Елизавета Бута - Легенда братьев Крэй

• Название: Легенда братьев Крэй
• Автор: Елизавета Бута
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906789-69-3

Боже, храни сумасшедших… Ибо только они способны изменить этот мир. Ну а в какую сторону, зависит лишь от степени безумия.

Близнецов Ронни и Реджи Крэй называют главными гангстерами Великобритании. Они организовали и возглавили собственную криминальную империю – «Фирму». Жестокие убийства, грабежи, поджоги и, конечно, рэкет были частью «работы», не более того. Истинное же удовольствие короли свингующих 1960-х получали, выходя на сцену собственного ночного клуба. Идиллия не могла продолжаться вечно. Ронни вел себя все более странно, а Реджи всеми силами старался скрыть шизофрению брата.

В новом фильме Брайана Хельгеланда Том Харди сыграл сразу две главные роли. В картине подробно показан период расцвета «Фирмы», но как близнецы сумели добиться такого общественного признания? Что чувствовал Ронни Крэй, расстреливая конкурентов в баре «Слепой попрошайка»? Уникальные интервью братьев Крэй и яркое повествование автора книги увлекут вас в мир Лондона 1960-х.

---

Елизавета Бута Легенда братьев Крэ

Боже, храни сумасшедших…

Пролог, 1967

– Она должна быть в свадебном платье! – сказал Реджи Крэй.

– Да как ты смеешь! Мы ее родители и мы будем решать, в чем она будет! – взвился отец Френсис.

Мужчина ринулся в драку. Стоявший чуть поодаль Ронни Крэй едва успевал их разнимать. После платья нужно было решить еще один спорный вопрос. Отец девушки настаивал на том, чтобы Френсис оставила свою девичью фамилию – Ши. Реджи орал, что она его жена и должна носить фамилию Крэй. Двадцатитрехлетняя Френсис Ши-Крэй была в соседней комнате. Девушка предпочла не вмешиваться в эти споры.

Все препирательства когда-нибудь заканчиваются поражением обеих сторон. Реджи и Ронни Крэй вскоре вышли из небольшого двухэтажного особняка в викторианском стиле. Они должны были заехать к матери на Валланс-роуд, но Реджи хотел прогуляться. Они шли вдоль берега Темзы, не замечая того, что город окутывает туман, погода, и без того паршивая, окончательно испортилась, и вот-вот должна начаться гроза.

– Френсис… Что за имя такое отвратительное? – пробормотал Ронни.

– Что ты сказал? Повтори! – заорал Реджи.

Реджи с силой ударил брата. Ронни, казалось, ждал этого. Он наслаждался тем, что можно, как в старые добрые времена, устроить бой. Когда они учились в школе, в боксерских поединках всегда побеждал Реджи. Раньше он был более хитрым и ловким, но с годами все изменилось. Ронни совершенствовал свои бойцовские качества, а Реджи то и дело хотел отойти от дел, убежать и бросить его и Фирму.

Домой на Валланс-роуд они заявились поздно вечером. Когда Вайолетт и Реджи остались одни, женщина внимательно посмотрела на своего сына и сказала:

– Возможно, вам с Ронни нужно немного отдохнуть друг от друга. Помнишь слова того поэта? Френсис недавно цитировала: «Но не горюйте, когда вы расстаетесь с другом своим, ведь то главное, что вы любите в нем, может быть виднее в разлуке, как путешественнику гора видится лучше с равнины».

Ист-Энд, 1937

– Они могут не выжить, – сообщил доктор матери двоих трехлетних мальчиков. Голос врача не содержал ни единой эмоции. Ни сочувствия, ни горечи. Глухая пустота его слов внушала отчаяние. Вайолетт Крэй оцепенела от ужаса. Бедная женщина не нашла в себе сил даже для того, чтобы что-то ответить доморощенному эскулапу. Тут в комнату влетела сестра Вайолетт Роззи. Женщина накинулась на врача с кулаками и буквально вытолкала его за дверь, не забыв при этом приправить свои крики отменной бранью.

Никогда не унывающая Роззи тут же умчалась на поиски другого врача. В Ист-Энде образца 1937 года это было не так уж просто сделать. Отыскать телефон было трудно, а врачи не спешили ехать в самую мрачную и безысходную часть города. Здесь даже элементарная простуда могла обернуться смертельным диагнозом. Фабрики, заводы и мелкие лавочки, в которых обрабатывали кожу, чинили ботинки или красили одежду, бесперебойно снабжали воздух гарью, смогом и ядовитыми испарениями. Плохо отапливаемые помещения означали бесконечный и изматывающий холод, а гигантские щели в зданиях добавляли к этому постоянные сквозняки.

Близнецы Ронни и Реджи Крэй полулежали на кровати возле двери. Бессмысленный взор Ронни блуждал по стене напротив него. Поначалу казалось, что его стеклянный глаза пусты, как у плюшевой игрушки. Чем дольше и внимательнее приходилось всматриваться в них, тем больше, казалось, ты понимаешь его. Через минуту ты попадал в воронку чужого безумия. Реджи лежал рядом. Мальчик дико орал, пытаясь оповестить мир о своем присутствии. Его щеки раздулись, волосы прилипли к покрытому испариной лбу. Температура зашкаливала. Одной рукой Реджи сжимал в руках кусок простыни, а другой держал брата. Казалось, что в этом мире их удерживает только белый кусок материи в руках Реджи. Мальчик буквально передавал Ронни ту отчаянную ненависть к миру и к людям, то и дело пытавшимся списать братьев со счетов.

– Я нашла, – с порога крикнула Роззи и буквально втащила за руку доктора. Подозрительно молодой врач лет двадцати четырех тут же принялся осматривать близнецов. Вайолетт вытолкнула за дверь неизвестно как просочившегося в комнату семилетнего Чарли, старшего брата близнецов, после чего подошла к молодому человеку и стала с тревогой наблюдать за его манипуляциями. Постоянно орущий, задыхающийся и красный от температуры Реджи опасений не вызвал, а вот у Ронни дела обстояли намного хуже.

– Дифтерия, – самодовольно сообщил врач уже и так известный Роззи и Вайолетт диагноз. После чего добавил: – Их нужно немедленно изолировать друг от друга. Я заберу их в больницу.

– Их нельзя разлучать, – воспротивилась женщина.

– Тогда они не выживут, – повторил молодой врач страшную фразу, которую за час до этого уже пришлось услышать Вайолетт и Роззи.

Женщинам ничего не оставалось. Они как можно теплее одели трехлетних мальчиков и отправили их в больницу. Реджи определили в госпиталь святой Анны в Тоттенхеме, а Ронни поехал в Хомертон.

Уже через неделю Реджи почувствовал себя лучше. Его организм быстро справился с инфекцией. Через десять дней розовощекого и довольного жизнью Реджи выписали домой. Ронни же находился на грани жизни и смерти.

Дни и ночи напролет Вайолетт и Роззи дежурили возле постели ребенка. Больница отапливалась не лучше, чем жилые дома. Здесь гуляли дикие сквозняки. Запах лекарств разбавлялся умопомрачительной смесью ароматов улицы. Доктора буквально валились с ног от усталости. Количество пациентов явно не соответствовало человеческим возможностям докторов. Несмотря на все усилия, Ронни чувствовал себя все хуже. Вдобавок ко всему Вайолетт удалось подслушать пару неутешительных прогнозов насчет ее сына. Она некстати зашла на пост к дежурной, а там как раз обсуждали пациентов.

Наконец температура немного спала, и женщина решительно заявила, что забирает ребенка домой.

– Подумайте о своих сыновьях, это может быть опасно для Чарли и тем более для Реджи, – возмутился лечащий врач.

– Именно о них я и думаю, – отрезала женщина.

Едва живой Ронни Крэй вернулся домой. Реджи к тому моменту окончательно выздоровел и все свободное время проводил с дедушкой Ли.

Как ни странно, Ронни тут же пошел на поправку. Предчувствие Вайолетт не обмануло. Ронни не нужны были лекарства, ему нужен был брат.

Реджи всегда легче переносил разлуки с братом-близнецом. Он был веселым, открытым мальчиком, который стремился как можно больше узнать о мире. Ронни же всеми силами цеплялся за брата. Агрессивный, замкнутый Ронни с юных лет был безоговорочным лидером в любой компании. Подчинялся он только одному человеку – Реджи.

Вскоре мальчики вернулись на улицы Ист-Энда. Здесь проходило их детство. Этот район, располагавшийся в тени фешенебельной части Лондона, традиционно населяли бедные и нищие люди. Писатели и поэты с упоением описывали мрачные улицы этой части города. Одинаковые двухэтажные дома с насквозь прокопченными стенами, сточные канавы, до краев заполненные отходами, тяжелые лица местных жителей, которым никто не торопился давать почетное звание жителя Лондона. Обитателей Ист-Энда называли кокни.

Специфический акцент, свой сленг и стремление рифмовать слова создали особый тип диалекта. Обладатель такого произношения мог навсегда распрощаться с мечтами о сытой жизни. Эти люди обречены были работать на фабриках, становиться карманниками и пополнять когорту людей последнего класса.

Впрочем, человек всегда видит лишь то, что стремиться разглядеть. Обеспеченные писатели, журналисты и чиновники, волей случая оказавшиеся в Ист-Энде, стремились увидеть дно общества. Чем страшнее и мрачнее будет их описание, тем больше восхищенных взглядов они поймают во время своего рассказа. На самом же деле уроженцы Ист-Энда стремились раскрасить свою жизнь. Это желание появлялось сразу же после того, как они осознавали, что мечта покинуть Ист-Энд так и останется мечтой.

На каждом углу дома тут располагались пабы, подпольные казино или мюзик-холлы. Здесь любили и умели веселиться. Каждый вечер рабочие заводов собирались в барах и устраивали пирушки. Мюзик-холлы буквально ломились от посетителей. Людям необходимо было забыться на несколько часов. Спрос, как известно, рождает предложение. В музыкальных домах давали веселые оперы и водевили, в пабах или даже просто на улицах выступали музыканты, глотатели шпаг и жонглеры. Многие делали эти занятия основным заработком. Некоторые так подрабатывали после рабочего дня. Естественно, в толпе орудовали карманники. Впрочем, обычно их жертвами становились случайно оказавшиеся здесь люди. Все местные прекрасно знали о том, как нужно себя вести в баре. Да и карманников тут знали в лицо.

«Район этот был чрезвычайно опасен: института полиции как такового еще не существовало – а сыскное ведомство на Боу-стрит, славное своими специфическими достижениями, совершенно не справлялось с насущными потребностями громадной столицы. Заезжим иностранцем мог считаться чуть ли не всякий третий. Матросы-индийцы, китайцы, мавры, негры попадались на каждом шагу. Носители тюрбанов, беретов и шляп всевозможнейших фасонов могли таить под ними поползновение к бандитизму любого сорта: их прошлое было непроницаемо для европейцев; кроме того, известно, что морской флот цивилизованных стран (а в период военных действий – преимущественно торговый флот) служил надежным прибежищем для самого разношерстного преступного сброда, имевшего веские основания хоть на какое-то время укрыться подальше от зорких глаз правосудия. Иные представители этого сословия действительно обладали приличной матросской сноровкой, однако почти всегда – и особенно если шла война – составляли лишь ядро судового экипажа, а в основном туда набирались неопытные сухопутные жители». (Томас де Квинси, «Убийство как одно из изящных искусств»).