Лисса Прайс - Измененная

• Название: Измененная
• Автор: Лисса Прайс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87021-9

Вирусные войны изменили жизнь человечества до неузнаваемости. После массированной вирусной атаки выжили лишь самые молодые и самые пожилые. Власть по праву перешла к тем, кто был старше и, как казалось, умнее. Но человеческую природу не изменишь: вскоре появились законы, ограничивающие права подростков.

Еще пару лет назад Кэлли Вудланд и подумать не могла, что потеряет родителей, будет вынуждена заботиться о семилетнем брате Тайлере и скрываться от властей. И девушка решает пойти в нелегальный банк тел и в буквальном смысле «продать на время» свое молодое тело состоятельной старухе.

---

– Здесь оставаться нельзя, – тихо сказала я. – Завтра маршалы сюда вернутся, и не одни – раз уж кого-то смогли отловить.

– Я знаю другое здание, – сказал Майкл. – Недалеко, минут двадцать хода.

Другое здание. Опять жесткий холодный пол. Опять временное жилье, которое мы займем незаконно. У меня внутри что-то оборвалось.

– Нарисуй мне план.

Я забралась в карман толстовки и извлекла оттуда контракт, от которого оторвала четвертушку.

– Зачем? – спросил Майкл.

– Я приду к вам позже.

Я отдала листок Майклу, и он начал рисовать.

– А ты куда пойдешь? – спросил Тайлер охрипшим голосом.

– Меня не будет день или два. – Я посмотрела на Майкла. – Я знаю, где можно раздобыть денег.

Майкл оторвался от своего плана и посмотрел мне в глаза.

– Кэл! Ты уверена?

Я посмотрела на измученное лицо Тайлера, на его запавшие щеки и мешки под глазами. От дыма его состояние ухудшилось. Если он разболеется и не выживет, я себе этого никогда не прощу.

– Нет. Но все равно пойду.

* * *

До Беверли-Хиллз я дошла только к 8.45. Магазины еще не открывались. Я проходила мимо немногочисленных старичков в массивных драгоценностях и слишком ярком макияже. Современная медицина легко могла продлить старичкам жизнь до двух сотен лет, но не в состоянии была научить их не становиться настоящими пугалами. Толстенькие старички открыли дверь какого-то ресторана – и нос мне начали дразнить ароматы яичницы и поджаренного бекона. У меня забурчало в животе.

Эти богатенькие старички вели себя так, словно уже успели забыть о том, что в стране недавно была война. Мне ужасно хотелось хорошенько встряхнуть их и спросить: «Неужели вы забыли? Как никому не удавалось победить в морских сражениях, которые шли в Тихоокеанском бассейне, и потому на нас послали ракеты с вирусными боеголовками? А мы пустили в ход свое противоэлектронное оружие, которое обрушило им компьютеры, самолеты и рынки акций?»

Это же была война, люди! И в ней никто не победил. Ни мы, ни страны Тихоокеанского бассейна. Меньше чем за год лицо Америки изменилось: в стране остались немногочисленные новички вроде меня, тонущие в море седовласых старичков: зажиточных, сытых и на все наплевавших.

Не все они были богатыми, но никто из них не был такими нищими, как мы: нам ведь не разрешалось работать и голосовать. Этот мерзенький закон был принят еще до войны в связи со старением населения, но после нее он стал гораздо более значимым. Я тряхнула головой. Я терпеть не могла думать о войне.

Я прошла мимо пиццерии. Закрыто. Голограмма в витрине была на редкость реалистичная: даже пузырящийся сыр был виден. Волна поддельных ароматов издевательски захлестнула меня. Я вспомнила вкус пиццы: горячая тягучая моцарелла, пряный томатный соус… Беспризорная жизнь последнего года привела к тому, что я постоянно была голодна. Но в особенности я тосковала по горячей еде.

Дойдя до «Лучших целей», я приостановилась. Отдельно стоящее здание конторы было пятиэтажным, с зеркальным остеклением. Я посмотрела на свое отражение в стеклах. Потрепанная одежда, чумазое лицо. Длинные волосы висят сосульками. Неужели под всем этим еще остаюсь прежняя я?

Мое отражение исчезло: охранник открыл дверь.

– Добро пожаловать снова!

Ухмылка у него была самодовольная.

Пока я ждала Тинненбома у стойки регистратуры, я заметила двух мужчин, о чем-то споривших в переговорной, дверь которой выходила в вестибюль. Одним из них, сидевшим лицом к открытой двери, оказался Тинненбом. Второго мужчину я видела только со спины. Он был выше ростом, и на нем был элегантный плащ из черной шерсти. Из-под широких полей мягкой шляпы видно было всего пару сантиметров седых волос. Он несколько раз шлепнул зажатыми в руке перчатками по ладони второй руки, а потом ударил ими по столу, заставив Тинненбома вздрогнуть.

Тинненбом передвинулся левее и скрылся из вида. Высокий мужчина устремил взгляд на стеклянную полку с электроникой. В отражении я его лица разглядеть не смогла, но у меня создалось впечатление, будто он смотрит на меня – и видит меня гораздо лучше, чем я – его. У меня на затылке волосы зашевелились. Казалось, он меня оценивает.

С чего бы это?

В этот момент Тинненбом вышел из переговорной один и закрыл за собой дверь. Он направился ко мне, одаряя своей характерной уродской улыбкой.

– Кэлли! Я надеялся, что мы снова тебя увидим! – Он пожал мне руку. – Извини, что заставил тебя ждать, но это – мой босс. – Он кивком указал на дверь переговорной.

– Ничего. Наверное, он – важная персона.

– Можно сказать, что он и есть «Лучшие цели». – Он повел вокруг себя вытянутой рукой. – Это – его дитя.

Я прошла за ним к нему в кабинет и села по другую сторону стола. Он постучал пальцем по парящему над столом виртэкрану. Справа от меня висело зеркало в раме. Я решила, что это – окно для наблюдения.

– Итак, еще раз скажи, кто именно тебя рекомендовал?

– Деннис Линч.

– А откуда ты его знаешь?

– Он был моим одноклассником. До войны. – Тинненбом продолжал смотреть на меня, словно ожидал какого-то продолжения. – Когда война закончилась, я наткнулась на него на улице. Он рассказал мне про это место.

Я не захотела признаваться, что встретила Денниса в занятом беспризорными доме. Тинненбом знал, что я беспризорная, но я не собиралась объявлять об этом официально.

Похоже, его это удовлетворило.

– Какие виды спорта у тебя хорошо шли?

– Стрельба из лука. Фехтование, плавание, стрельба из винтовки.

Он удивленно поднял брови и переспросил:

– Стрельба из винтовки?

– Мой отец разбирался в огнестрельном оружии. Он состоял в научном военном отряде. Он меня обучал.

– Он умер, насколько я понимаю.

– Да. И моя мать тоже.

Он обвел взглядом мой наряд.

– И, насколько я понимаю, у тебя не осталось живых родственников.

Конечно, идиот! Если бы у меня были бабушка или дедушка, разве я была бы беспризорной?

– Это так.

Он кивнул и хлопнул ладонью по столу.

– Ну что ж: посмотрим, насколько ты хороша.

Я с места не сдвинулась.

– Или у тебя есть вопросы? – поинтересовался он.

Я не могла не спросить:

– А почему я должна поверить, что меня не поймают? На том, что я работаю.

Он улыбнулся.

– Видишь ли, мы не оформляем тебя на работу. Ты предоставляешь услугу, а не работаешь. Ты ведь не можете работать, пока спишь! – Он рассмеялся. – Так что та щедрая плата, которую мы тебе обеспечим, это не заработок, а стипендия. – Он отодвинул стул и встал. – Не беспокойся. Тут все взаимовыгодно. Ты нам нужна не меньше, чем мы – тебе. А теперь пойдем и проверим, что ты можешь делать.

* * *

Мистер Тинненбом представил меня старушке по имени Дорис: ее приставили ко мне в качестве личного куратора. У нее были седые волосы, типичные для всех старичков, но тело балерины. Она была одета по характерной для старичков моде: ретро-костюм с современными деталями. Ее костюм был классическим для 40-х годов XX века, а вот тоненькую талию обхватывал силовой ремень. У нее явно были удалены ребра. Она отвела меня в спортзал и проверила фехтование, стрельбу из лука, а также общую выносливость, силу и гибкость. Они не собирались верить мне на слово: вдруг кто-то из старичков решит победить на соревнованиях по фехтованию.

Осталась только стрельба из винтовки. К такому они готовы не были, так что нам пришлось отправиться в тир. Мы с Тинненбомом сели в лимузин и ехали куда-то минут двадцать. Оказавшись в закрытом небольшом салоне, он закашлялся, сморщил нос и прижал к нему носовой платок. Я не сомневаюсь, что так он отреагировал на мой о-де-беспризорник. Тут мы были квиты: меня тошнило от искусственного запаха его одеколона. Он на меня даже не смотрел: всю дорогу читал что-то со своего мини-экранчика.

Но внимание Тинненбома снова оказалось сосредоточено на мне, как только мы приехали в тир и управляющий сунул мне в руки винтовку. Это движение вернуло меня на три года назад: тогда мне было тринадцать и мой отец проделал точно то же.

Я тогда запротестовала: винтовка слишком большая и тяжелая, она мне не по руке! Мне не хотелось признаваться, что я испугалась и предпочту, чтобы мы с ним пошли ловить рыбу или отправились в поход.

– Девочка Кэл, слушай внимательно, – сказал папа.

Когда он вот так серьезно меня называл этим прозвищем, я всегда настораживалась.

– Сейчас война, – продолжил он. – Тебе надо научиться защищать себя. И Тайлера.

– Но война ведь идет не здесь, папа, – возразила я.

– Пока нет, девочка Кэл, – ответил он. – Но будет и здесь.

Пройдет еще два года – и вирусные войны всех нас изменят.

Под скептическим взглядом Тинненбома я выпрямилась и подняла винтовку. Прищурив один глаз, я совместила прицел с мишенью – силуэтом человека. А потом я закрыла оба глаза и быстро их открыла. Прицел по-прежнему был точным. Я вдохнула – и нажала на спуск.