Николай Костомаров - Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей

• Название: Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей
• Автор: Николай Костомаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-094739-3

«Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» – фундаментальный труд выдающегося историка, этнографа, писателя, критика XIX века Николая Ивановича Костомарова (1817–1885). В него вошли статьи о виднейших отечественных государственных деятелях, начиная с Владимира Святого и заканчивая Елизаветой Петровной. Образный язык, богатейший фактический материал, критическое отношение к официозу, придают трудам Костомарова непреходящее значение.

---

В Москве царя ожидали торжественные встречи, поздравления. Царица Анастасия благополучно разрешилась от бремени сыном Дмитрием. Царь Едигер принял крещение и был наречен Симеоном. Тогда же крестилось много казанских князей, увеличивших количество татарских родов в русском дворянстве. В память завоевания Казани был заложен в Москве храм Покрова Богородицы на Красной площади, храм очень своеобразной и затейливой архитектуры (теперь известный под именем Василия Блаженного, от мощей этого юродивого, почивающих в этом храме). Строитель его, без сомнения, человек с большим талантом, остался неизвестен. В народе сохранилось предание, что царь в награду за построение храма приказал выколоть ему глаза для того, чтобы он уже не мог построить чего-нибудь подобного в ином месте.

Покорение Казанского царства подчинило Русской державе значительное пространство на востоке до Вятки и Перми, а на юг – до Камы и открыло путь дальнейшему движению русского племени. Но много еще нужно было труда, чтобы усмирить беспокойные племена этой страны. Русь должна была несколько раз бороться с восстаниями татар и черемисов; но уже в следующем (1553) году учреждение казанской епархии послужило важным залогом господства русской стихии в новопокоренном крае. Первым архиепископом назначен был всеми уважаемый игумен селижарский Гурий. Начали строить церкви, монастыри, стали переселяться русские люди, и Казань мало-помалу приняла характер русского города.

В 1553 году Иван заболел горячкой и, придя в себя после бреда, приказал написать завещание, в котором объявлял младенца Дмитрия своим наследником. Но когда в царской столовой палате собрали бояр для присяги, многие отказывались присягать. В числе не желавших присягать был двоюродный брат государя Владимир Андреевич. И это впоследствии подало царю повод толковать, что отказ бояр в присяге происходил от тайного намерения после смерти его возвести на престол Владимира Андреевича. Спор о присяге длился целый день и ничем не решился.

Иван не умер, как ожидали; он выздоровел и сделал вид, что ничего не помнит, ни на кого не сердится, но в его сердце заронилась ожесточенная злоба. Иван уже ненавидел Сильвестра и Адашева, не любил бояр, не доверял им, но у него не изгладились еще воспоминания об ужасных днях московского пожара, когда рассвирепевший народ не поцеремонился с государевой родней и не далек был, по-видимому, от того, чтобы идти на самого государя. Иван не был еще уверен, что с ним не сделают чего-нибудь подобного, если он пойдет против своих опекунов и раздражит их. Иван еще несколько лет повиновался Сильвестру и его кружку, хотя все более и более ненавидел их, пока, наконец, уверившись в своей безопасности, мог дать своей злобе полную волю. Между тем произошли случаи, развившие в Иване сознание своего унижения и усилившие в нем желание освободиться от опеки.

После выздоровления царь Иван Васильевич поехал с женой и ребенком по монастырям с целью, посещая их один за другим, доехать до отдаленного Кирилло-Белозерского монастыря. У Троицы жил тогда знаменитый Максим Грек, освобожденный при Иване из заточения. Иван посетил его. Максим откровенно сказал царю, что не одобряет его путешествия по монастырям. «Бог везде, – говорил он, – угождай лучше ему на престоле. После казанского завоевания осталось много вдов и сирот; надобно их утешать». Эти слова говорил Максим, вероятно, в согласии с Адашевым, Сильвестром и их сторонниками, которые все любили и уважали старца. Они боялись, чтобы царь, скитаясь по монастырям, не наткнулся на ненавистных для них осифлян, которые умели льстить и угождать властолюбию и щекотать дурные склонности сильных мира сего. Адашев и Курбский говорили Ивану, будто Максим им предрекал, что государь потеряет сына, если не послушает его и будет ездить по монастырям. Опасение их было не напрасно. Иван не послушался Максима Грека, продолжал свое набожное странствие и в Песношском монастыре (в нынешнем Дмитровском уезде) увиделся с одним из самых первостатейных осифлян – бывшим коломенским владыкой Вассианом. Этот Вассиан был когда-то в большой милости у Василия Ивановича, но во время боярского правления его удалили. «Если хочешь быть настоящим самодержцем, – сказал царю Вассиан, – не держи около себя никого мудрее тебя самого; ты всех лучше. Если так будешь поступать, то будешь тверд на своем царстве, и все у тебя в руках будет, а если станешь держать около себя мудрейших, то поневоле будешь их слушаться». Замечание попало в самое сердце. Царь поцеловал его руку и сказал: «Если бы отец родной был жив, так и тот не сказал бы мне ничего лучшего!» Предсказание Максима сбылось. Сын Ивана умер; это, без сомнения, должно было поразить Ивана и снова подчинить его своим опекунам, хотя он не переставал ими тяготиться. Пользуясь этим, они еще успели именем государя совершить несколько важных дел.

П. И. Коровин. Иван принимает татарских послов с предложением о сдаче.

Необходимость сблизиться с Европой и усвоить ее культуру чувствовалась русскими. Еще в 1547 году, когда уже наступило влияние Сильвестра и Адашева, следовательно, с их участием от имени царя поручено было одному саксонцу Шлитту, знавшему по-русски, вызвать из Немецкой земли всякого рода умелых людей: ремесленников, художников, медиков, плавильщиков, юристов, аптекарей, типографов и даже богословов. Поручение это не удалось из-за зависти Ганзейского Союза и Ливонского ордена, которые полагали, что введение европейского образования, возвысив силы Московской земли, сделает ее опасной для Европы. Любекские сенаторы не пустили Шлитта в Москву, посадили его в тюрьму и разогнали толпу немцев, которых он вез с собой (123 человека). Обстоятельства неожиданно открыли путь к сближению с Европой совсем иным путем. В Англии образовалось общество под названием «The Mistery». Его основателем был знаменитый Себастьян Кабат, открывший материк Северной Америки. Ближайшей целью этой компании было открытие пути в Китай и Индию через северные страны старого полушария. Это общество снарядило три корабля: два из них были заперты льдом, их экипаж погиб вместе с адмиралом Гуго Виллоуби; третий корабль, «Эдуард Бонавентура», под начальством Ричарда Ченслера пристал 24 августа 1553 года к русским берегам у посада Неноксы в устье Двины. Ченслер с людьми отправился в Москву и представил грамоту Эдуарда VI, написанную вообще ко всем владыкам северных стран. Англичане были приняты и обласканы как нельзя лучше. Царь отвечал Эдуарду дружелюбной грамотой, которой позволял англичанам приезжать свободно в его государство для торговли. В марте 1554 года Ченслер возвратился в отечество. Англичане смотрели на его путешествие как на открытие новой страны, наравне с открытиями, совершавшимися в Америке. Появились самые блестящие надежды на выгоды от торговли с неведомой Московской землей. Устроилась компания уже специально с целью «торговли с Московиею, Персиею и северными странами»; она сокращенно называлась “русскою компаниею”. В 1555 году Ченслер снова прибыл в Москву, но уже в качестве посла, и выхлопотал льготную грамоту для английской компании. Ей дозволялась беспошлинная торговля оптом и в розницу, давалось право заводить дворы в Холмогорах и в Вологде, а в Москве ей был подарен двор от царя у церкви Максима Исповедника; в каждом дворе члены компании могли держать у себя по одному русскому приказчику; они имели свой суд и расправу; никакие царские чиновники не могли вмешиваться в их торговые дела, кроме царского казначея, которому принадлежал суд между компанией и русскими торговцами. Когда Ченслер отправился в отечество, то с ним вместе отправился русский посол Непея. У берегов Шотландии Ченслер потерпел кораблекрушение, а Непея благополучно избежал опасности и был принят королевой Марией со знаками особого внимания. С тех пор между Англией и Россией завязались дружественные отношения и каждый год приходили к устью Двины английские корабли с товарами. Пустынные и дикие берега Северного моря оживлялись, населялись; Московская Русь разом познакомилась со множеством предметов, о которых не имела понятия; закипела новая торговая жизнь.

Г. И. Угрюмов. Взятие Казани Иваном Грозным.

Между тем правители продолжали расширение пределов государства за счет татарского племени и, как видно, признали настоятельной задачей Руси подчинить татарские народы одних за другими. Покончили с Астраханью. Весной 1554 года отправлено было в Астрахань русское войско под начальством князя Пронского-Шемякина и Вешнякова. Они изгнали Ямгурчея и посадили в Астрахани царем другого ногайского князя, Дербыша, но уже в качестве московского подручника и оставив при нем русское войско. Дербыш на другой же год сошелся с Девлет-Гиреем и начал открытую войну против Москвы, но в марте 1556 года русские, находившиеся в Астрахани с головою Черемисиновым, разбили и прогнали Дербыша. Астрахань была непосредственно присоединена к Московскому государству и туда были назначены московские наместники. Это завоевание передало Московской державе огромные степи Поволжья, и вся Волга от истока до устья вошла во владение Москвы.