Анна Джейн - Белые искры снега

• Название: Белые искры снега
• Автор: Анна Джейн
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-094669-3

Быть может, они были предназначены друг другу… И даже встречались в прошлой жизни. Но в этой они – полные противоположности и терпеть один другого не могут! Настя – самостоятельная, гордая и яркая девушка, привыкшая не опускать руки перед трудностями. Ярослав – утонченный эгоист, мальчик с комплексом принца, живущий комфортной жизнью. И между ними целая пропасть взаимной неприязни. Отчего они так часто встречаются? Сможет ли призрак загадочной девушки связать их судьбы? И что за таинственный Орден магов-адрианитов незримо играет с их жизнями? Магия ближе, чем думали эти двое. И искрится, как снег под светом фонаря морозной ночью…

---

– Пилимонкин – дурак, – сказал Темные Силы напоследок и вновь добросовестно вырубился, устроив голову на плече Алсу.

– Засада, – только и смог произнести Дан, а Женька улыбнулся мне и показал большой палец, поднятый кверху – мол, хорошо придумала! Я улыбнулась в ответ, подумав вдруг, что у Евгения чудесные глаза. Захотелось вдруг коснуться его руки.

Раджи вернулась минут через пятнадцать, вроде бы спокойная и, как и всегда, уверенная, но всем нам было понятно, что настроение у нее подпорчено.

– Так, поехали дальше, – невозмутимо сказала девушка и повезла нас на Белосельский остров. Когда-то давно на этом довольно большом, вытянутом острове, через который сейчас проходил самый длинный в городе мост, ведущий на другой берег, находилась старинная усадьба и парк, принадлежавшие князьям Белосельским. После революции, естественно, от нее ничего не осталось, и с тех пор на острове стояла тишина, затаившаяся в развалинах. По каким-то причинам тут всегда было пусто и заброшенно, хотя, на соседнем острове вовсю действовала зона отдыха для горожан, и сейчас, к примеру, был открыт каток.

Подруга оказалась совершенно права. Когда мы приехали на остров и по плохой грунтовой дороге, которую Танк с легкостью преодолел, подкатились к воде, встав под огромным ветвистым деревом, вид нам открылся потрясающий – городские огни в незамерзающей черной воде казались вытянутыми красно-желто-белыми стрелами, нацеленными куда-то в неизвестность. Зрелище завораживало. Зимняя природа словно дарила нам полотно, раскрашенное светом и огнями, над которыми воцарилась непривычная для города тишина. Казалось, даже облака на темном небе не двигались, застыли.

Мы всемером, встав стройным рядком около самой кромки неподвижной воды, у берега все же превратившейся в тонкий лед, дружно смотрели на эту красоту, вдыхая морозный воздух, и, кажется, чувствовали себя одинаково хорошо и беспечно. Безмятежно.

Несколько минут мы просто стояли и смотрели вдаль, не ощущая, как в щеки целует холод, а наши пальцы потихоньку мерзнут. Даже слегка протрезвевший Олег вел себя сдержанно: обняв свою Алсу, он просто глядел вдаль, на высокий берег, на котором располагался город, словно пытался что-то понять. Почему-то лицо его казалось серьезным и даже непонятно было, что Олег нетрезв. Алсу, положив ему голову на грудь, тоже смотрела в ту сторону, но задумчивый ее взгляд был направлен сквозь высокие здания и стену Кремля на берегу.

Дан и Алена, не отрываясь, рассматривали реку, усыпанную огнями города, как мистическими кристаллами-самоцветами. На лице у Алены блуждала полуулыбка – видимо, на какое-то время, пленившись ночным пейзажем, подруга позабыла о том, что ей нехорошо от выпитого. Она глядела на воду так, словно вела с ней какой-то свой внутренний монолог.

Дан тоже едва заметно улыбался и пытался снять противоположный берег и часть реки на камеру телефона – наверняка выложит в Инстраграм, у него там достаточно много фотографий. Часть – с девушками-моделями с фотосессий, часть – с ним самим, друзьями и зафиксированными на камеру моментами радости разной степени.

Женька смотрел вверх, на небо, на выглянувшую из редких облаков-шалей луну, которая, казалось, была посыпана морозной пудрой. Звезды стали ярче и с холодным блеском нехотя дарили свой свет тем, кто поднимал на них глаза. Он наслаждался тем, что видел. А может быть, и вдохновлялся – он музыкант, ему это нужно.

А Ранджи отчего-то глядела на лед. Присела на корточки и даже дотронулась до него, словно проверяя на прочность. Лицо ее было умиротворенным.

Я потерла ладони и, поднеся к губам, подула на кончики пальцев, стараясь немного согреть их своим дыханием. Перчатки остались в машине.

Небо надо мной было такое же неподвижное, как и речная гладь.

Часто говорят, что небо – это свобода, запредельная и бесконечная. Настоящая. Но мне почему-то казалось сейчас, что это небо – огромная клетка с невидимыми прутьями, в которую заключены далекие прекрасные звезды, взирающие на людей так же, как и звери в зоопарке – привычно, с опаской, надеждой, равнодушием. И непонятно, то ли они смотрят на нас, то ли мы на них.

Небо – не свобода, и его не свобода вечная. Интересно, а есть ли свобода там, за гранью, за обителью звезд? И свободны ли в таком случае мы, находящиеся тут, на земле, или находимся в двойной клетке?

Ответа я не знала, но мне стало жаль заключенных в невидимую клетку звезд. А вот себя я чувствовала вполне вольготно, так, как будто бы целый мир принадлежит мне.

– Замерзла? – наклонившись, шепнул Женя мне на ухо.

– Есть немного.

– Возьми, – стащил с пальцев он свои кожаные перчатки и протянул мне. Я покачала головой.

– Не вредничай, – поймал мою руку Женька.

– Ладно, давай, но только одну, чтобы поровну было, – согласилась я. Он натянул мне на правую руку большую мне кожаную перчатку, хранившую тепло его пальцев.

– О, обмен перчаточками? – заметил это Даниил и тут же радостно сфотографировал нас двоих на камеру, а после принялся снимать всех, ослепляя вспышкой.

– Хочу сфотографироваться со всеми по очереди! – на правах именинницы заявила я. – Дан, работай фотографом!

– Уже, моя госпожа, – исхитрился заснять меня друг именно тогда, когда у меня был открыт рот. Фотографии в ночи вышли не очень качественными, зато эмоциональными. Мы смеялись, шутили, дурачились… Я обнимала Алену и Алсу, развалилась в снегу вместе с Ранджи, ставила на снимке рожки полуживому Олегу, который впал в совершенно сонное состояние, целовала в щеку Даниила, играла в догонялки с Женькой, наслаждаясь простыми прикосновениями. В самом конце, разогревшись и навеселившись, мы попытались сфотографироваться всемером. Дан держал телефон в вытянутой руке и пытался заснять нас так, чтобы было видно всех нас, и, наверное, только с пятой попытки это у него получилось.

– Смотрите, самолет летит! – закричала Ранджи, задрав голову вверх. Самолет летел низко и мигал, как нам показалось, так приветливо, что мы тут же решили поприветствовать его и что-то дружно закричали, запрыгали, замахали руками.

Я, вновь мельком оглядывая каждого из друзей, поняла вдруг, что все-таки, несмотря ни на что, жизнь любит меня, а я – ее, и после с глупой улыбкой смотрела в высокое темное небо, в которое, наверное, можно было упасть.

Наверное, именно так, пусть просто и незамысловато, без фейерверков, необычных блюд и дорогих подарков, должен был закончиться день моего рождения. В тесном кругу близких людей, в ауре праздничного настроения, с улыбкой на лице, от которой уже ныли щеки.

На сердце у меня неожиданно появилась легкость, и если бы я была более чувственной и раскрепощенной в своих эмоциях особой, я бы крепко обняла каждого из своих друзей и сказала бы о том, как они дороги мне и как сильно я люблю их, ценю и уважаю, однако я не сделала этого. Просто наслаждалась моментом. К тому же Женька стоял рядом. Мне вдруг безумно захотелось взять его за руку – ту, которая была без перчатки, и переплести наши пальцы, а еще лучше – прижаться к его груди, но я не стала делать и этого. Все, что я позволила себе, так это коснулась его ладони своей, как будто бы нечаянно, очень желая, чтобы парень ответил на мое прикосновение. Может быть, если бы мы простояли чуть подольше, это бы и случилось, но…

Подул ветер. Подул так неожиданно, что я даже на миг забыла, как дышать, а когда вспомнила, то поняла, что пора возвращаться в машину, ожидающую нас позади.

– Мне плохо, – прошептала вдруг стоявшая слева от меня Алена слабым голосом. – Мне совсем плохо стало.

– Что такое? – повернулась я к ней тут же.

– Виски. Мне не надо было так пить, – Алена судорожно глотнула свежий воздух. – Теперь меня тошнить начало, и голова кружится.

– «Вертолетики», – со знанием дела сказал Даня и осторожно обнял Алену. Та положила голову ему на плечо. Если не знать, что этот парень гей, можно было бы подумать, что они с Аленой – милая парочка. – Пойдем, подруга, доведу до машинки. Посадим тебя у дверочки, если надо будет, откроешь. – Он подмигнул ей.

– Надеюсь, что не надо будет, – замотала головой подруга. Я только сочувственно вздохнула, чувствуя, как новый порыв ледяного ветра забирается под одежду.

– И этого милашку мы тоже посадим у дверочки, – сказала тут же Алсу, имея в виду своего Олега, который на свежем воздухе более-менее пришел в себя. Лицо Темных Сил было бледное, и про несчастного Пилимонкина он больше вообще не вспоминал. А наутро выяснилось, что эпизода с гаишником он не помнит вообще!

– Что, и ему плохо? – брезгливо спросил Дан.

– Ага. А ты думаешь, если он столько выпил, то теперь ему будет всегда хорошо? – нараспев произнесла Алсу. – Всегда хорошо только тем, кто выпил столько, сколько хватило для путешествия в мир иной.