Kim Pritekel - Первая

• Название: Первая
• Автор: Kim Pritekel
• Жанр: Современные любовные романы

Эмили Томас - успешный нью-йоркский адвокат живет счастливой жизнью со своей партнершей Ребеккой. Элизабет Сэйерс - талантливая актриса и лучшая подруга ее детства. Когда-то они любили друг друга. И вот спустя много лет после внезапного, без объяснения причин расставания, Эм узнает, что Бет умерла. Теперь Эмми пытается понять, что же случилось с двумя маленькими девочками, которые поклялись однажды быть друзьями навеки? Почему же они расстались? Почему так и не смогли справиться с внезапно навалившимися на них чувствами: любовь, ревность, отчаяние, растерянность и одиночество? Почему почти десять лет Эмми пыталась забыть о Бет, но так и не смогла? Можно ли возненавидеть того, кого любишь почти всю свою жизнь? Можно ли бросать любимую, если ты думаешь, что мешаешь ей добраться до мечты? Эта книга - попытка разобраться в этих и многих других вопросах.

---

"Эмили, какое бы это имело значение?" Я снова вздохнула и посмотрела в окно. Элисон копошилась на своем участке, ее жакет раздувался под усиливающимися порывами ветра, но она продолжала собирать отлетевшие в сторону ветки.

"Нет!? И если быть совсем честной, теперь я никогда не смогу простить себя за это, никогда! Я погубила свой последний шанс, мама! Я снова его погубила! Она нуждалась во мне, а меня не было рядом с ней. Я бросила Бет! Снова!" От нахлынувших на меня эмоций, мой голос начал дрожать.

"Как это понимать, Эмми? Снова?" - удивленно спросила мама.

"Не обращай внимания. Послушай, мне сейчас необходимо кое-что сделать. Прежде чем ты позвонила, я собиралась заказать билеты через интернет".

"Знаешь, вообще-то крайне полезно и удобно иметь вторую линию, отведенную под интернет. Я все еще уговариваю твоего отца, провести нам такую".

"Для того чтобы никто не смог прервать твою игру в Солитер?" – усмехнувшись, выговорила я.

"Эй, не трогай это, детка. Я, к твоему сведению, чемпион среди соседей".

Я лишь хихикнула.

"Так в какое время? Когда?" - спросила я уже серьезным голосом.

"Что именно? Похороны? Ух, повиси немного. Я сейчас уточню", - Френсис Томас на секунду затихла, и на заднем фоне я услышала шелест газеты. "Окей, вот. В понедельник. Погребение начнется в три часа".

"Где?" - я затаила дыхание.

"Кладбище Первопроходцев". Я снова прикрыла ладонью глаза.

"Ладно. Созвонимся позже, мам", - я нажала на кнопку отбоя на телефоне и сильнее, чем следовало бы, бросила трубку на стол.

* * *

"Думаю, что похороны моей прабабушки прошли неплохо. Знаешь, я не очень хорошо помню ее. А где бы ты хотела быть похороненной?" - спросила я у Бет, карабкаясь на самую верхушку спортивно-игрового комплекса. Сидя на качелях, она поковыряла гравий кроссовкой, а затем схватила руками тяжелые цепи качелей по обе стороны и принялась крутить их вокруг оси до тех пор, пока они не стали похожи на скрученную перед самым ее носом веревку.

"У "Первопроходцев". На старейшем кладбище в Пуэбло".

"В самом деле?"

"Ага. И я никоим образом не хочу быть похороненной где-либо ещё. Ни за что!" - воскликнула она и выпущенная из ее рук цепь стала раскручиваться обратно, пока качели не замерли в равновесии. Бет усмехнулась. "Ты когда-нибудь была там?"

"Нет", - произнесла я и, повиснув на перекладине головой вниз, принялась раскачиваться в стороны. Мои волосы рассыпались подо мной веером, а руками я смогла дотронуться до земли, которая раньше мне казалась недосягаемой.

"Нам следует съездить туда", - голосом, полным ожидания, произнесла Бет.

"Зачем? Ах!" - воскликнула я и напрягла мышцы живота, подтягиваясь обратно вверх.

"Потому что. Там так спокойно. Это прекрасное и наполненное историей место".

"Хм", - ответила я с задумчивым выражением и, пожав плечами, добавила. "Ладно. Когда-нибудь мы съездим туда".

* * *

Бесконечная пробка на дорогах этим пятничным днем действовала мне на нервы, и с каждой минутой я начинала раздражаться все больше. Издав возмущенный, полный негодования стон, я повернула свой Таурус в сторону бокового съезда, решив добираться до места назначения объездным путем. Этот город меня просто поражал. Независимо от дня недели и времени суток все главные магистрали были переполнены машинами, и все это безумие, творящееся на дорогах, в конечном счете перестало меня удивлять, потому что фактически я и сама имела к этому непосредственное отношение.

Я знала, что по пятницам в это время Ребекка проводила занятия по химии и, скорее всего, должна была находиться в лабораторном кабинете. Она наверняка найдет для меня пару свободных минут, если я заскочу к ней по пути к торговому центру.

В моих мыслях снова и снова вертелся тот недавний разговор с матерью, состоявшийся всего пару часов назад. Он продолжал выворачивать меня наизнанку, порождая новые вопросы. Я не могла поверить, что Бет рассказала маме о своей болезни, но ни словом не обмолвилась о ней со мной. А ведь было время когда-то, и я всегда была первой, к кому она обращалась. Первой, чтобы обо всем узнать, и первой, чтобы ее утешить. Я с горечью осознала, что это время кануло в небытие еще много лет назад. Затем мои мысли опять вернулись обратно к тому дню в парке. Возможно, что она пригласила меня туда, чтобы рассказать о себе? Неужели это мое безразличие и отстраненность заставили ее удержать свой язык за зубами? Это были те вопросы, на которые я уже никогда не смогу получить ответы.

Тяжело вздохнув, я вытащила СD из держателя и вставила его в дисковод автомагнитолы. Стоило лишь услышать чарующий голос Сары Брайтман, который убеждал мой разум расслабиться, и мои нервы сразу же стали понемногу успокаиваться. Когда заиграла композиция "Это все, что я прошу" в дуэте с Клифом Ричардсом, я начала подпевать этому ангельскому голосу. Я прибавила громкость, и мелодия из "Призрака Оперы" заполнила собой все пространство салона машины, заставляя меня впервые за эти два дня потеряться в себе и забыть о Бет.

* * *

"Черт, как ты можешь слушать эту ерунду?" - удивленно вскинув брови и уперев руки в бедра, поинтересовалась я, наблюдая за Бет, которая с наслаждением слушала оперу с закрытыми глазами, а ее брови, то поднимались, то опускались в такт аккордам из Травиаты[8]. Когда ария подошла к своему завершению, она глубоко вздохнула и нажала на кнопку "стоп" на своем кассетном плеере, а затем с вопросительным взглядом повернулась ко мне.

"Ты когда-нибудь слушала оперу?"

"Нет".

"Подойди сюда". Она запустила трек и одновременно схватила меня за руку, чтобы предотвратить мой побег из ее комнаты. Мужской бархатный тенор заполнил своим голосом маленькую комнату, а заодно и мои уши.

"Это отстой!"

"Нет, Эм. Неужели ты не слышишь?"

"Слышу и считаю, что это отстой!" Я пыталась вырваться из ее рук, но Бет крепко держала меня в железных тисках своего захвата.

"Нет, ты не слышишь, Эм. Почувствуй это. Позволь музыке войти в тебя и заполнить изнутри". Она вновь повернулась ко мне лицом. "Закрой глаза". Я уставилась на нее как на сумасшедшую, протестующе скрестив руки на груди. "Пожалуйста! Ради меня! Сделай, как я прошу, и, если тебе не понравится, ты никогда больше не будешь слушать это. Хорошо?"

"Ладно, уговорила", - тяжело вздохнув, я закрыла свои глаза.

"А теперь вслушайся в то, что он пытается до тебя донести своими словами", - сказала Бет тихим и задумчивым голосом у самого моего уха.

"Я не понимаю, о чем он поет. Это же на итальянском".

"А тебе и не нужно понимать его слова, Эм. Почувствуй саму музыку и все те эмоции, что скрываются за ними".

По-прежнему уверенная, что Бет потеряла свой разум, я все же вслушалась в музыку, и внезапно на меня снизошло понимание того, о чем только что говорила Бет. Я ощутила, как странное давящее чувство пробежалось по моей спине и внезапно мою грудь начало распирать от нахлынувших чувств, как будто я только что глубоко вздохнула, хотя была вовсе не в силах дышать. В те мгновенья, когда его голос возвышался в страданиях, поднимались и мои брови, а сердце трепетно сжималось. Я чувствовала его боль от потери. И, прежде чем смогла что-то предпринять и прекратить это, я ощутила, как пара слезинок просочилась из-под моих век и медленно заскользили по щекам, тут же вслед за ними последовала ещё одна пара. И так без остановки. Гипнотическое напряжение от музыки все возрастало, его голос то поднимался ввысь к небу, то падал вниз, медленно затихая и исчезая вдали. Так продолжалось до тех пор, пока звенящая тишина в моих ушах осталась единственным, что я смогла расслышать.

Я медленно подняла веки и увидела перед собой Бет, которая внимательно смотрела на меня в ожидании вердикта. Мне было сложно что-либо сказать из-за хлюпаний в носу, и я снова зажмурилась, а слезы тем временем продолжали струиться из моих глаз, перемежаясь со всхлипами. Бет понимающе улыбнулась и обняла меня.

"Все хорошо, Эм. Сногсшибательная штука, правда?", – я кивнула, продолжая икать в ее грудь. "В первый раз у меня тоже была такая же реакция и, честно говоря, до сих пор такое иногда случается".

"Это потрясающе. Лучше, чем любая психотерапия", - наконец смогла я выдавить из себя. Я скорее ощутила, чем услышала низкий и вибрирующий смех Бет, раздавшийся у моей головы.

Глава 3

Я остановила машину на гостевой парковке возле школы Ребекки, затем заглушила двигатель и кинула быстрый взгляд на массивное здание из красного кирпича, после чего, засунув руки в глубокие карманы пальто и склонив голову под резкими порывами ветра, направилась ко входу в школу.

"Как поживаешь, Фрэнк?" - поинтересовалась я у охранника, стоявшего на своем посту возле двойных дверей у входа.