Василий Васильев - И дух наш молод

• Название: И дух наш молод
• Автор: Василий Васильев
• Жанр: История

---

Рабочие и солдаты остались на своих местах, на улицу не вышли. Они поверили партии большевиков, но вопрос о демонстрации снят не был.

10-го утром путиловцы собрались на заводском дворе. К ним вышли Д. Романов и Т. Барановский, чтобы разъяснить решение ЦК партии.

Встречали делегатов съезда, да и нас, рядовых агитаторов, по разному.

- Без вас пойдем, без руководителей, без завкомщиков! - кричали возбужденные рабочие.

- Кто звал вас на демонстрацию? - спрашивал Романов. - Мы, большевики, Центральный Комитет нашей партии. Он и отменяет ее. Неспроста, значит.

...Медленно, неохотно расходились по цехам рабочие, но к совету прислушались. Авторитет Центрального Комитета, "Правды" на заводе заметно окреп. А соглашатели с каждым днем теряли свое влияние.

Запрет демонстрации, предательские действия президиума съезда вызвали негодование, бурные протесты масс, партийных организаций. Надо сказать, что многие недовольны были и постановлением ЦК.

Горячие головы нашлись и среди рабочих, и среди нас, активистов "Военки". К ним принадлежал и я.

Агитировал не выходить на демонстрацию, а сам считал постановление ЦК ошибочным.

- Проделана огромная работа. Все приведно в движение. Съезд нам не указ! Вперед - и только!

Примерно такого же мнения придерживались отдельные члены Петербургского комитета РСДРП (б), большевики - делегаты съезда, которые готовились вместе со всеми выйти на улицы столицы.

Именно поэтому Владимиру Ильичу пришлось дважды выступать с разъяснениями: на заседании Петербургского комитета и на большевистской фракции съезда.

Я хорошо помню заседание фракции большевиков.

В эту ночь дежурила наша группа. Пока зачитывали вслух решение ЦК фракция заседала в большой классной комнате кадетского корпуса, - стоял глухой шумок. Прения были бурными. Обсуждение решения ЦК об отмене демонстрации вылилось в осуждение президиума съезда. Один за другим предлагались варианты незамедлительных ответов, контрударов по соглашателям.

Начал Владимир Ильич с тех же доводов, которые потом приводились в "Проекте заявления ЦК РСДРП (б) и бюро фракции большевиков Всероссийскому съезду Советов по поводу запрещения демонстрации" и в речи на заседании Петербургского комитета РСДРП (б).

Владимир Ильич сказал, что полностью разделяет негодование и гнев товарищей. Большевики, продолжил он, никогда не откажутся от права самостоятельно и независимо пользоваться всеми свободами для мобилизации рабочих масс.

Партия большевиков по-прежнему выступает за переход всей власти в руки Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, несмотря на захват руководства в Советах оборонческими и враждебно относящимися к партии пролетариата партиями меньшевиков и социал-революционеров.

Да, "Вся власть Советам!" - это наш лозунг, лозунг большевиков, но если бы даже государственная власть целиком перешла в руки Совета и Совет попытался наложить оковы на нашу агитацию, это могло бы заставить нас не пассивно подчиниться, а пойти навстречу тюремным и иным карам: мы не отказались бы от своих марксистских, интернационалистских принципов.

Крепко было сказано, с огромным достоинством.

Но тут же Ленин добавил, что одно дело отстаивание принципов, стратегической линии партии, другое - тактика. В политической борьбе чаще, чем на войне - а на фронте такое бывает, - приходится отменять намеченное наступление в зависимости от обстановки, от колебаний средних мелкобуржуазных слоев. Надо уметь учитывать момент и быть смелым в решениях.

В своей речи Владимир Ильич подробно остановился на выступлении одного молодого товарища, не помню уже какой именно делегации.

Мне, честно говоря, искреннее, страстное выступление этого товарища, почти моего ровесника, понравилось: в его путаной горячей речи я узнавал себя, свое нетерпение, свои мысли и недоумение по поводу отмены демонстрации.

Владимир Ильич сказал примерно следующее:

- Мы только что выслушали здесь взволнованную речь нашего товарища, молодого революционера. Я хорошо понимаю его. Все, что им было сказано, сказано искренне, от всего горячего сердца. Это хорошо. Это превосходно.

У настоящего революционера, тем более - у молодого, и должно быть горячее сердце, умеющее любить и ненавидеть. Человеку, делающему революцию не на словах, а на деле, надо иметь горячее сердце и холодную голову. Максимум спокойствия, осторожности, выдержки. Не бездумный порыв, а трезвый расчет. Пусть не сердце головой, а ясная, не затуманенная эмоциями голова управляет горячим сердцем.

Мы шли на мирную демонстрацию, чтобы оказать давление на съезд, а нас обвиняют в заговоре. Надо вести разговор о том, каким путем даже этот запрет демонстрации обернуть в нашу пользу.

Отменив демонстрацию 10 июня, президиум съезда объявил о всенародной манифестации, назначенной на 18 июня. Что ж, отлично, 18 июня дает нам возможность еще больше, еще теснее объединить рабочих и солдат. Демонстрация пройдет под нашими лозунгами. Надо пойти на заводы к рабочим, в казармы к солдатам и все объяснить: да, мы пошли на отмену демонстрации, но не потому, что считаем свою политику ошибочной, свои силы слабыми.

Демонстрация сегодня - подарок провокаторам, повод для разгрома лучшей, революционной части пролетариата, для разоружения солдат Питера. Демонстрация 18 июня - еще один шаг к сплочению, шаг к нашей победе.

Светлели лица. На смену растерянности, смятению приходили убежденность и вера.

Делегаты съезда из большевистской фракции отправились на заводы, в казармы, чтобы объяснить, убедить, донести до каждого правду Ильича.

Кинулись следом к рабочим и солдатам меньшевики, эсеры. Но как ни лезли из кожи господа соглашатели, пытаясь оправдать себя в глазах рабочих, солдат, поссорить массы с большевиками, повести трудовой люд на демонстрацию 18 июня под своими лозунгами, их всюду встречала холодность масс.

Утром 11 июня нас собрали на внеочередной инструктаж агитаторов в солдатском клубе "Правда". Проводили его Невский и Подвойский. Выступали Володарский, Кедров и другие. В это время в зале появились путиловцы Романов и Гриша Самодед. Как только кончился инструктаж, они подошли к Володарскому и Невскому, стали уговаривать их срочно выехать на завод. "Сегодня, объясняли они, - предстоит решительный бой с меньшевиками и эсерами за их последнюю цитадель - пушечную мастерскую. На этот бой соглашатели пригласили своих лидеров из Петросовета. Бой будет жаркий".

Решили, что поедут Володарский и Барановский. Присоединились к ним и мы: Семенюк, Артузов и я, - послушать, поучиться. Ведь задача ставилась сложная, ответственная - окончательно разгромить как политическую силу меньшевиков, эсеров в пушечной мастерской. С этой целью большевики-путиловцы и созвали дискуссионный митинг.

...Народу - не протолкнуться, рабочие стоят плечом к плечу, заполнив все проходы лафетного пролета.

Романов, Володарский и Барановский уже стояли на трибуне, когда появились лидеры соглашательских партий. От меньшевиков - Либер, от эсеров Чернов и Авксентьев. Предстояло генеральное сражение, и на поле боя прибыла "тяжелая артиллерия" противника.

Распределив между собой роли, эта, отнюдь не святая, троица обрушилась на большевиков и не оставила, казалось, ни одного лозунга "необъясненным".

- Большевики, - ринулся на лозунг "Вся власть Советам!" Либер, предлагают прыжок в неизвестность. Советы - еще не изученная форма, временная организация рабочих до Учредительного собрания. Еще неизвестно, что с ними станется. Советы не общенародная организация. Демократия требует участия всего народа. Мы - реальные политики, а не фантазеры. Мы по образцу Запада предлагаем Учредительное собрание, республику. Нельзя Советы случайную организацию - вопреки демократии превратить во власть. Такая власть не продержится и двух дней.

Чернов говорил больше часа. Он полностью подтвердил свое согласие с доводами Либера. Чернов, маневрируя красивыми фразами, привычно пуская в ход артистические жесты и разного рода ужимки, умело и ловко обходил острые вопросы.

Мы слышали, как Володарскому несколько раз напоминали:

- Выступай, они создадут невозможную обстановку.

- Ничего. Пускай поговорят. Я отдохну, послушаю. Любимец путиловцев, как всегда, начал свою речь спокойно. Он разгорался постепенно: так трогается с места, набирая ход, паровоз. Голос крепчал. Вдруг Володарский протянул руку в сторону сбившейся кучки меньшевиков:

- Слушайте их! Они говорят, что Советы не демократичны, что это не народный орган. А кто же в Советах? Рабочие, крестьяне, солдаты - это и есть народ. Кого же в Советах нет? Буржуазии. Только ее и нет. Выходит, о ком хлопочут Либер и Чернов - о народе или о буржуазии?

Смех, хохот.

- Здорово!

- Отбрил!

- Каковы дружки, таковы им и пирожки. А Володарский продолжал: