Даниил Хармс - Том 1. Авиация превращений

• Название: Том 1. Авиация превращений
• Автор: Даниил Хармс
• Издательство: Азбука
• Жанр: Поэзия
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00393-X, 5-267-00397-2

В первый том настоящего Собрания сочинений Д. Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

<1933>

«От Невы поднимается пар…»

От Невы поднимается пар
начинается ба ба бар

Над Невой пролетает колонна мух
полнимается в городе мрачный слух

<1933>

«я сделал шаг и вдруг назад…»

я сделал шаг и вдруг назад
бегом пустился в Летний сад.
в саду поднявшись со скамейки
девица шла в берете белом
прямая в верх как по линейке
она играла своим телом.

(Ее догнать моя забота
Бегу вперед изныв от пота
А солнце греет мозжечок
И все прохожие распарены.
И даже старый старичок
Сидел дел на солнце
в виде человеческой развалины.)

<1933>

«открыв наук зелёный том…»

Открыв наук зелёный том
я долго плакал, а потом
его закрыл и бросил в реку.
Науки вредны человеку.
науки втянут нас в беду
возьмёмтесь лучше за еду.

<1933>

«Птичка с маленькой головкой…»

Птичка с маленькой головкой
о чём так жалобно свистишь?
что ты землю бьешь подковкой?
что ты кверху не летишь?

птичка с маленькой головкой
залетела к нам в окно
с этой маленькой плутовкой
мы знакомы так давно.

прошлый год в начале Марта
мы сидели в лесу густом
вдруг летит как легкая карта
птичка с маленьким хвостом.

птичка с маленькой головкой
выше облака летить
человек идёт с винтовкой
птичку пулей застрелить.

<1933>

«На паровом тромбоне мы играли…»

На паровом тромбоне мы играли
нам жизнь казалась колосом.
Иван Петрович Пятаков
глядел на небо сквозь трубу

Иван Петрович Пятаков
играл на паровом тромбоне
как пуля в ухо звук летел
Иван Петрович поглядел
в тетрадку с нотами и грянул
такой стремительный галоп,
что звук летел как пуля в лоб.

<1933>

«Луиза!..»

Луиза!
Ты моё пристанище
Ты небесный лампион
Ты кораблик с мачтой-пикой
Ты воздушная струя
Ты коробочка с цветочком
Ты бубенчик на шлее

Луиза!
Стань передо мной на стул
Стань на бочку из под яблок
Стань с подсвечником на шляпе
Стань с метёлочкой в зубах
Стань со звёздочкой во взоре
Стань с пером на голове

Луиза!
Покажи мне карту мира покажи мне

<1930–1933>

«Пульхиреев и Дроздов…»

Пульхиреев и Дроздов
Вместе ехали в Ростов.
Пульхиреев на картоне.
Ехал вывернув ладони.

«вода внизу отразила всё то, что наверху…»

Вода внизу отразила все то, что наверху.
Вход закрыт.
Только тому, кто вышел из воды и чист, откроется вход.
Путник идет по зеленому саду.
Деревья, трава и цветы делают свое дело.
И во всем натура.
Вот огромный камень кубической формы.
А  на  камне  сидит  и  повелевает натурой.
Кто знает больше, чем этот человек?

«Легкомысленные речи…»

Легкомысленные речи
за столом произносив,
я сидел, раскинув плечи,
неподвижен и красив.

<1930–1933?>

«Ветер дул, текла вода…»

Ветер дул. Текла вода.
Пели птицы. Шли года.
А из тучи к нам на землю
падал дождик иногда.
Вот в лесу проснулся волк
фыркнул, крикнул и умолк
а потом из лесу вышел
злых волков огромный полк.
Старший волк ужасным глазом
смотрит жадно из кустов
Чтобы жертву зубом разом
разорвать на сто кусков.
Темным вечером в лесу
я поймал в капкан лису
думал я: домой приеду
лисью шкуру принесу.

12 августа 1933

1934

«Человек свою фигуру…»

Человек свою фигуру
Носит бодро целый день.
И душой свою натуру
Побеждать ему не лень.
Но лишь только ночь сгустится,
Деревенеют ноги вдруг,
И в постель рука стремится,
И противно все вокруг.
Прочь летит сапог скрипучий,
Пояс падает, звеня.
И пиджак суконной тучей
Отлетает от меня.
Отлетает от меня…

Баня

Баня — это отвратительное место.
В бане человек ходит голым.
А быть в голом виде человек не умеет.
В бане ему некогда об этом подумать,
ему нужно тереть мочалкой свой живот
и мылить под мышками.
Всюду голые пятки
и мокрые волосы.
В бане пахнет мочой.
Веники бьют ноздреватую кожу.
Шайка с мыльной водой —
предмет общей зависти.
Голые люди дерутся ногами,
стараясь пяткой ударить соседа по челюсти.
В бане люди бесстыдны,
и никто не старается быть красивым.
Здесь всё напоказ,
и отвислый живот,
и кривые ноги,
и люди бегают согнувшись,
думая, что этак приличнее.
Недаром считалось когда-то, что баня
служит храмом нечистой силы.
Я не люблю общественных мест,
где мужчины и женщины порознь.
Даже трамвай приятнее бани.

13 марта 1934

«Царь вселенной…»

Царь вселенной,
Царь натуры,
Царь безыменный,
не имеющий даже определённой фигуры.
приходи ко мне в мой дом
будем водку вместе жрать
лопать мясо, а потом
о знакомых рассуждать.
может божеский автограф
поднесёт мне твой визит,
или может быть фотограф
твой портрет изобразит.

27 марта 1934

«Я к тебе несусь владыка…»

Я к тебе несусь владыка
полон страсти и младыка
покажи мне воду некую.
Я в кувшине не кумекаю
ветка ветра веселёха
распушила хвост рулевой тучи
серая лепёха груди около лети
это вымпел нулевой вехи
ветхого пути. Посмотри
как я парю над над озером
избегая капканы смерти
знать уж скоро выйдут с мозером
отмечать секунды черти.

«Жили в Киеве два друга…»

Жили в Киеве два друга
Удивительный народ
Первый родиной был с юга
А второй — наоборот
Первый страшный был обжора
А второй был идиот.
Первый умер от запора
А второй — наоборот.

Романс

Безумными глазами он смотрит на меня —
Ваш дом и крыльцо мне знакомы давно.
Темно-красными губами он целует меня —
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.

Он принес мне букет темно-красных гвоздик —
Ваше строгое лицо мне знакомо давно.
Он просил за букет лишь один поцелуй —
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.

Своим пальцем в черном кольце он коснулся меня —
Ваше темное кольцо мне знакомо давно.
На турецкий диван мы свалились вдвоем —
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.

Безумными глазами он смотрит на меня —
О, потухнете, звезды! и луна, побледней!
Темно-красными губами он целует меня —
Наши предки ходили на войну в стальной чешуе.

Даниил Дандан

1 октября 1934

Что делать нам?

Когда дельфин с морским конём
игру затеяли вдвоём,
о скалы бил морской прибой
и скалы мыл морской водой.
Ревела страшная вода.
Светили звёзды. Шли года.

И вот настал ужасный час:
меня уж нет, и нету вас,
и моря нет, и скал, и гор,
и звёзд уж нет; один лишь хор
звучит из мёртвой пустоты.
И грозный Бог для простоты
вскочил и сдунул пыль веков,
и вот, без времени оков,
летит один себе сам друг.
И хлад кругом и мрак вокруг.

15 октября 1934