Петр Бартенев - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Петр Бартенев
• Жанр: Биографии и Мемуары

«Родился 1-го Октября 1829 года в сельце Королевщине, в 2-х верстах от нынешней большой железнодорожной станции Грязи. Название Королевщина, должно быть, происходит от поселившегося там какого-нибудь Корела или, может быть, первоначальный поселенец носил прозвище Короля.

Королевщина лежит на речке Байгора, которая неподалеку впадает в довольно большую речку Матыру, а эта – в реку Воронеж, приток Дона. Байгора обильна рыбою. Бывало маменька прикажет старику Прокофию после вечернего чая наловить рыбы, и он перед ужином приносит целое ведро ея; маменька при себе велит откинуть мелкую рыбу, а чудесные окуни, ерши, караси идут на ужин»

---

Петр Иванович Бартенев Воспоминания П. И. Бартенева

Петр Иванович Бартенев (1.10.1829, с. Королевщина Тамбовской губернии – 22.10.1912, Москва) – историк, археограф, библиограф. Происходил из старинной дворянской семьи. В 1851 г. окончил историко-филологический факультет Московского Университета.

В начале 1850-х годов Бартенев познакомился с П. А. Вяземским, П. А. Плетневым, С. А. Соболевским, П. В. Нащокиным и другими современниками Пушкина и одним из первых приступил к собиранию документов о жизни и творчестве поэта. В те годы Бартенев служил в Московском архиве Министерства иностранных дел, заведовал журналом «Москвитянин», сотрудничал в журнале «Русская Беседа», где сблизился со славянофилами (А. С. Хомяковым, братьями Киреевскими, семьею Аксаковых). В 1856 г. Бартенев издал «Собрание писем царя Алексея Михайловича» – свой первый значительный археографический опыт. Спустя два года он оставил службу в архиве и совершил поездку по ряду стран Западной Европы. В Лондоне встретился с А. И. Герценом, которому передал для издания копию «Записок» императрицы Екатерины II и некоторые другие материалы по русской истории.

С 1859 по 1873 г. Бартенев заведовал Чертковской библиотекой в Москве, подготовил и опубликовал ее каталог. К этому же времени относится его знакомство с Л. Н. Толстым, по просьбе которого Бартенев консультировал и редактировал 1-е издание романа «Война и мир». В 1863 г. Бартенев основал исторический журнал «Русский Архив», издателем и составителем которого оставался до самой смерти. Кроме того, подготовил и издал сборники: «Осьмнадцатый век» (кн. 1–4, 1868–1869), «Девятнадцатый век» (кн. 1–2, 1870–1875), «Архив князя Воронцова» (кн. 1-40, 1870–1895) и другие, ввел в научный оборот значительные комплексы исторических источников, главным образом XVIII–XIX веков; материалы, связанные с Пушкиным («Пушкин в Южной России. Материалы для биографии», М., 1862; «Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым», Л., 1925), движением декабристов. Бартенев составил библиографические указатели к периодическим изданиям «Русская Беседа», «Москвитянин», изданиям Московского Общества истории и древностей Российских и другим. Состоял членом многих научных и общественных организаций, в том числе Московского Славянского благотворительного комитета (с 1858 г.), Общества любителей российской словесности (с 1859 г.), Русского Исторического общества (с 1867), Московского Археологического общества (с 1873 г., с 1871 – член-корреспондент), Общества любителей древней письменности (с 1888 г.).

Публикуемые воспоминания Бартенева продиктованы им в 1910 году дочери и охватывают период с конца XVIII века до конца 1850-х годов.

* * *

Родился 1-го Октября 1829 года в сельце Королевщине, в 2-х верстах от нынешней большой железнодорожной станции Грязи. Название Королевщина, должно быть, происходит от поселившегося там какого-нибудь Корела или, может быть, первоначальный поселенец носил прозвище Короля.

Королевщина лежит на речке Байгора, которая неподалеку впадает в довольно большую речку Матыру, а эта – в реку Воронеж, приток Дона. Байгора обильна рыбою. Бывало маменька[1] прикажет старику Прокофию после вечернего чая наловить рыбы, и он перед ужином приносит целое ведро ея; маменька при себе велит откинуть мелкую рыбу, а чудесные окуни, ерши, караси идут на ужин. Хотя Королевщина на некотором возвышении, но в ростепель постройки заливались, и приходилось из кухни в дом ездить на лодке. Дорога в церковь в село Грязи, верстах в 2-х, обыкновенно бывала грязная, а мост через Матыру, из набросанных сучьев и соломы, трясучий. В дурную погоду надо, бывало, добираться в церковь объездом на мельницу, принадлежавшую соседним помещикам Бланкам.

На кладбище тогдашней убогой церкви до сих пор камень, на котором уцелела выдолбленная надпись о том, что под ним лежит моя прабабка Прасковья Тихоновна Бурцева, рожденная Салькова. У нее был единственный сын, мой дед, Петр Тимофеевич Бурцев, с ранних пор находившийся на военной службе, а его отец, Тимофей Иванович, ушел неведомо куда, так что Прасковья Тихоновна жила в одиночестве. Впоследствии открылось, что муж ее ушел в Новогородские места и там принял монашество. Брат мой, Михаил Иванович, вместо деревянной построил каменную церковь и на кладбище лег возле застрелившегося старшего сына своего Николая. Там же теперь и жена его, Екатерина Андреевна, кроме того, мой двоюродный брат Саша Зейдель.

Крестил меня Грязинский священник отец Абрам, толстый, низенький и неуклюжий, но благоговейный. Дьяконом был его сын Алексей Абрамович, довольно высокий и уже несколько начитанный; оба они нередко служили у нас на дому всенощные. Любил я очень нашу Королевщину с ее огромными березами дедушкиной посадки у самого дома, а через грязный проезд был сад со всякою овощью и множеством яблок. Тут, при самом входе направо, одна яблоня называлась маменькиною с отменно сладкими яблоками, а налево тетенькины яблоки «репка». В саду было множество розанов. Но мы живали в этой деревне только летом, остальное время проводили в 25-ти верстах оттуда в г. Липецке на Дворянской улице с прекрасным видом на огромное озеро. Улица была на значительном возвышении, и под горою церковь и так называемый «Живоносный Источник» с чудесною водою, которую можно было пить сколько угодно. Тетенька Надежда Петровна часто водила меня туда к обедне, которую служил благообразный молодой священник отец Зиновий. Он позволял мне иногда стоять в алтаре, и его служение западало мне в душу. У тетеньки в кармане всегда бывал стакан, и мы пили воду из живоносного источника. Не понимаю, как мог я, уже с костылем, спускаться туда и карабкаться вверх домой. Наверху был чудесный, так называемый «казенный сад» со скамейками. Сидя там, я любовался видом на озеро и на село Студенки влево. По правой стороне внизу находилось заведение железно-минеральных вод, открытых Петром Великим, которому памятник поставлен откупщиком Небучиновым на полугоре, когда ехать с Дворянской улицы вниз в торговую часть города. Вообще Липецк очень живописен, и, сопровождавший в 1837 году Наследника Александра Николаевича, В. А. Жуковский занес в свой дорожный альбом два вида нашего Липецка с его прекрасным собором, об украшении которого стенною живописью заботился Петр Лукич Вельяминов, приятель Державина. Там в левом приделе венчалась моя мать и там же ее отпевали. На Липецком кладбище у меня не сколько дорогих могил, начиная с незнакомых мне лично, но свято чтимых, дедушки Петра Тимофеевича и бабушки Екатерины Дмитриевны, родом Кадышевой (а ее мать была родом княжна Звенигородская). Она венчалась в Москве с вышедшим в отставку дедом моим, которому принесла довольно значительное состояние и, между прочим, Князевку, рядом с Шереметьевскою Баландою в Аткарском уезде, Саратовской губернии. У них было 22 человека детей, из которых достигли зрелого возраста два сына и четыре дочери. Старший, Алексей Петрович, воспетый Давыдовым и князем Вяземским: «Бурцев – ера, забияка», ротмистр Белорусского гусарского полка, храбрый воин, в пьяном виде наскочивший на какую-то загородку в городе Бобруйске в 1815 году; у маменьки в календаре было записано о нем: дано попу Ивану столько-то рублей за сорокоуст по братце Алексее Петровиче.

Другой сын, Марк Петрович, был человек тихий и служил по гражданской части на Кавказе у графа Гудовича. К сожалению моему наши родовые бумаги остались у брата моего Михаила Ивановича.

Дедушка был городничим сначала в Павловске Воронежской губернии, где подружился и покумился с тамошним соборным протоиереем, знаменитым впоследствии Киевским митрополитом Евгением, которого родственник Александров Василий Дмитриевич женился на старшей дочери моего деда Александре Петровне и был родоначальником жены моей Софии Даниловны. От него унаследовал любовь к музыке (он был скрипач) правнук его Николай Федорович Змиев и праправнук сын мой Сергей Петрович Бартенев. Дедушка с воцарением Павла покинул службу, но прожил еще 25 лет и умер в 1826 году, говорят, свыше 100 лет от роду в полной бодрости. Он простудился, представляясь какому-то проезжему знатному лицу и для того сменивши свой тулупчик на мундирную одежду. Державин, в восьмидесятых годах бывший губернатором Тамбовским[2], останавливался в Липецке у моего дедушки. Тетка моя Надежда Петровна любила вспоминать про него и про его первую супругу Екатерину Яковлевну (рожденную Бастидонову, дочь Португальца Бастидона и кормилицы великого князя Павла Петровича). Тетка вспоминала также, как долго дожидались Гаврилу Романовича к обеду. Он не отпускал никого из приходивших к нему с жалобами и нуждою и, приходя к обеду, говорил: «Я помню, как с покойницею матушкою моей простаивали мы целые часы у Казанского воеводы, дожидаясь его появления». Стихи Державина стали мне известны с самого младенчества. В гимназии я читал наизусть долговязую оду «Водопад».