Ксения Васильева - Любовник из провинции

• Название: Любовник из провинции
• Автор: Ксения Васильева
• Жанр: Любовные романы

---

Васильева Ксения Любовник из провинции

Ксения Васильева

Любовник из провинции

(Страсти и долги)

Роман в двух частях

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СТРАСТИ.

На эти две фотографии, висевшие у них дома на стене в большой комнате, с детских лет любил смотреть Митя. А, если уж точно, то и не Митя Дмитрий, а Вадим. Митей упорно называла его с первого дня бабушка. За ней потянулись и другие, и мальчик стал Митей для всех, рожденный в 1950 году в красивом южном городе.

Фотографии эти разительно отличались всем: бумагой, качеством и, главное, - персонажами. Это были отец и дед Мити. На одной, в металлической тонкой рамочке, на желтовато-глянцевом плотном картоне, на фоне колонн и пальм, на гнутом венском стуле сидел, заложив ногу на ногу и сцепив на колене тонкие нервные руки, небольшой господин с бородкой - эспаньолкой, как тогда называли, - Митин дед. Он сидел так напряженно и нервно, и узкие глаза его были столь пронзительны, что чудилось, - у этого человека каждая минута на счету, и заскочил он к фотографу, господину Пиляцкину на секунду, дабы оставить свой нынешний облик, так и рвущийся куда-то с этого картона, - своим близким.

На втором фото - с унылым серым фоном, сидел за столом, чуть перекосившись, в затертом пиджачке и галстуке-веревочке, добрый и мягкий по виду молодой мужчина с близоруко прищуренными глазами. Это был Саша Кодовской, Митин папа. Маленький Митя смотрел на них и не мог сказать, кто же ему больше нравится? Конечно, дед был красивее, - блестел глянцевый картон, золотой обрез, металлическая рамка и дедов острый хищный взгляд. Но в серенькой фотографии отца было что-то такое, что вызывало щекот в носу и глазах, желание пожалеть отца и прижаться лицом к его пиджачку... Но, вы, сделать это было невозможно, - обоих не было на этом свете, спросить же, кто лучше, - у мамы или бабушки, - Митя стеснялся.

Но однажды бабушка, застав Митю перед этими фото, сказал: "Дед был великолепный человек. Деловой, энергичный и удачливый. И к тому же дипломат. Не то, что... - Она не продолжила, но Митя понял, про кого бабушка хотела сказать. И мама услышала, что сказала бабушка. И рассердилась.

-Конечно, если с утра до вечера нахваливать папу (деда Мити), то мальчик забудет об отце! - Сказала мама обиженно. - А дед вечно что-то придумывал, авантюрничал и прогорал! Ты сама мне об этом рассказывала!

-Неправда, не всегда, - гордо ответила бабушка, - дело с авиаторами у него было роскошное! И мы все лето провели а Италии. Мама нервно ответила:

-Подумаешь, ваша Италия! Меня еще на свете не было и мне нечего помнить! И. Обернувшись к Мите, прикрикнула: "Митя! Иди гуляй! Вечно ты толчешься там, где взрослые разговаривают!

А бабушка, блестя, как дед глазами, насмешничала: "конечно, что такое Италия! Чепуха! Вот комнатенка в коммуналке - это высшее достижение. Но извини, я больше не буду портить ребенка, - и выплыла из комнаты как парусник, готовый к абордажу.

Когда бабушка вышла, мама сказала Мите:

-Твой дедушка был замечательный человек, но у него были свои слабости и недостатки... Когда вырастешь, если захочешь узнать и понять, - узнаешь и поймешь. А бабушка в тот же день сообщила Мите, что его отец был человеком прекраснейшей души и обожал его, Митю. И маму Мити. Но ему не повезло... В чем не повезло папе Митя знал: отец умер, когда Мите был год. У него открылся застарелый туберкулез. О его ранней смерти говорили с печалью и до сих пор мама плакала, когда вспоминала его. А вот о том. Что произошло с дедом, не говорили никогда. Как будто он взял вдруг и исчез.

И все-таки Митя выбрал первым номером деда. И потому, чтобы не обидеть отца, любил его больше. А о деде бабушка нет-нет да и рассказывала внуку. О городах, где они с ним бывали, - городах с необыкновенными названиями: Париж, Ницца, Вена... Там у деда были какие-то миссии... Что это "миссия"? - спрашивал Митя и бабушка не объясняла, а начинала ворчать: " я старая, не помню, все перезабыла..." Но однажды на его приставания сердито ответила: "Дед был дипломатом и финансистом. У него в знакомых был - целый мир. И везде он мог достать деньги... Митя не унимался: "Он был разведчик? Да, бабушка?"

-Господь с тобой! - Испугалась она. - Он занимался заемами. Ладно, хватит, ты мне надоел со своими расспросами!

- И ты с ним ездила? - не унимался Митя.

- Ездила! - Уже раздраженно ответила бабушка.

- А потом? - Тихо спросил Митя.

- Потом я уехала...

- И никогда его не увидела? - Вдруг прозренчески угадал митя.

- Никогда... - Ответила бабушка и вышла из комнаты.

Мама Мити преподавала в школе французский язык, который знала с детства. Они с бабушкой дома часто переходили на французский и Митя, ничего не понимая, обижался. И как-то попросил бабушку научить его. Так, придя в первый класс, он свободно болтал по-французски. Учился хорошо, играючи, не просиживая за уроками дни. А, став постарше, заимел мечту, которая брала истоки из бабушкиных недомолвных разговоров о своем муже, Митином деде: он хотел стать Министром иностранных дел, ни много, ни мало. Иначе не стоит жить. О мечте своей скоро рассказал и бабушке и маме, - он был открытым мальчиком. Мама возмутилась и сказала бабушке:

- Ты знаешь, о чем мечтает твой внук?

Бабушка кивнула.

- Что это за мечта? Понимаю - героем, физиком, хирургом, - горячилась мама, - а то Министром!

- Не вижу в этом ничего плохого, - заявила бабушка.

- А я вижу! - Возбудилась еще больше мама. - Ему надо думать, как стать порядочным человеком и хорошим гражданином! Вот - главное! А он... -Мама чуть не плакала.

Митя удивился ее такой реакции и решил больше на тему своего будущего не говорить. Но о своей мечте сказал кому-то в школе, и пошла гулять молва , которая не напугала директора, когда докатилась до него, а обрадовала. Венценосная Митина идея попала в десятку. Последнее время эта лучшая школа в городе выдавала лишь среднеарифметических граждан. И тут явился мальчик со своей блестящей идеей стать одним из первых! И Митю стали лелеять.

Узналось, что он пишет стихи. Тут же организовали публикацию этих виршей в городской молодежной газете. Потом, на всякий случай поинтересовались, не играет ли чудо-мальчик на каком-нибудь музыкальном инструменте. Оказалось, что Чудо играет на фортепиано - бабушкина домашняя школа. Тут руководство школы впало в транс, и на педсовете было решено отправить Митю по путевке в Москву, в Институт Международных отношений.

На выпускном вечере на сцену актового зала пригласили Митину маму, усадили в кресло и благодарили за то, что она одна сумела вырастить и воспитать такого сына... Вспомнили и папу, который работал в той же школе учителем математики. Бабушку не вспомнили, даже на выпускной не пригласили. Но она нисколько не огорчилась. Ей было достаточно, что внук любит ее.

А мама вернулась с торжественной части совершенно счастливой. Она показывала бабушке Золотую медаль, путевку в МГИМО... И говорила, говорила... Что всегда знала, что всегда чувствовала...

Ехать в Москву надо было в конце лета, но Митя засобирался сразу после выпускного. Делать ему в родном городе было нечего. Сам город стал казаться маленьким и неказистым, хотя на самом деле был красивым, зеленым и величественным. Проходя по его улицам, Митя с высокомерием думал, как однажды приедет сюда, пройдет бульварами, - великим и неотразимым. И все встреченные знакомые будут восторженно шептать друг другу, что этот известный человек когда-то мальчиком жил здесь.

Как "золотому мальчику", ему полагалось общежитие, но был еще вариант, который мама отвергала, а бабушка приветствовала: в Москве жила двоюродная сестра Митиной мамы - Кира, Кира Константиновна. Мама считала, что Кира еще молодая женщина, живет хоть и в двух комнатах, но в коммуналке. Митя ей будет только в тягость. На что бабушка заметила, что Кира - одинокая, и Митя будет ей не в тягость, а в радость. После споров все же отправили Кире дипломатическое письмо, на которое быстро получили телеграмму: "Счастлива. Жду Митю".

Москва Мите не понравилась. Сильная летняя жара и тысячи приезжих взметали сухую пыль на привокзальной площади с

продавленным грязным асфальтом.

Боясь попасть в провинциалы (хотя это было видно даже ленивому), Митя не стал спрашивать, как проехать к Центру, где жила тетя Кира, а выбрав толпу погуще, справедливо полагая, что куда -нибудь она да выведет, последовал за ней.

Так он добрался до Садового кольца и тут все-таки задал вопрос насчет теткиного адреса. Оказалось, - недалеко.

Митя зашагал по Садовому, которое ему тоже не понравилось: вопреки названию, пыльное, с непреходящим гулом несущихся машин и без единого деревца.

Дома вдоль Садового своей беспросветной тусклой обыденностью наводили тоску.

Он глянул вверх, надеясь увидеть там чистые и свежие небеса своего детства... но нет! - над ним плотным потолком нависало московское сиротское серенькое небо.

Митя вдруг подумал, что ему трудно будет в этой Москве, которую он наверное, никогда не полюбит и которую он сам себе выбрал для жизни.