, воспроизводил ее настолько ярко и выпукло, что описанные им образы буквально оживали, накрепко запечатляясь в памяти читателя.

«Быт и нравы русского народа» – живой и интересный рассказ о том, как жили наши предки, что ели, во что одевались, что выращивали в своих садах и огородах, как лечились, справляли свадьбы и воспитывали детей. Семейные традиции и обряды, увеселения и обычаи хозяйствования, торговля и домоводство и другие сферы бытования народа от крестьян до царей образуют те фундаментальные традиции, на которых покоится здание русского мира.

---

Патриарх Гермоген. «Триста лет царствованию Дома Романовых», 1912 г.

Невозможно перечислить всех вещей, над которыми ведуны и ведуньи совершали свои таинственные заклинания и примолвления, но, в частности, они совершались над кореньями, зельями, водой, огнем, костями, громовыми стрелами, каменьями, над медвежьим ноготком, над мертвой рукой, над рубашкой мертвеца, над выбранным из-под человеческой ноги следом, над ветром, над зеркалом, над узлами и прочее. Вера в чудодейственную силу кореньев была распространена в России повсеместно. Цари и сильные мира боялись от кореньев не только вреда своему здоровью, но даже политических перемен. Влюбленные и охотники до прекрасного пола прибегали к колдуньям просить приворотного корешка или приворотных зелий, собираемых, как думали, в таинственную ночь Купала. Приворотный корень назывался «обратим», то есть обращающий. Колдунья давала этот корень женщине, та должна была положить его на зеркало и смотреться в него. «Как смотрюсь в зеркало да не насмотрюсь (приговаривалось при этом), так бы такой-то на меня не насмотрелся». В одном из травников XVII века подобное приворотное свойство приписывается нескольким травам, например траве кукоос: «В ней корень на двое, один мужичок, а другая женочка: мужичок беленек, а женочка смугла. Когда муж жены не любит, дай ему женской испить в вине, и с той травы станет любить». То же приписывалось траве одолень: «Кто тебя не любит, то дай пить, – не сможет от тебя до смерти отстать; а когда пастух хочет стадо пасти и чтобы у него скот не расходился – держать при себе, то не будет расходиться; похочешь зверей приучить, – дай есть, то скоро приучишь». К числу верований о приворотных средствах принадлежит очень странное – о траве симтарине, которую называли во травах царь-трава о шести листах: «Первый синь, другой червлен, третий желт, а четвертый багров; а брать вечером на Иванов день, сквозь золотую гривну или серебряную; а под корнем той травы человек, и трава та выросла у него из ребр. Возьми человека того, разрежь ему перси, вынь сердце. Если кому дать сердца того человека, изгаснет по тебе. Если муж жены не любит, возьми голову его и поставь против мужа – только что увидит, будет любить пуще прежнего. Десная рука его – добро; если которая жена мужу не верна или муж жене, стерши мизинным перстом, дай пить». Насылка на ветер и выбор следа были чародейства злые: они производились с целью сделать зло человеку, и потому их особенно боялись. В крестных записях на верность царю верноподданный присягал, в частности, ведовством по ветру никакого лиху не насылати да следу не вынимати. Насылка по ветру состояла в том, что лихой колдун, знавший искусство возбуждать ветры и направлять их куда угодно своими заговорами, производил ветер, потом бросал по ветру пыль и примолвлял, чтобы так по ветру понесло пыль на такого-то человека, чтобы его корчило, мяло, раздувало, сушило и прочее и прочее. Если обреченная жертва попадала под такой ветер, то с ней сбывалось все, чего желал ей колдун. Выбор следа из-под ноги сохраняется до сих пор. Выбранный след замазывали в печи или сжигали, и оттого иссыхал тот, из-под чьей ноги был взят след. Впрочем, выбирали след и не для злой цели, а для того, чтобы приворожить к себе. Заговоры над мертвыми человеческими костями, рукою и зубами совершались на воровство. Тогда, как и теперь, воры использовали руку трупа для усыпления хозяев в доме, когда хотели их обокрасть. В старину также наговаривали на просфору. Приносили просфору к ворожее, которая произносила над ней примолвления; и этой просфоре сообщалась сила давать успех в делах тому, кто ее держит у себя. Одним из самых обычных способов передачи волшебной силы были наузы или узлы; над ними наговаривали и отдавали желающему: им приписывали силу предохранять от разных несчастий. Матери брали от волшебников чародейственные узлы и навязывали их на детей («Баба начнет на дети наузы класть, смеривати, плююще на землю, рекше беса проклинать»). Этот древний обычай отражен в нашей старой летописи, в повествовании о Всеславе, которого мать даже родила при участии волшебства (от волхвования); ему волхвы навязали науз на голову; он носил его всю жизнь, и влиянию этого чародейственного узла приписывались его воинственность и жестокость («того ради немилостив на кровопролитие»). Многие приходили к ворожеям и брали от них наузы для предохранения от всякого рода опасностей («некая бесовская обаяния наюзы»).

В старину узлы навязывали на оружие и думали, что придают ему тем самым твердость и способность уничтожать силу оружия противника, как это видно из старинного заговора: «Завяжу я по пяти узлов всякому стрельцу немирному, неверному на пищалях, на луках и всяком ратном оружии. Вы, узлы, заградите стрельцам все пути и дороги, замкните все пищали, спутайте все луки, повяжите все ратные оружия; в моих узлах сила могуча!» На этом основании верили, что некоторые из ратных людей умели так завязывать чужое оружие, что их самих не брали ни пули, ни сабли. Такое мнение существовало и сохранилось в предании о Стеньке Разине. Наузы давались от влияния злых чародеев и от зломыслия врагов вообще, как видно из заклятий: «Завяжи, Господи, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье и упирцу на раба Божия (такого-то) зла не мыслити от чернца, от черницы, от красной девицы, от беловолосого, от черноволосого, от рыжеволосого, от русоволосого, от одноглазого, разноглазого и от упирца». Видно, что наузы давались не столько для того, чтобы придать какую-нибудь силу тому, кому давались, сколько для того, чтобы предохранить от враждебного действия и уничтожить его силу. Чаще всего наузы давались против болезней не как лекарство, а как предохранительное средство.

Народное воображение всегда старалось отыскивать фантастические причины болезней. Вообще болезни происходили от влияния злых духов или даже сами были злыми духами, или от злого умысла и силы слова, которое может управлять природой человека как на добро, так и на зло. Лихорадка, обыкновенная болезнь, представлялась бесом-трящею («недуги лечат чарами и наузы, некоторого беса глаголемого трящю прогоняюще»). Этому бесу-тряще подвластны выходящие из огненного столба двенадцать (по другим источникам, семь) простоволосых девиц, дочерей Иродовых (Невея, Синя, Легкая, Трясуница, Желтуница, Мученица, Огненная, Аки-лед, Временная, Безымянная, Вешняя, Листопадная). Имена семи – не русские: Лилия, Хортория, Зыгрея, Невея, Тухия, Нешия, Жыднея, еще старшая Трясавица; «а иньшии все повинны нас слушати» (вероятно, каждая из нас). Их прогоняли заговорами, завязывали наузами и отписывали письменами. В этих письменах писались еллинские имена лихорадок; записочки давали носить больным; другие писали имена лихорадок на яблоке и яблоко клали в церкви во время литургии. Множество разных болезней приписывалось урокам, призорам и сглазам. Под уроками подразумевались злодейственные речи; под последними – недобрые взоры. Лечение состояло в том, чтобы отогнать и уничтожить действие враждебной губительной силы. Ворожеи использовали наузы, примолвления, разные манипуляции и зелья. Наузы, как выше сказано, были скорее предохранительным средством; они не допускали враждебную силу действовать, когда придет случай («Хотя мало поболим, или жена, или дитя, то оставльше Бога, врача душам и телам, ищем проклятых баб чародейниц наузов… глаголюще нань наузы навязывати»). Примолвки и заговоры употреблялись как для предотвращения болезней, так еще более как прямое средство против недуга, уже поразившего болящего. Иногда заговоры говорились без особенных обрядов и без посредства вещей, но чаще ворожеи наговаривали на какие-нибудь предметы, особенно съедобные и испиваемые, и придавали им силой своего желания целительное свойство. Вода играла в подобных случаях главнейшую роль, особенно в тех, когда признавалось, что болезнь постигла болящего от призора или сглаза: тогда надо было смыть или сбрызнуть прочь призор, то есть влияние дурного глаза. Бросив в ковш с водой три угля, ворожея в своем примолвлении уговаривала воду обмыть с хворого «хитки и притки, уроки и призоры, скорби и болезни, щипоты и ломоты, злу худобу и понести за сосновый лес, за осиновый тын». Кроме целебного свойства воде, используемой со знаменательными обрядами, приписывали также и предохранительное; волхвы и бабы-ведуньи советовали купаться в реках и озерах во время грозы и в новолуние, умываться с серебра, а потом встречать молодой месяц, и этими средствами хотели предохранить от недугов на будущее время. Время перед восходом солнца считалось особенно знаменательным: тогда ходили купаться, мыли платье, ткали и пряли, вертели масло и делали другие домашние работы, думая, что изготовленное до солнечного восхода несет в себе нечто особенно важное. Кроме воды, очень часто ворожеи наговаривали на вино, на чеснок, на уксус, на соль; а когда заговаривали грыжу, то использовали медвежий ноготок и громовую стрелу, обмывали их и приговаривали: «Как старой женке детей не раживать, так бы у такого-то грыжи болезни не было». Громовые стрелки, то есть камешки наподобие стрел, которые считались упавшими с неба во время удара молнии, служили у ворожей средством при многих лечениях; но Церковь преследовала их, как и всякие другого рода средства. «Стрелки, топоры громовые – нечестивая, богомерзкая вещь; аще недугы и подсыпвания и огненныя болести лечит, аще и бесы изгоняет, и знамения творит – проклята есть, и ти исцеляеми ею». Если у кого-нибудь случалась жаба в горле, ворожея лечила тогда придавливаниями с примолвлениями; когда больной жаловался на боль в желудке, ворожеи называли это вообще нутряной болезнью и лечили разными манипуляциями, среди которых самым обычным способом было накидывать горшки с примолвлениями. Для всяких болезней существовали свои особые примолвки и обряды, по правилам патологии знахарей. Наружное обмывание или мазание тела больного было обычным приемом волхвов: для мазания употреблялись всевозможнейшие вещи, какие только могла породить необузданная фантазия: «Мастию, коею либо мажут или скипидаром, или нефтью, или мышьяком, или кровью человеческою, или млеком, женским и скотским, или медом, или росою, или серою, или дегтем, или хмелем».