Дмитрий Агалаков - Солдаты эры Водолея

• Название: Солдаты эры Водолея
• Автор: Дмитрий Агалаков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7997-1

Обыкновенный русский парень Вадим Арсеньев из провинциального города Дымова получает неожиданное приглашение от сербского князя Константина Остберга с предложением погостить. Князь якобы прочел недавнюю книгу Арсеньева о Дионисии Близоруком, греческом юноше, хранителе древней тайны. Сочтя содержание книги неполным, князь предложил Вадиму вместе обсудить интересующую обоих тему. Отправившись в приятную поездку, Арсеньев и предположить не мог, что путешествие не просто затянется, но превратится в череду опаснейших и загадочных приключений!…

---

— Вы никогда не задумывались о том, — внимательно глядя на гостя, проговорил князь, — что Четвертому крестовому походу, вызвавшему падение Византийской империи, предшествовала цепь невероятных, буквально фантастических случайностей? Как черт из табакерки, появляется фанатичный священник Фульк из Нейи и горячо проповедует новый Крестовый поход. Во главе крестоносцев становится Бонифаций Монферратский, люто ненавидевший православную Византию. Именно Венеция берется дать крестоносцам флот, а ее возглавляет еще один ненавистник Византии — старый дож Энрико Дандоло. У рыцарей выходят накладки со средствами, и Дандоло требует у них за обещанные корабли занять христианский город Зару. А когда Зара взята, именно венецианцы подбивают баронов обратить внимание на Константинополь. Восточной римской империей управляет узурпатор. Законный басилевс ослеплен и унижен, а юный царевич Алексей, его сын, едва избежавший смерти, доставлен в ту же Венецию. Пылая жаждой мщения, Алексей дает свое знаменитое обещание: если крестоносцы и венецианцы восстановят его на Константинопольском троне, он сулит первым двести тысяч марок для похода в Иерусалим, вторым — свободную торговлю на землях Византии, а папе римскому — долгожданное подчинение православной церкви — католической…

— Разве случайность в истории — такая невиданная штука? — ответил Вадим вопросом на вопрос.

— Слишком серьезен результат, Вадим Александрович — падение величайшей христианской империи! Хотел у вас спросить. В книге вы обошли стороной один очень важный персонаж…

Гость взглянул на Остберга.

— Какой же?

— Герцога Вествольфа.

Вадим нахмурился.

— Никогда не слышал о нем.

И тотчас заметил, что Катарина смотрит на него особенно пристально, точно желает во что бы то ни стало прочитать его мысли.

— С его фигурой многое бы встало на свои места. Этот человек всегда стоял тенью за другими людьми и управлял ими. Королями, герцогами, князьями церкви, проповедниками, простыми рыцарями. Все они, сами того не осознавая, так или иначе исполняли его волю. История о нем почти умалчивает. Этот человек возник на исторической арене в конце двенадцатого столетия подобно молнии, чтобы сыграть свою роковую роль. Герцог Вествольф был хорошим слугой своему повелителю.

— Какому?

Остберг улыбнулся:

— Верите ли вы в такое положение вещей или нет, но в мире, Вадим Александрович, есть только два повелителя.

— Вот даже как…

— И никак иначе.

Вадим обернулся к девушке, все это время молча слушавшей отца.

— Княжна, вы тоже так считаете? — беззаботно спросил гость. — Я на счет двух повелителей?

Девушка улыбнулась:

— Назовите третьего, и я подумаю.

Теперь улыбнулся Вадим — да им, отцу и дочери, палец в рот не клади!

— Поверьте, — продолжал Остберг, — герцог Вествольф сыграл в гибели Византии главную роль. Но не потому, что был ревностным католиком! Он поклонялся Дракону и носил его изображение на груди, под камзолом, подальше от глаз христиан. Всю свою жизнь герцог Вествольф охотился за одним человеком, который хорошо вам известен…

— Вы говорите… о Дионисии?

— О нем. Герцог Вествольф знал, что юноша, сам еще того не осознавая, хранит величайшую тайну. Своего рода ключ к жизни и смерти, но не одного человека или поколения, а всего мира. Но верный слуга Дракона не знал, каков этот юноша, ему было ведомо только одно, что мальчик родился в Византии. Он искал его, посылал в столицу шпионов, но охранители Дионисия не отпускали их живыми.

Вадим усмехнулся.

— Да, господин Остберг, напиши вы книгу по-своему, наши критики от науки съели бы вас с потрохами. Не оставили бы даже косточек! Все это напоминает приключенческий роман, детектив.

— Самые интересные романы и детективы происходят именно в реальной жизни, Вадим Александрович. К сожалению, мы не знакомы и с одним их процентом. — Князь пригубил вина. — Вы удивились, откуда мне известно, что в означенный год в Константинополе Дионисий читал на ступенях патриаршей школы «Илиаду» и спорил со священником? А если я отвечу на этот вопрос так: я там был и видел это? Или даже иначе: мы были там, мы это видели и слышали. Вы и я. Что скажете на это, мой уважаемый гость?

Вадим отложил прибор, положил салфетку на стол.

— Вы… смеетесь надо мной?

— Нет, что вы, упаси Бог. Я говорю только то, что знаю наверняка. Я вообще не люблю шутить о серьезных вещах. А именно о тех, что касаются жизни и смерти, добра и зла. Это не в моих правилах.

Девушка смотрела на Вадима испытующе, точно хотела знать: верит он ее отцу или считает его лжецом.

— Пожалуй, я выпью, — пробормотал Вадим, — и чего-нибудь покрепче.

Трапеза заканчивалась, как и начиналась, в полном молчании. Медленно оплавлялись свечи. Тихо звенела посуда. Вадим не мог заставить себя поднять глаз на сотрапезников. Хотелось одного — поскорее покончить с десертом.

— Не понимаю, зачем я здесь, — наконец спросил Вадим. — Объясните же наконец…

— Дождитесь завтрашнего дня, Вадим Александрович, — вставая, проговорил князь. — А сегодня вам лучше отдохнуть. Доброго вечера и не менее доброй ночи.

Катарина поднялась за отцом, точно хотела немедленно переговорить с ним, оставив Вадима наедине с сумерками.

3

Вадим шагал к озеру. Синяя вода, прятавшаяся за соснами и укрытая дымкой наступающих сумерек, приближалась.

«Уеду, — неожиданно решил Вадим. — Завтра же и уеду. Эх, вот только глаза Катарины, если бы не они!»

Минут через пять Вадим выходил к озеру. Оно оказалось прекрасным. Вадим отыскал скамейку, приземлился. Здесь, среди тишины, ему не хотелось даже двигаться. Просто зачарованно смотреть на озеро — чистое, в оправе хвойного леса и синих гор. Они выстроились кольцевой грядой далеко за корабельными соснами.

Вадим обернулся на шаги сзади. Катарина обошла скамейку, села рядом.

— У вас, наверное, голова идет кругом от рассказа моего отца? — спросила девушка.

— Вы угадали.

— Я просила его быть сдержаннее и не выливать на вас сразу ушат ледяной воды. Но он не послушал меня. А вас попрошу о другом — не думайте об отъезде.

Он улыбнулся:

— Вы — ясновидящая?

— Думайте, как хотите, но это очень важно для вас и для многих еще людей.

— И для вас тоже? — спросил он.

Она взяла его руку, сжала пальцы.

— Для меня — особенно…

Вечер плыл по поверхности воды, подкатывая к ногам мужчины и девушки, обнимая их.

Катарина тепло улыбнулась:

— Знаете, Вадим, а ведь я давно ждала встречи с вами. Не удивляйтесь. Очень скоро вы все поймете. Скорее, чем думаете. — Она отпустила его руку и поднялась со скамейки. — А теперь я вас оставлю. Отдохните сегодня. Мы встретимся завтра. Ждите меня утром.

И, договорив это, Катарина отправилась к дому.

4

Сразу после завтрака, минуя винтовую лестницу, вместе с Катариной они вошли в одну из башен замка — Остберг сам открыл им дверь. Окна круглой залы, сохранявшей в ясный солнечный день легкий сумрак, были из темного стекла. Отсюда взору открывалась вся округа. В середине залы грозно возвышалось кожаное кресло с высокой спинкой и подушкой для головы.

— Прошу вас, Вадим Александрович, — указал на кресло Остберг.

— А оно не электрическое? — подозрительно спросил гость.

Князь улыбнулся:

— Вы хотели узнать, зачем вы здесь. Ответ уже рядом. Просто соберитесь.

Вадим сел в кресло, Катарина обошла его сзади. Руки девушки легли на плечи Вадима, заставили как можно плотнее разместиться, уложить голову на спинку. Затем на глаза Вадима легла шелковая повязка.

— Это поможет отвлечься, — делая на затылке узел, пояснила княжна. — Знаю по себе.

— Вы стоите у порога пещеры, за дверями которой спрятаны великие сокровища, — проговорил Остберг. — Так будьте достойны их.

Вадим почувствовал, что Катарина уступила место отцу — теперь его руки легли на голову гостя.

— Думайте о том, что однажды стало для вас озарением, — продолжал князь. — Не бойтесь, когда ваши конечности будут становиться все менее ощутимыми, когда вы потеряете их и превратитесь в огненный шар. Он поднимется вверх, и там, над вашей головой, остановится. А потом его потянет назад и вниз — это будет самый ответственный момент. Не испугайтесь, наоборот — примите как чудо. Отдайтесь целиком вашему чувству, не пытайтесь вернуться, но бегите прочь отсюда, летите со скоростью самой быстрой кометы!

Вадим слушал князя — голос его, вкрадчивый и требовательный, обволакивал гостя. В этом голосе, мага и волшебника, было столько необъяснимой воли! Голос маэстро заставлял забыть о времени, о кресле в центре круглой залы. О замке и озере, лесах и горных вершинах. Даже о Катарине! А потом к телу Вадима стала подкрадывается пустота. Твердая почва уходила из-под ног, он становился невесомым. И вот уже он поднимался вверх, не ощущая рук и ног. Вадим понимал, что превращается в шар — подвижный, светлый, искрящийся. Теперь голос князя был слышен точно из-за плотной занавеси, из густого тумана. Этот голос вытягивался в тугую струну — веревку поводыря, ведущего Вадима в неизвестный ему мир. Превратившись в золотой шар, Вадим плавал над полом башни, не касаясь предметов. Но ему стало непреодолимо страшно, когда эти предметы поплыли, и вокруг стала обступать темнота. Он попытался остановиться, зацепиться, но тут же услышал глухое предостережение: «Даже не думайте об этом — просто доверьтесь мне!». Он решился — и вот уже, как и сказал князь, его тянуло назад и вниз. Он казался себе тем беднягой, что повис на краю пропасти и кому осталось бороться считанные мгновения. А потом Вадим разжал пальцы и полетел в бездну. Это был полет в кромешной темноте, от него перехватило дух, но полет недолгий. Уже скоро он выпорхнул в яркий свет, точно шаровая молния из темного облака, и стремительно понесся вниз. Вадим летел над искрящимся солнечным морем, как ему казалось — поджимая ноги, боясь зацепиться, нырнуть в воду, а впереди уже стремительно приближалась крепостная стена, выжженные солнцем гигантские камни, о которые, еще мгновение, он должен был разбиться в лепешку. Или, превратившись в тысячи искр, рассыпаться и сгинуть навсегда. Но вместо того, с готовым разорваться сердцем, он пронзил эту стену, как игла — отрез полотна. Он попадал то в ярко освещенные пространства, то в тьму кромешную. И только в сумраке непривычно длинного коридора стал тормозить…