Константин Соловьёв - ГНИЛЬ

• Название: ГНИЛЬ
• Автор: Константин Соловьёв
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033288-2

Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо.

Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями. У него высокий социальный класс, любящая семья, преданные сослуживцы. Он приносит пользу обществу, и общество его ценит. Жизнь для него сложилась достаточно неплохо. Он еще не догадывается, какой стороной может повернуться к нему эта жизнь в один момент. И какую цену заставит его заплатить общество.

---

Небольшое преимущество «пенсионера».

— Минус один! — дежурный показал ему большой палец, Маан шутя погрозил ему. Традиционное приветствие за месяц успело навязнуть на зубах. В этом традиционном дружелюбном окрике ему даже чудилось что-то зловещее. Минус день. А раньше, приветствуя других «стариков», и не замечал.

Шагнув в дверной проем, как делал это тысячи раз, Маан рефлекторно задержал дыхание на несколько секунд. Это было частью когда-то подхваченной дурацкой привычки, совершенно неистребимой. Всякий раз, переступая порог, он ощущал себя только что вышедшим из шлюза и оказавшимся на поверхности какой-то выжженной солнцем и химикалиями планеты, был здесь какой-то мертвенный аромат, невозможный в обычном жилом здании. Тонкий и в то же время проникающий сквозь все преграды. У этого запаха было странное свойство — стоило войти внутрь, как через несколько секунд он пропадал. Не исчезал, конечно, просто делался неощутимым для органов обоняния. Но потом, спустя несколько часов, мог внезапно вернуться и вновь сделаться явным, даже еще более резким, чем обычно. Маан знал все составляющие этого запаха — чистящее средство для пола, дезинфектант, озон из вентиляционных шахт, человеческий пот, старая бумага, сырая штукатурка. Но все равно, каждый раз переступая порог, задерживал дыхание. Как будто стремился сохранить в легких хоть кубический сантиметр того воздуха, которым дышал снаружи. Глупейшая мнительность для человека, которому осталось провести здесь меньше пяти месяцев.

Его кабинет находился на третьем уровне, он мог воспользоваться лифтом, тем более что утренний поток людей практически иссяк и найти свободный лифт проблем не составляло. Но Маан, вспомнив отвратительную отдышку, которая терзала его вчера, когда они с Геалахом поднимались к Тцуки, свернул к лестнице и заставил себя подниматься по ступеням. Нелепая мстительность, подумал он, как будто можно наказать собственное тело!

Подниматься было сперва легко, он даже ощутил удовольствие от того, как упруго подошвы его ботинок отталкиваются от матово-блестящих ступеней, но уже на третьем пролете под ребрами справа неприятнейшим образом заныло. Сморщившись, Маан привычно приложил ладонь к боку. Скоро дойдет до того, что даже один пролет окажется для него непреодолимой преградой.

На свой уровень Маан вышел на подрагивающих ногах, побледневший и тяжело дышащий. Непривычное физическое упражнение вряд ли принесло пользу, по крайней мере его собственная печень уверенно это опровергала. Вдобавок на последнем пролете боль в колене сделалась из досаждающей откровенно выматывающей. Маан даже малодушно бросил взгляд вниз, не проще ли спуститься и занять очередь в лифт, но потом подумал, как глупо он будет выглядеть со стороны и, стиснув зубы, заставил себя преодолеть последние ступени.

Оставшийся путь до кабинета он проделал, лишь хорошо отдышавшись.

Иногда по теле попадались постановки о Контроле. Насыщенные слепящими вспышками перестрелок и отвратительными Гнильцами, они неизменно пользовались популярностью у зрителей. Если Маану случалось попасть на что-то подобное за ужином, он никогда не мог сдержать улыбку. Практически всегда штаб-квартира представляла собой высокое мрачное здание, часто почему-то со шпилем. Внутри можно было увидеть гулкие пустые коридоры с потолками невероятной высоты, облицованные мраморными плитами, шеренги молчаливых охранников в черном облачении, выстроившиеся у дверей, забранные решеткой редкие окна… Глядя на это представление об убранстве штаб-квартиры Контроля, Маан всякий раз представлял себе подобие какого-нибудь средневекового Ордена рыцарей-сектантов. И это было естественно, кроме служащих в этих помещениях редко кто бывал, сюда не выдавали пригласительных и повесток, оказавшиеся же здесь не по собственной воле, этих стен уже никогда не покидали.

Это место никогда не казалось Маану зловещим. Широкие светлые коридоры, выкрашенные в мягкий бежевый цвет, скрипящие половицы, басовитый гул вентиляторов, стрекот клавиш рабочих терминалов и отзвуки тысяч голосов — человек, не знавший, куда он попал, решил бы, что оказался в чем-то вроде офисного центра.

Навстречу ему шло множество людей, и в большинстве своем все эти лица были ему незнакомы. Здесь носили строгие деловые костюмы, но самых разных оттенков и стилей, ровным счетом ничего не говорящие о владельце. Под потертой фланелью на каком-нибудь субтильном клерке могла быть скрыта кобура с пистолетом, а широкоплечий здоровяк, облаченный в тяжелый черный твид, мог оказаться рядовым бухгалтером. Здесь не носили ни униформы, ни знаков различия.

Маан, хоть и не любил толпы, в штаб-квартире ощущал себя достаточно комфортно. Это был отдельный кусочек мира, отгороженный от всего окружающего не очень толстой, но совершенно непроницаемой стеной, своеобразная изолированная среда, содержащая в себе концентрированную культуру уникальных микроорганизмов. Этакая пробирка с анти-телами, выслеживающими признаки Гнили в любом ее проявлении. Далеко не каждый здесь был инспектором, в Контроле служили тысячи человек, по-своему обеспечивающих его деятельность. Кроме ученых, которых звали «белыми комбинезонами» или просто «ребятами Мунна», здесь можно было встретить людей самых разных специализаций и умений. Технические работники, координаторы, архивариусы, анализаторы, оперативные агенты, водители, оружейные инструктора, референты, делопроизводители, охранники, специалисты по внешним связям, начальники отделов, дезинфекторы, юристы, тайные соглядатаи, специалисты по «негласным акциям», члены отдела пропаганды и информационного обеспечения, саботажники, клерки, аудиторы, телохранители, чьи-то заместители и исполняющие обязанности, бухгалтера, мастера по ремонту и обслуживанию техники, системные специалисты… Контроль представлял собой огромную машину, чья постоянная деятельность была возможна только усилиями огромного количества людей. С годами его структура стала тяжеловесной, сильно разветвленной и достаточно громоздкой, так что даже Мунн иногда сетовал на то, что количество бюрократов в Контроле уже давно превышает количество инспекторов и Кулаков вместе взятых. Впрочем, в этом сетовании Маан склонен был видеть затаенное удовлетворение шефа. Даже погрязший в управленческой паутине Мунн наверняка любил чувствовать себя наиглавнейшим механизмом в этом огромном агрегате, который за глаза называли Контролем или просто Конторой. Возможно, в глубине души он сам был бюрократом, хотя его внешность и манера себя вести навевали совсем другие мысли. Мунн любил глобальность, масштаб. Он часто вспоминал о тех временах, когда весь Контроль, который он возглавил, состоял из четырнадцати агентов и двух автомобилей. И теперь, когда Контроль представлял собой одну из самых больших и влиятельных организаций Луны, не мог не чувствовать гордости за свое детище.

В отделе Маан застал всего двух инспекторов. Мвези, судя по всему, заканчивающий ночное дежурство, сидел за своим письменным столом и стучал по какому-то бланку чернильной ручкой, напряженно, точно что-то обдумывая, и глядя в потолок. Тай-йин, засунув руки в карманы пиджака, разглядывал что-то через окно. На звук открывшейся двери повернулись оба.

— Минус один, Маан!

— Это значит, еще на один день меньше мне осталось видеть ваши рожи. Привет, — Маан снял плащ и повесил его на вешалку, — Опять кто-то курил здесь?

— Лалин, кажется.

— Я просил его не курить в отделе.

— Попробуй попросить его передвигаться на ногах, и всю оставшуюся жизнь он будет ходить на руках как акробат, — темные веселые глаза Тай-йина прищурились, — Но он уже ушел.

— Вызов?

— Кажется. Хольд и Месчината были с утра, но тоже куда-то смылись.

— Лалин уехал в шестнадцатый блок, — сказал Мвези, чиркая что-то ручкой, — Там подозрение на «тройку».

— Один? — удивился Маан.

— Думаю, скоро вернется. Какая-то сумасшедшая старуха кляузничает на своего соседа. Это не похоже на «тройку».

— У нас была «тройка» вчера.

— Уже слышал, — Тай-йин кивнул, — Вас с Геалахом не забыли поставить нам всем, дармоедам, в пример, верно, Мвези?

— Верно, — темнокожий Мвези опять ушел в работу, потеряв интерес к вошедшему.

— Говорят, вам попалась «говорящая комната»?

— Да.

— Хорошее дело. Я не видел ни одной за последние полгода. Было весело?

— Даже не представляешь, насколько. Три часа подряд он рассказывал нам анекдоты, мы с Геалахом чуть животы не надорвали. Кстати, ребята Мунна называют это «статус-тутус» — чтоб ты знал. Так это называется у них.

— Я думаю, когда они смывают дерьмо в унитазе, это тоже называется у них как-то по-особенному.

— Унитазус-дерьмус, — сказал Мвези, не отрываясь от своих бумаг.

Глядя на его полное, занявшее все кресло, тело, иногда казалось, что слышишь треск расходящегося на нем костюма. Мвези восседал на своем рабочем месте и казался огромным деловитым тюленем, близоруко щурящимся и ежеминутно морщившим нос. Во всех его движениях была медлительность, но медлительность по-своему грациозная, как у большого тучного животного.