Дмитрий Агалаков - Полет орлицы

• Название: Полет орлицы
• Автор: Дмитрий Агалаков
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-4444-7669-7

«Полет орлицы» является продолжением романа талантливого писателя Дмитрия Агалакова «Принцесса крови», посвященного жизни и подвигам Жанны д’Арк, дочери королевы Франции Изабеллы Баварской и герцога Людовика Орлеанского.

Знаменитая победа под Орлеаном и ярчайший триумф французского оружия, заставившего говорить о Жанне Деве всю Европу. Тяжелейший плен, позорный для англичан суд и вынужденная инсценировка казни юной француженки в Руане. Но пятилетнее заключение в далеком савойском замке Монротье, о котором знали немногие, не стало завершением биографии великой воительницы. Ее ожидали новые военные подвиги, но уже под другим именем — графини дез Армуаз…

---

Но она только сказала:

— Баск, знамя!

Рыцарь подъехал и молчком передал ей штандарт — он тоже рассчитывал на другой призыв госпожи. Жанна поймала взгляд д’Олона и, повернув коня, поскакала в сторону англичан. Оруженосец последовал за ней.

— Господи милостивый, что она делает? — простонал Орлеанский Бастард.

Белый штандарт приближался к англичанам. Суффолк и Талбот с подозрением и ненавистью смотрели на девчонку — черноволосую, ладную, одетую в превосходный доспех, так и сверкавший на солнце. И вот она — вчера была ранена? Трудно в это поверить! Что они должны были сейчас услышать? Жанна остановилась на расстоянии полета стрелы. Меткий лучник мог запросто свалить ее с коня. Но на то должен быть приказ…

— Я отправляла вам письма именем Господа и говорила, что Он откажет вам в милости — вы не поверили! — выкрикнула она. — Мы взяли Сен-Лу! Я говорила, чтобы вы убирались прочь, если хотите остаться в живых, — и вновь вы не поверили мне! — Черный конь под Жанной рвал копытами землю. — Вы не поверили, и мы взяли Турель! Ваши солдаты погибли, а Гласдейл сгорел у меня на глазах! Его останки утонули в Луаре! И о такой смерти мечтал он — храбрый англичанин? Своим упрямством он лишил себя даже могилы! — Белое знамя, точно парус, то и дело ловило весенний ветер и раздувалось, ослепляя чистотой и золотыми вспышками. Голос Жанны звучал звонко и был слышен далеко. На нее смотрели зачарованно как враги, так и свои. Глаз отвести не могли. — Я говорила вам, что вы погибнете на этой земле — так и будет! О какой смерти мечтаете вы, граф Суффолк?! И какой умрете сейчас? И сколько сегодня погибнет ваших солдат? Ни один англичанин не уйдет с этого поля! Я не пугаю вас — я предупреждаю! Потому что мне сказал об этом Царь Небесный! Послушайтесь его — уходите с миром! Уходите сейчас!

…Жанна и д’Олон возвращались назад. Они остановились в пятидесяти шагах от своего войска и повернулись к англичанам.

— Что будем делать, граф? — спросил лорд Талбот. — Надо решать…

— Мы уходим, — сказал главнокомандующий.

— Что? — зашептались английские офицеры. — Уходим?!

— Отдаем Орлеан?! — воскликнул Скейлз.

— Да, — кивнул вождь английской армии. — Командуйте отход — это мое последнее слово.

До рези в глазах Жанна всматривалась вдаль. И вдруг что-то случилось. Движение! Громада английского войска колыхнулась, точно готовилась двинуться на врага, но… случилось то, что ожидала только Жанна. Стальные полосы, растянувшиеся по полю, сверкнули на солнце, и лица врагов исчезли.

Англичане повернулись спиной и стали отходить…

Медленно отходили плотными рядами пехотинцы, уходила рыцарская конница.

В это невозможно было поверить — но это было так!

Жанна обернулась на своих капитанов. Они потеряли дар речи. Ее сила заставила их размышлять. Строить предположения. Ее сила пугала. «Да она — святая, — совершенно серьезно произнес Ла Ир. И тут же добавил: — Черт бы меня подрал…»

А девушка уже вновь смотрела в сторону уходивших англичан. Жанна отвернулась — не хотела выдавать своих чувств. Она даже губу прикусила, чтобы не расплакаться от восторга.

Англичане не просто ушли со своих позиций — они оставили часть обоза, артиллерию и всех пленных французов. Тех, за кого не потребуешь серьезного выкупа. В том числе и герольда Жанны — Гийенна.

Одним словом, они бежали.

День и ночь 8 мая колокола города били без умолку, не отдыхая. Они восторженно оповещали, что Орлеан — освобожден.

9

Восторг душил Карла Валуа, угрожая его рассудку, а улыбка, впившись в губы Буржского короля, не отпускала. Придворные не узнавали сюзерена — обычно болезненно подозрительный, он летал по Шинону, едва доставая ногами каменных полов. Гонцы прибывали один за другим — он не успевал ответить на одну победу, как его оповещали о новой. Циркулярное письмо «добрым городам», иначе — городам ему подвластным, дописывалось дважды. Не успел еще недавно многострадальный Карл Валуа продиктовать письмо о том, что «он милостью Божьей сумел снабдить Орлеан продовольствием, хорошо и обильно, на виду у врага», как прибыл гонец, сообщив, что положение дел изменилось. И вот он, Карл Валуа добавляет, что войска перебрались в Солонью и «осадили бастион на краю моста и милостью Божьей заняли его, а все англичане, что находились там, были убиты или взяты в плен». И тут — новые гонцы с новой вестью! И вот уже дофин диктует новую приписку, из которой весь «добрый мир» узнает, что на следующий день после взятия бастиона «оставшиеся англичане отступили и бежали так поспешно, что оставили свои бомбарды, пушки и все военное снаряжение, а также большую часть продовольствия и вещей».

Это ли не чудо? Это ли не провидение Господнее?

— Призываю вас, — диктовал Карл Валуа в окончании письма «добрым городам», — воздать хвалу доблестным деяниям и чудесным вещам, а также Деве, которая всегда лично присутствовала при исполнении всех этих деяний!

Королева Иоланда торжествовала не меньше — ее план удался. Результат превзошел все ожидания! Одно смущало — масштаб развернувшихся событий. Точно эта самая Дева и впрямь действовала не по земному предписанию, а по своему — указанному ей свыше! — замыслу.

Весть о снятии осады с Орлеана дошла и до Парижа. И поразила сторонников англо-бургундской коалиции еще больше, чем арманьяков.

Но здесь это было черной вестью!

Секретарь Парижского парламента Клеман де Фокемберг, сидя 10 мая в своем кабинете, размышлял о превратностях судьбы. Он, как исправный летописец, фиксировал все, что совершалось в королевстве — доброго и худого. Но рисовал он очень редко! Разве это достойное дело для почтенного чиновника?

Предавшись размышлениям, он выводил гусиным пером по бумаге следующее:

«Во вторник 10 мая стало известно и было всенародно объявлено в Париже, что в прошлое воскресенье люди дофина после нескольких штурмов, при поддержке артиллерии, вошли в бастион, который удерживал Гильом Гласдейл со своими капитанами. Французы взяли бастион именем своего короля и большим числом, как и башню у выхода с Орлеанского моста, именуемую Турель, на другом берегу Луары. В этот же день другие английские капитаны и воины, державшие осаду, покинули свои бастионы и сняли осаду. Тем самым можно заключить, что солдаты короля разбили врага, и была с ними Дева, и сражались они под ее стягом. — Мэтр де Фокемберг мгновение подумал и добавил: — Так говорят».

Весть была настолько поразительной, так она меняла расстановку всех фигур на игровом поле, что рука стряпчего — сама по себе, не иначе! — что-то чертила себе и чертила, пока мэтр де Фокемберг сам не заинтересовался внезапно родившимся произведением.

А нарисовал он девушку, обращенную к зрителю в профиль. Девушка вышла носатой, длинноволосой и хмурой. Она была в простом платье, какие носят крестьяне, плечи были открыты. В правой руке девушка держала знамя, хвосты которого развевались на ветру, а в левой ее руке был зажат меч — на манер того, как берут нож уличные забияки — лезвием назад.

Мэтр де Фокемберг даже вывел на знамени Девы два имени, которыми она подписывалась в своих письмах: «Иисус, Мария».

10

Жанна была человеком действия и почивать на лаврах не желала. Восьмого мая англичане ушли от стен Орлеана, а уже одиннадцатого Дева, в окружении блистательной свиты, которую возглавлял Орлеанский Бастард, въехала в замок Лош.

Там ее ждала встреча с королем.

Карл Валуа сам вышел встречать свою героиню. Она спрыгнула с коня и с глазами полными слез опустилась на одно колено перед своим господином. Радость короля оказалась так велика, что он готов был обнять Деву, но перед сотнями людей сдержал свое чувство.

— Милостью Царя Небесного, что любит вас, мой благородный дофин, Орлеан освобожден! — сказала она.

Ее латы сверкали. Белое знамя ослепляло чистотой и золотыми лилиями. Десять дней назад эта девушка отправилась почти вслепую на опасное дело, в удачный исход которого мало кто верил, и вот — она победитель. Ход войны переломлен. Если бы она еще не называла его дофином — было бы совсем хорошо…

— Спасибо тебе, Дева, и да благословит тебя Господь, — сказал Карл Валуа. — Ты выполнила свое обещание!

Лица его храбрецов — Орлеанского Бастарда, Алансона и де Рэ, Ксентрая и Ла Ира — сияли. Они дрались за своего короля, не щадя жизни, все остались ему на радость живыми и здоровыми, и теперь ожидали, когда монаршая рука возложит на их головы лавровые венцы, а в карманы их той же монаршей рукой будет брошено золото.

Все как в сказке!

Двор вернулся в Шинон. В эти дни Жанну ожидали два сюрприза. Во-первых, состоялась встреча с другом. В ставку короля с отрядом барцев и лотарингцев приехал Рене Анжуйский. Увидев Жанну, о которой молва уже разносила чудесные рассказы, он направился к ней, открыв объятия. Она приняла его порыв всем сердцем.