Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 — июнь 1909

• Название: Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 — июнь 1909
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

В семнадцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в марте 1908 – июне 1909 года, в период разгула черносотенной реакции в России. Произведения, включенные в настоящий том, по характеру освещаемых в них вопросов непосредственно примыкают к работам, вошедшим в предыдущий, шестнадцатый том.

---

Кажется, что это ясно. Крестьяне относятся враждебно к национализации, – вот главный аргумент меньшевиков. И если это правда, то разве не очевидно, что смешно совершать… «крестьянскую аграрную революцию» вопреки крестьянам?

Но правда ли это? В 1905 году П. Маслов писал: «Национализацию земли, как средство для решения аграрного вопроса, в настоящее время в России нельзя признать прежде всего (заметьте это «прежде всего») потому, что она безнадежно утопична»… «Но разве крестьяне согласятся»? (П. Маслов, «Критика аграрных программ», 1905 г., стр. 20).

А в 1907 г., в марте: «Все народнические группы (трудовики, народные социалисты, социалисты-революционеры) высказываются за национализацию земли в той или другой форме» (журнал «Образование»{80}, 1907 г., № 3, стр. 100). И кто же писал это? Тот же самый П. Маслов!

Вот вам и новая Вандея! вот вам и восстание крестьян против национализации! И вместо того, чтобы честно признать свою ошибку, вместо того, чтобы экономически исследовать, почему крестьяне должны были высказаться за национализацию, Маслов поступил как Иван Непомнящий. Он предпочел забыть свои собственные слова и все речи на Стокгольмском съезде.

Мало того. Чтобы замести следы «неприятного случая», Маслов придумал сплетню о трудовиках, будто бы они высказались за национализацию в силу мещанских соображений, «полагая надежды на центральную власть» (ibid.[24]). Что это сплетня, доказывает следующее сопоставление. В земельном проекте трудовиков, внесенном и в первую и во вторую Думу, говорится в § 16-м: «Заведование общенародным земельным фондом должно быть возложено на местные самоуправления, избранные всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием, которые в пределах, установленных законом, действуют самостоятельно».

Аграрная программа РСДРП, проведенная меньшевиками, гласит: РСДРП требует «… 4) конфискации частновладельческих земель, кроме мелкого землевладения, и передачи их в распоряжение выбранных на демократических началах крупных органов местного самоуправления» («объединяющих – пункт 3 – городские и сельские округа»).

Существенное различие между этими программами состоит не в различии слов «заведование» и «распоряжение»[25], но в вопросе о выкупе (который на Стокгольмском съезде был отклонен голосами большевиков против Дана и К и который меньшевики снова старались провести после съезда) и в вопросе о крестьянских землях. Меньшевики выделяют их, трудовики не выделяют. Трудовики доказали муниципалистам, что я был прав.

Не может подлежать сомнению, что программа трудовиков, внесенная в I и II Думу, есть программа крестьянских масс. Как литература крестьянских депутатов, так и подписи их под проектами и распределение их по губерниям – все доказывает это совершенно убедительным образом. В 1905 г. Маслов писал, что «особенно» (стр. 20 цитированной брошюры) крестьяне подворники не могут согласиться на национализацию. Оказалось, что это «особенный» вздор. Так, напр., в Подольской губ. крестьяне земледельцы-подворники, а под земельным проектом «104-х» (проект трудовиков, цитированный выше) подписалось 13 подолян в первой Думе и 10 во второй!

Почему же крестьяне высказались за национализацию? Потому, что они инстинктивно поняли необходимость уничтожения всей средневековой поземельной собственности гораздо лучше, чем недальновидные якобы марксисты. Средневековая поземельная собственность должна быть уничтожена для того, чтобы очистить дорогу для капитализма в земледелии, и в разных странах и в различной степени капитал уничтожил старое средневековое землевладение, подчинив его требованиям рынка и преобразовав соответственно условиям торгового земледелия. Еще в третьем томе «Капитала» Маркс указывал, что капиталистический способ производства застает поземельную собственность в исторических формах, несоответствующих капитализму (землевладение клановое (родовое), общинное, феодальное, патриархальное и т. п.), и пересоздает соответственно новым экономическим требованиям{81}.

В «Теориях прибавочной стоимости»[26] в параграфе «Исторические условия теории ренты Рикардо» Маркс с гениальной ясностью развил эту мысль. Там он говорит: «Нигде на свете капиталистическое производство, начиная с эпохи Генриха VII, не расправлялось так беспощадно с традиционными земледельческими порядками, нигде оно не создавало для себя таких совершенных (адекватных = идеально соответствующих) условий и не подчиняло их себе до такой степени. Англия в этом отношении самая революционная страна в мире». «А что означает clearing of estates (буквально = чистка поместий или чистка земель)? Оно означает, что не считались совершенно ни с оседлым населением – его выгоняли, – ни с существующими деревнями – их сравнивали с землей, – ни с хозяйственными постройками – их отдавали на слом, – ни с данными видами сельского хозяйства – их меняли одним ударом, превращая, например, пахотные поля в выгон для скота, – одним словом, не принимали всех условий производства в том виде, как они существовали по традиции, а исторически создавали эти условия в такой форме, чтобы они отвечали в каждом данном случае требованиям самого выгодного применения капитала. Постольку, следовательно, действительно не существует собственности на землю, ибо эта собственность предоставляет капиталу – фермеру – хозяйничать свободно, интересуясь исключительно получением денежного дохода» (стр. 6–7){82}.

Таковы условия наиболее быстрого уничтожения средневековых форм и наиболее свободного развития капитализма – уничтожение всего старого землевладения, уничтожение частной собственности на землю, как препятствия для капитала. И в России неизбежна такая революционная «чистка» средневекового землевладения, и никакие силы на свете не могут задержать этого. Вопрос заключается только в том, борьба идет единственно из-за того, будет ли эта «чистка» помещичьей или крестьянской. «Чистка» средневекового землевладения помещиками – это ограбление крестьян в 1861 году, это столыпинская аграрная реформа в 1906 году (законодательство по 87 статье). Крестьянская «чистка» земель для капитализма это – национализация земли.

Этой именно экономической сущности национализации в буржуазной революции, совершаемой рабочими и крестьянами, совершенно не поняли Маслов, Плеханов и К. Они составляли аграрную программу не для борьбы со средневековым землевладением, как с одним из важнейших остатков крепостнических отношений, не для полного очищения пути для капитализма, а для жалкой мещанской попытки «гармоничного» соединения старого с новым, собственности на землю, возникшей благодаря наделению, и конфискованных революцией крепостнических латифундий.

Чтобы, наконец, показать всю мещанскую реакционность идеи муниципализации, привожу данные относительно аренды (на значение вопроса об аренде, в споре с Масловым, я указывал уже в 1906 г. в своей брошюре «Пересмотр аграрной программы рабочей партии»[27]). В Камышинском уезде Саратовской губернии[28]:

Взгляните на действительное экономическое соотношение между надельной землей, которую премудрые Маслов и Плеханов оставляют в собственность крестьянам, и землей не надельной (арендной), которую «муниципализуют». Безлошадные крестьяне, а таких хозяйств в России в 1896–1900 гг. было в общей сложности 31/4 млн. из 11,1 млн., – сдают в аренду в десять раз больше земли, чем сами арендуют. Их засеянная земля в пять раз меньше их «наделов». У крестьян с одной лошадью (31/3 млн. хозяйств во всей России) количество арендуемой земли едва превышает количество земли, сдаваемой в аренду, а площадь засеянной земли оказывается меньше «надела». Во всех высших группах, т. е. у меньшинства крестьян, арендуемая ими земля в несколько раз превышает количество земли, сдаваемой в аренду, и площадь засеянной земли тем более превышает размеры «надела», чем зажиточнее крестьянин.

Подобные отношения господствуют во всей России. Капитализм разрушает земледельческую общину, освобождает крестьян от власти «надела», уменьшает роль надельных земель на обоих полюсах деревни, а глубокие мыслители меньшевики восклицают: «крестьяне восстанут против национализации надельных земель».

Средневековой в России является не только помещичья, но и крестьянская надельная собственность, это «упустили из виду» меньшевики. Укрепление надельной собственности, совершенно не соответствующей новым, капиталистическим отношениям, есть реакционная мера, а муниципализация укрепляет надельную собственность в отличие от ненадельной, «подлежащей муниципализации». Владение надельной землею разделяет крестьян тысячью средневековых перегородок и средневековою фискальною «общиною», задерживает развитие производительных сил. «Община» и это владение наделами неизбежно будут уничтожены капитализмом. Столыпин чувствует это и разрушает по-черносотенному. Крестьяне чувствуют это и хотят разрушить по-крестьянски, или революционно-демократически. А меньшевики восклицают: «Нельзя трогать надельных земель».